Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Женщины разбежались по углам, запинаясь об столы и стулья. Одна с визгом рухнула, врезалась лбом в камень и затихла — судя по хлюпающему дыханию, не навсегда. Нос сломан капитально, но жить она будет. А за их спинами…

Анталия ахнула и шагнула вперёд.

На самом большом столе, лежал костюм, очень похожий фасоном на те, что она носила последние лет сто. Пальцы девушки осторожно коснулись крутки, штанов — она словно боялась, что обожжётся. Глаза полыхнули зелёным светом — сейчас чувства переполняли её.

Тот же фасон, что знали все, кто хоть раз видел Охотников Кейлита или лесных жителей, занимавшихся охотой на пушных зверей, да редкие травы и коренья.

Но как он выполнен! Бахрома сплошь из серебряных нитей. Куртка и штаны, украшены сложной вышивкой золотых и серебряных нитей, кое-где, вшиты драгоценные камни, в основном изумруды. Пуговицы — они выполнены из маленьких рубинов. Штаны на шнуровке и шнурок тот, сложное сплетение серебряных и золотых нитей. Есть и поясок, украшенный уже гораздо ярче — он всё равно, почти всегда будет скрыт курткой, не помешает двигаться, не станет сигнальным огнём в свете солнца или луны.

— Это…, это мне? — Выдохнула она, продолжая ощупывать богатую одежду, лишь кончиками пальцев.

Логан довольно рыкнул и кивнул — он сейчас буквально сиял.

Он часто, все эти годы, пытался нарядить её как можно богаче. Но каждый раз наталкивался на резкий отпор и простое объяснение, которое не мог не понять. Богатые одежды Имперских и Сабасских дам, слишком громоздки, неудобны, они мешают ей сражаться. Но спустя год-два, он забывал это объяснение и в который уже раз замечал, что его единственная женщина, одета как лесной бродяга. Одета так, словно он сам сопляк, едва покинувший Малый город и не знавший ещё не то что богатых трофеев, но даже битв! Будь у него в Орхусе рабы, он бы нарядил их, что бы все видели, как невероятно могуч в бою и удачлив в походах, их хозяин. Но рабов не было. Зато имелась женщина, которая стала его женой по факту событий минувших.

И каждый раз он пытался нацепить на неё что-нибудь безумно богатое. И каждый раз она заново объясняла ему, почему не может это носить — но принимать подарки не отказывалась. Логан не знал, впрочем, ему и не интересно это было, что платья те, Анталия уносила в ближайшие Имперские провинции и продавала по более-менее серьёзной цене. Не выкидывать же правильно? А раз носить нельзя, пусть хоть золотишко за них отвалят.

Мысль о том, как показать всем и каждому, свою воинскую доблесть и удачливость, в полном соответствии с традициями Тара, терзала Логана каждый год. Сам на себя нацепить побрякушки, при этом, не уронив своего лица, он естественно не мог. Есть лишь одна достойная воителя одежда, завещанная в боевых песнях, всем сынам Тара, самим Могучим Аргханом и Алой Солих — жилет из кожи и штаны, особым образом обработанные. Никакая другая одежда, не делает чести воину. К тому же, она просто бесполезна и порой даже опасна. Всё прочее, стесняло движения, делало тело слабым, неповоротливым — мудрость Аргхана и Солих, никогда не оспаривалась.

Но жить, имея на своём счету десятки крупных побед и не имея возможности заявить всем подряд, что он один из лучших воителей известного мира и самого Тара, становилось всё невыносимее. И вот, в этом походе, ещё на подходе к Салиру, он вдруг понял, что нужно делать.

Не обязательно менять саму одежду, достаточно лишь изменить её внешний облик — ведь именно за этим сыны Тара и одевали на своих жён и рабов, самые дорогие одежды из всех взятых в бою. А, учитывая, что Анталия всё-таки женщина, ей будет достаточно и этого. Воин, конечно же, не мог позволить себе изуродовать жилет и штаны нитями или камнями. Такое будет означать ведь только одно — воин стал жадным и гордым, он забыл силу своих врагов, он не помнит имён Великих воинов, коих его рука отправила на поиски новых тел. Это скажет лишь о том, что он помнит только блеск камней и золотых нитей.

Такой воин слаб, он быстро умрёт. Без чести и славы умрёт — а это позор всему Тару. Слабые, умирают только в Малом городе. Став взрослыми, умирают лишь сильные, умирают в бою, покрыв своё имя громкой славой и кровью десятков врагов.

Но женщине можно. От неё не требуется быть такой сильной, потому что женское тело найдёт любой, а вот родиться вновь мужчиной, смогут лишь сильнейшие из всех.

— Спасибо. — Сказал она, бросившись ему на шею. Анталия обняла его крепко и поцеловала крепко…, одежда быстро полетела на пол, палатку наполнили звуки приятные, блеснули клыки и вонзились в его шею — она любила пить его кровь вот так, в момент близости, в момент любви…

Ах, эти нежные, эти прекрасные чувства, это великое таинство, что меж двух жарко любящих сердец, случается порой, в пламя истинной любви сливаясь, в мгновение одно…

Именитые ткачихи Сабы, ту любовь узрев, с безумным воем ломанулись на выход и бежали прочь пока не расквасили носы о камни прибрежные. Там успокоились. Ну так — сознание потеряешь когда, волноваться как-то проблематично становится.

Костюмчик новый, Анталия одела в тот же день и, выйдя наружу, обнаружила, что он сияет, ловя солнечный свет, ещё и сильнее самого солнца.

— Ар!!! — Взревел Логан, выбравшись наружу — всё плечо в крови, но раны нет. Анталия закрыла её, используя собственную кровь — честь, коей пища, не удостаивалась с тех пор, как её обязали платить за кровь золотыми монетами. Впрочем, монеты шли из доли Логана, своих денег, она не тратила никогда — тут ариец настоял. Причём настоял, что выдавать нужно именно по одному золотому, хотя Анталия и уверяла — хватит мелкой серебряной монеты. Объяснить, почему он так решил, Логан не смог, но это был единственный способ хоть как-то демонстрировать свою боевую славу и удачливость. А о том, чьим золотом она платит за обед, он как раз рассказал всем подряд, что б знали, что он денег вообще не считает, потому что Великий Воин и не знает он бедности или тягот безденежья, ибо в каждом бою, он берёт богатейшие трофеи.

От вопля любимого, девушка чуть с ног не рухнула. Послала его сияющему лицу укоризненный взгляд и, вытянув руку, посмотрела на неё — всё сияет тысячами звёздочек. Тут солнце за тучку спряталось — свет камней и нитей погас, костюм стал просто богатой одеждой. Ариец улыбаться перестал, ворча что-то неразборчиво, ближе подошёл. Руку протянул, камень на рукаве пальцем потёр. На небо глянул, снова заворчал.

Анталия удивлённо вскинув брови, глянула на него — она не совсем понимала. Взгляд скользнул в сторону и остановился на лицах наёмников роты Шола. Рты раскрыты, глаза по полтиннику. В каждом взгляде легко читается — за такой костюмчик, можно пол Сабаса купить и жить до самой старости не хуже чем какой-нибудь именитый рыцарь.