Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

— Да вы что мужики, совсем что ли??? — Взвыл самый зажиточный из них, первый кто додумался, что Прива желает, шоб баб они на водокачку значит…

— Согласный он. — Проворчал широкоплечий мускулистый Зорич, легонько двинув собрату в область затылка кулачищем своим пудовым. Глянули на богатея местного — молчит. Ну, а как он не молчать-то будет? Вон, валяется без чувств. Но если бы Богам было угодно думать супротив решения такого — он бы, конечно, очнулся и высказался бы против. Это все знают. Так что загудел народ, поняли они Знамение Божье и пошли к дому богатея. Жену его, а то может и вдову уже — кулачища у Зорича-то пудовые, ага…, в общем, за косу её и на улицу.

— Что ж вы делаете Барговы дети??? — Взвыла женщина, когда из дому выпнули и всех её пятерых детишек. — То ж мой дом-то!!!

Замахнулся на неё Зорич кулачищем своим, да мужики как загудели — ишь! Божью волю оспаривает баба глупая! В общем, поколотили немножко, но не сильно — детей малых пожалели. Ушла она к водокачке, где муж её отдыхал на травке. А то может и мёртвый лежит уж…, да это не важно — на деревне радость такая! Подумаешь, богатей какой-то помер…, конечно, он работал как лошадь на своём поле с самого детства, потому и богатей, а Зорич тот только мотыгу едва окунёт в землицу и самогону три ведра, да наутро злющий ходит — Боги его двор стороной обходят, бурьяном всё заросло, злится, серчает бедолага…, да и не важно. Ишь выискался! Из коллективу выделяться вздумал — ату его! Ну, в смысле, ату нельзя — все ведь знают, с тех пор как кочевников отсюда выгнали, так Прива, крылами своими, в лучах светила блеснула, и на людей охотиться строго-настрого запретила. Так что ату нельзя. Пусть вон, новый дом себе строит.

— Пошли за почтенным? — Проворчал Зорич, провожая взглядом плачущую, побитую женщину.

И пошли они его искать. А его нету нигде. Покумекали, головы почесали, на Зорича посматривать не хорошо начали — укрыла Прива, мага от глаз их. Всё ж на сто рядов обыскали — нету мага, воду им подарившего.

— Чё? — Рыкнул Зорич, почуяв, что жареным запахло.

— Ты ж предложил с дому его выкинуть и детей его малых выкинуть изверг проклятый!

Воскликнул кто-то, и вдруг переглянулись они и как вдруг сообразили — не желала ведь Прива того! Обманул их Барг — в Зорича духа злобого поселил, он им головы и задурил.

Вот и пропал маг. Глянула она, чего натворили, да обозлилась, крылами своими мага закрыла, а он теперь, может вовсе посреди улицы, стоит где, и им его не видно. И маг сам не понимает, что его не видно и даже не дышит и не думает совсем. А эта пропитая скотина Зорич, Баргов сын, за нос их тут водит, волю Привы на место одно нехорошее мотает!

В общем, всё они поняли, дровины похватали с забору ближайшего и отлупили Зорича так, шо прям за милую душу — живого места не оставили. Правда, Зорич не богатей, их он тоже хорошо поколотил, долго сдаваться не хотел — ну так оно и ясно. Как троим носы поломал, да дровинами головы им пробил, всё понятно и стало. Не Баргов дух, то в Зорича вселился, сам Барг!

И лично теперь им козни строит, отродье Тьмы проклятущее.

А все знают, что Барга изгнать можно только отлупив хорошенько, до бессознательного состояния. Потом бросить на солнце надо. Барга солнышком-то и вытопит.

Ну, так и сделали. Бросили значит, Зорича на улице, перевернули, правда на спину, шоб Бар вытапливался из тела получше и пошли к водокачке.

— Что ещё ж вам надо, звери вы проклятые??? — Завыла жена богатея, да его самого телом своим прикрывает, а тот валяется, лыко не вяжет. Но глаза открыты, злобой полны — притворяется. Что б им стыдно было. То Прива ему взгляд такой сделала, шоб они все совестью погрызены были жестоко и долго ещё помнили, как супротив воли её пошли.

Бросились мужики на колени, и молить о прощении стали. И тут!!!

Магичество его почтенейшее, из полей пшеничных — раз и вышло!!!

— Милостивая Прива! — Взвыли они в экстазе, к небу руки протянув. — Спасибо!!!

Женщине мужа её богатея проклятого, поднять помогли, снарядили одного из толпы, да и отправили, шоб сопроводил. А сами за магом пошли. Он из пшеницы-то вышел — вона где его Прива прятала под крылами своими благословенными!!! Он вот вышел, бур свой колдовской взял и вдоль поля пошёл, широкими шагами. Люди за ним все, бабы тоже вот, водокачку бросили — гаркнуть пришлось, да по хребтине дровиной, шоб значит, к работе вернулись. Ишь! Лентяйки. Их Прива сама, волею своей, работой заняла, а они тут шляться удумали! Ишь!

За магом поспевать трудно — здоров аки бык. Но они справились, на бег перешли и за ним. Он вдруг остановился, руки поднял и как гаркнет:

— Тихо! — Они и застыли. Кто как стоял, так и застыли.

А он тоже застыл, словно статуя. Минута прошла, другая, уж и беспокоиться начали, а он оп! И встрепенулся весь, магическую штуковину свою в землю воткнул и давай опять кругами за воротом ходить. Мужики кумекали, кумекали, а потом и сообразили — новое заклятье водяное творит маг! Снова землю заклинает волшбой своей Великой да могучей!!!

Люди разом попадали на колени, руки сложили на груди, в знаке крыл раскрытых Привы самой, и очки к небесам — второй волшебный ручей у них скоро будет!!!

Маг выдернул змеевик колдовской во второй раз, и брызнули вода, да грязь мокрая в разные стороны. И он, на них внимания не обратив, далее пошёл — вскоре снова магию творить начал.

Третий волшебный ручей!

— Металлу надо будет ишо. — Заметил тут кто-то и мужики согласно кивнули — магический железный куб с трубой, только один был, на больше металлу не хватило.

Мужики разом поднялись с колен и ринулись в деревню, собирать со своих дворов всё, что металлическое было. И в кузню сразу потащили. А как кучу натаскали, о доме для мага вопрос заново ребром встал. Подумали они немного — у Головы прежнего, дом самый красивый и большой. Но с богатеем они уже впросак попали. Что если Прива не из-за богатея так осерчала? Да ежели подумать, что ей серчать-то из-за него конкретно? Видимо, тут всё сложнее.

— Магу новый дом надо строить, своими руками. Вона как…

Сказал кто-то. Народ насупился. Дом-то строить, хлопотно оно…, с другой стороны, очень похоже на правду. Помолились Приве, ожидая знака еённого.

Долго ждать пришлось. Но таки случился знак тот волшебный от Привы самой!!!

— Ррр, ваф! — Сказал крупный лохматый пёс, выбежав из-за кузни. Людей увидел и за дом спрятался. Тявкнул ещё пару раз и замолчал. Люди разом туда смотреть стали — чуяли они, неспроста пёс этот лохматый появился. Их во всей деревни всего четыре — чудо заморское, собака называется. С портовых городов на западе привезли их. На расплод. А они как выросли, народ-то глянул — а у каждого, там вот где волкам мужеского полу положено, это самое и висится.