Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Обманули их хитрые торговцы, так что с тех пор они «собака» никогда не покупали.

Одного «собака» съели. Чисто ради любопытства — вдруг вкусный? Но гадость оказалась жутчайшая. Три вот и осталось, а месяц назад, один в лес сбежал, волки его там, наверное, и съели. Два осталось. Бегают они конечно без привязи, объедками питаются, но что бы вот именно сейчас он вдруг взял и появился? Что-то тут не чисто. Толкнули одного, мол, иди, глянь, чего там «собака» тот делает. Он прокрался, глядь — и всех зовёт, лицо благоговением полно. Подошли они все, подкрались на цыпочках и разом как выдохнут — знак божий!!!

А пёс спросони подскочил, на спину грохнулся, завыл в ужасе, хвост поджал и дал дёру — только пятки сверкают. А они смотрят, подвиться-то до конца не могут — он там ямку вырыл и в ней спать лёг! Точно знак. Так эти треклятые псы, себе домик делают для сна — все огороды перерыли твари окаянные…, знак. Понятно всё стало и народ занялся строительством прям немедля и не щадя сил. Пожалели, правда, что баб к тому не привлечь — Прива, наверняка, была бы очень довольна, но, увы, бабам такое не доверишь. Глупые они, строить не умеют. А ещё ведь и советовать начнут, и чем попало заниматься! Вот Зорич было огород свой копал и чаго? Вышла, понимаешь, дура жена его и говорит, ты, мол, на лопату ручку для руки сделай, мозолей, мол, не будет — дура, чего с неё взять? Натёр Зорич руки, самогоном с горя упился, а она взяла ручку приделала сама — вот что значит, бабу без контролю-то держать! Всюду нос сунет. Бить бабу надоть почаще, но не сильно, тогда верно всё мыслить будет и делать, вот…, ручку приделала, пол огорода вскопала и не единой мозоли на руках! Зорич-то проспался — перекопано всё, похихикал, представив какие руки у неё теперь…, а она по хозяйству хлопочет, на руки глянул — ни единой мозоли! Ну не дура ли? Зорич, конечно, был возмущён. Лопату поломал, жену свою поколотил шоб больше в дела мужские, носа своего глупого не совала. А то ишь, чего дура удумала!

В общем, нельзя бабе дом доверять строить, а то понастроят — маг их потом самих в фундамент и заколдует, будут они там головами торчать, да стенать на судьбу свою тяжкую. Сами делать стали, не щадя сил, материалу, самогону, голов своих праведных — ничего не пожалели.

Ну, построили. Не весь конечно. Фундамент только метровый, с камню сделали. Как у всех, но поширше. Магичество евонное ростом-то как бык пожилой, так что и делали покрупнее, да посолиднее. Глянули. Подивились, конечно. Самогону много ушло очень на дом тот, а сделан — ну загляденье просто! Потом глянули, а маг тут тоже, сидит у фундамента, очи сомкнуты. К фундаменту присмотрелись снова — а там всё потоптано следищами громадными. Покумекали. Кто-то припомнил, что маг им помогал, потом вроде что-то осерчал на них и сам всё и доделал…

Ну, на то Привы значит, воля была.

Однако фундамент хорошо, но это ещё не всё.

Снарядили повозку, людей, инструменту взяли — самогон не забыли, а тож как его забудешь? Самый главный в работе инструмент. Отправили их к лесам далёким, с наказом через неделю уже возвращаться с первыми тёсаными брёвнами.

А потом к жизни повседневной они и вернулись. Маг магию свою закончил, водокачек теперь пять, бабам передохнуть удалось — столько воды не нужно было, с пяти-то волшебных ручьёв, хватило на все поля. В полях работать начали, по дому, то да сё. А маг возле дома своего всё больше сидел. Там и дожди пошли, и водокачки использовать перестали. К магу они приходили частенько — Голова он теперь, ему все вопросы решать. Он и решал…, только вот жил странно. Приходят к нему мужики, спор какой решить, а дождина! Аж портки сползают. А ему хоть бы что.

Сидит на землице сырой, нижнюю чакру отмораживает. Вода течёт с ушей, носа, по голове лысой — даже не вздрогнет. Глаза откроет, выслушает и ровным голосом говорит чего и как сделать надобно. И решения-то такие, что прям вообще!!!

Люди каждый день Приве хвалы возносить стали — такой мудрый Голова, да ещё и маг…

Не иначе под счастливой звездой их деревня родилась.

А потом торговцы с морских городов пожаловали, апосля дождей. Голову позвали — он торговцам места выделял, и споры всякие решал, ежели возникали такие.

И надо же, как снова мудро он поступил! Ни один Голова до него не мог торговцев тех переспорить и цену сбить — ни один. А он сумел. Так дёшево, торговцы заморские, товаров своих ещё никогда тут не продавали. Чего уж говорить — считай за бесценок, волшебные вещи им отдавали! Даже драконов жемчуг, за медяки продали, а он ведь волшебный!!!….

Страйк получил ответ — запах людей, пропитанный рыбным духом. Торговцы вольных портовых городов…, он глянул на них и невольно улыбнулся. Крестьяне почтительно замерли на приличном удалении, а торговцы мрачной толпой стоят на площади сельской, и на него смотрят гневно — нет, гнева в них нет. Это лишь игра. На самом деле, они перепуганы насмерть. Мало того, что крестьяне гордо сообщили, что Голова нынче у них из числа Почтенных, так ещё и габаритами, что заморский конь тяжеловес.

А Страйк подошёл ближе, уселся, сложив ноги косым крестом (по-турецки*) , и снова окинул их взглядом. Человек двадцать. Одеты крайне разношёрстно, лица дублёные, прекрасно знакомые с солёным ветром океана, его водой тяжёлой и солнцем безжалостным. Моряки, принёсшие товар свой…, на каждом поясе, меч или сабля. Кинжалы, крюки, даже несколько заколдованных арбалетов — так их называли люди. И Страйк когда-то тоже. Он улыбнулся сейчас, даже слегка покраснел — стоило глянуть, как разум выбросил в сознание, десяток простых схем и подробное описание. Кремниевые мушкеты, с крайне малой дальностью боя, но способные оставлять такие раны, что с жизнью никак не совместимы. Не у многих они есть — вещь дорогая, не каждому по карману. Доспехов, как таковых ни на ком он не увидел, что лишний раз подсказало, с кем имеет дело. Торговцы — разбойники морские. Впрочем, другие торговцы сюда дорогу ещё не нашли. Земли эти лишь недавно стали Имперскими. Кочевники ещё иногда попадаются, но раньше их тут кочевало тысячи и десятки тысяч. К торговцам, чьи лица были чуть светлее коричневого дорожного сапога, они относились как к своей законной добыче. А вот морские разбойники вольных портовых городов, ходили сюда торговать и раньше. Тогда продавали товар кочевникам, сейчас крестьянам Империи — для них ничего не изменилось, кроме покупателя. И тут, конечно, в лучшую сторону ситуация для них поменялась — селяне, это вам не кочевники. Смуглые бандиты степей, душу вынут, пока споришь о цене, осмотрят её внимательно, в руках потреплют и обратно вернут, а твой прибыток весь — это два медных кругляша, да куча нервов в лоскуты.

Но всё равно, кочевники покупали весь товар в полтора раза дороже. Особенно вещи, которые они считали напоенными магией. Иногда удавалось и двойную цену взять.