Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

– Ты не очень бдительная нянька, маленький барон, потому что во сне ты так крепко прижал Фуффкуджу к подушке, что он выполз из-под твоего капюшона и устроился у меня на руках.

– Как на твоих руках? Что ты говоришь, Шнеебуль? – воскликнул я, задыхаясь, потому что боялся худшего, и, вскочив, отдернул мягкую шкуру, которой она обернула Фуффкуджу. И вот он лежит – мертвый! Бедный маленький зверек, он был так счастлив забраться в объятия той, которую так нежно любил, и прижимался к ней все ближе и ближе в поисках большего тепла; чтобы пробраться ближе к сердцу, которое не могло согреть его; и так коварный холод смерти, который приносит с собой сладкую и приятную дремоту, прокрался к нему, и он умер.

И слезы Шнеебуль, замерзая, падали теперь мягким градом крошечных драгоценных камней на маленького мертвого зверька, уже не Фуффкуджа, а снова маленького человечка с застывшей улыбкой. Вскоре колтыкверпы оправились от своего бессмысленного страха, и сначала по одному, а затем и все вместе они вернулись в свои дома, король Гелидус и его двор тоже вернулись в прекрасный дворец, который они покинули в диком испуге, когда поднялся крик, что маленький барон горит.

Всем было грустно слышать, что Фуффкуджа умер во второй раз, и много было ледяных слез, которые падали с холодных щек колтыкверпов, когда они смотрели на маленького человечка с застывшей улыбкой, лежащего на белой шкуре рядом с принцессой Шнеебуль.

В тот день мы отнесли его обратно в ледяной грот, уложили в углубление, образованное его телом в хрустальном блоке, и королевские каменотесы снова закрыли его, да так искусно, что ни один глаз не мог заметить, где был сделан до этого разлом. Вновь тот же зловещий блеск появился в глазах Фуффкуджи, и когда колтыкверпы увидели это, их ледяные сердца ощутили холодную дрожь удовлетворения, ибо не только маленький человечек с застывшей улыбкой вернулся в свою хрустальную камеру, но и все страхи и ужасные фантазии, вызванные его возвращением к жизни, прошли и ушли навсегда. Мир, покой и сладкое удовлетворение царили во всем ледяном царстве его ледяного величества Гелидуса!

Теперь уже ничто не могло заставить его холодное сердце затрепетать от радости, кроме как увидеть, как его любимая дочь Шнеебуль выбирает себе мужа. И ему не пришлось долго ждать, потому что однажды, войдя во дворец, она увидела юношу, лежащего у подножия лестницы, охваченного сном. В одной руке он держал алебастровую лампу, а в другой – новый фитиль, который собирался вставить в нее, потому что этот юноша работал заправщиком ламп в ледяном дворце. Когда принцесса Шнеебуль увидела его спящим, она наклонилась, поцеловала его в щеку и пошла дальше, ни о чем не думая. А поцелуй застыл на щеке юноши, там где губы принцессы коснулись его.

Вскоре в коридор вошел король Гелидус с белым дыханием на бороде, увидев спящего там юношу, и ледяной поцелуй на его щеке, он велел Гласиербхою соскрести тонкие ледяные кристаллы с лица юноши лезвием из полированного рога.

– Что там у тебя, отец мой? – спросила принцесса, увидев, как осторожно он несет роговое лезвие.

– Поцелуй, который кто-то запечатлел на щеке одного из моих подданных, лежащего сейчас на лестнице и охваченного сном, – ответил король Гелидус звенящим ледяным голосом.

– Ах, отец мой, – воскликнула принцесса Шнеебуль, – теперь, когда ты говоришь об этом, я действительно верю, что это мой поцелуй, потому что я помню, как целовала кого-то, когда выходила из дворца, я была глубоко погружена в свои мысли, но, без сомнения, юноша был мне приятен, когда он лежал там и спал с лампой в одной руке и с фитилём в другой.

И этот юноша больше не заправлял ламп в ледяном дворце его ледяного величества Гелидуса, короля колтыкверпов. Без сомнения, он станет юной принцессе очень хорошим мужем, и я совершенно уверен, что она будет ему прекрасной женой. Я был бы рад остаться на их свадебный пир, но об этом не могло быть и речи. Я и так уже слишком задержался.

Как однажды заметил Буллибрейн, когда дверей много, мудрый человек знает, какую из них открыть; я осознал это, когда попытался покинуть ледяные владения его ледяного величества, ибо там оказалаь чёртова дюжина галерей, в каждой из которых, исследуя их, я натыкался на закрытые двери из твердого льда, которые запирали их, подобно тому как пробка закупоривает бутылку.

Вы, конечно, удивляетесь, почему я не выбрался из этого замороженного царства, следуя вдоль реки – да всё по той простой причине, что она не шла дальше владений короля Гелидуса, впадая в обширное водохранилище, которое, по-видимому, имело подземный выход, так как его толстый ледяной покров всегда оставался на одном и том же уровне.

Королевским каменотесам было приказано прорубить отверстие в той ледяной двери, на которую я укажу, но Фростифиз сообщил мне, что по закону страны в течение одного года может быть открыта только одна дверь, так что, если я обнаружу, что мой путь заблокирован, и поверну обратно, то это будет означать, что мне придется задержаться в их стране еще на двенадцать месяцев. Буллибрейн, при всей своей мудрости, был бессилен помочь мне, хотя я был склонен думать, что он мог бы сделать это, если бы ему было позволено исследовать секретные записи королевства, вырезанные на огромных ледяных табличках и хранящиеся в подвалах дворца.

Дело в том, что король Гелидус так хотел, чтобы я присутствовал на брачном пиру принцессы Шнеебуль, что создавал мне всяческие препятствия, какие только мог, не показывая открыто своего в этом участия. И сама принцесса по блеску ее ясных серых глаз давала мне понять, что она тоже надеялась, что я ошибусь, когда укажу на дверь, которую захочу открыть.

Балджер видел, что я в очень затруднительном положении, но не мог ясно понять, в чем была проблема. Однако он не сводил с меня глаз, следя за каждым моим движением и, без сомнения, надеясь разгадать эту тайну.

Однажды, когда я сидел, погруженный в размышления над очень серьезной проблемой, которую мне предстояло решить, мне пришла в голову одна мысль: я заметил, что в мясных карьерах рабочие часто пользовались измерительными бурами, которые представляли из себя длинные отполированные стержни, заканчивающиеся кремнёвыми наконечниками. Каменотёс, ловко поворачивая этот бур, мог мигом проделать отверстие глубиной в шесть футов или больше в твердом ледяном слое, для определения положения туши в мясном карьере. И мне пришло в голову, что, пробив ледяные преграды, закрывающие различные коридоры, о которых я говорил, острый нюх Балджера, возможно, распознает тот поток воздуха, который несёт в себе запах свежей земли и камня; другими словами, выберет для меня ту дверь, которая ведет к выходу из ледяных владений короля Гелидуса, а не просто в какую-то отдалённую пещеру его королевства.