Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Минут через пять, на холм вышел Суб-Зеро. Поднялся, сел на вершине, спину выпрямил, глаза закрыл и таким они его увидели утром, когда начали приходить в себя.

— Хорошо, очень хорошо. — Громко, но так же холодно, проговорил он, когда дети начали потихоньку уползать в кусты.

Однако, несмотря на похвалу, этого оказалось мало. После истории о подвигах Теней Клана, последовала история об их глупой и кровавой гибели. Потом много было всяких историй. Но лучше всех, запомнилась детям, история о появлении тех, кого весь мир, впоследствии назвал «ниндзя». Что, по словам Суб-Зеро, было глупо, неправильно и демонстрировало глубокое неизжитое дикарство, так называемого, цивилизованного мира. Но название прижилось и вскоре, воины, называемые «ниндзя», сами стали называть себя так же. Ниндзя, должны были уметь всё. Они убийцы, наёмники и им, только им, ведома Истинная Честь — так утверждал Учитель.

Он особо настаивал, что варварам, грязным немытым арийским скунсам, это понятие неведомо. Почему-то, он позабыл объяснить им кто такие арийцы. А спрашивать, желания не возникло.

С того дня начались тренировки, в которых Учитель, лично дрался с учениками. Вообще, в тот год жизнь сильно изменилась. 63 выживших ребёнка, познавали искусство убивать руками, ножами, тонкими прямыми веточками, которые следовало втыкать в ухо, глаз или сонную артерию — в общем, он учил их убивать двуногих всем, что попадёт под руку и голыми руками тоже. Обучал драться. Верхом мастерства, Суб-Зеро называл только одно — противник убит в течении двух ударов сердца, с начала схватки. Просто разбивать друг дружке носы, он их не учил.

— Бой адепта ниндзюцу, имеет в своей основе, лишь один смысл — убить. — Наставлял их Учитель.

Дети терпеливо обучались, оттачивали мастерство, впитывали всё как губка.

А когда впитали, снова попытались его убить.

В этот раз, ему разбили маску, ножом пропороли бок и хорошо приложили дубинкой по хребту.

— Великолепно! — Произнёс Суб-Зеро, когда остался стоять на ногах, среди разбросанных вокруг бесчувственных и слабо шевелящихся крепких мускулистых тел подростков. Впервые за последние семь лет, в его голосе они услышали (те, что остались в сознании), хоть какие-то эмоции.

Наутро, солидный кусок леса исчез, в яростно ревущем вихре бело-голубого магического огня. Суб-Зеро вернулся оттуда, с ворохом светло-серой одежды. Одинаковой, многим не по размеру, но это всё-таки была одежда. Рубашки без застёжек, одевавшиеся через голову, штаны (резинки, ремни, там подтяжки, это всё пришлось делать самим, а то спадывают штаны) и, бросив им всё это, Суб начал новый урок. В этот раз без всяких сложностей, с тем как именно нужно держать руку, вкладывать вес и двигаться, что бы одним ударом проломить грудину человека и послать кусок сломавшегося ребра именно в сердце, а не в лёгкое или ещё куда не туда.

Он рассказал им о полезных свойства конопли. К сожалению, не о тех, которые полезными считал весь нормальный мир. Он объяснил, как правильно засушивать это растение и делать из него довольно прочные верёвки, которые одинаково хорошо годились для пояса ножен, связывания поклажи в один узел и быстрого удушения жертвы.

Больше убить его, они не пытались. Нет, не потому что потеряли надежду и не потому, что бояться стали сильнее. И даже не потому, что он превратил их в довольно серьёзных бойцов и просто зверски опасных ночных убийц. Просто кое-что случилось, что преломило их отношение к Учителю. Даже Тамита, вдруг начала сомневаться в том, что он их люто ненавидит и находит некое извращённое удовольствие в издевательствах над ними — а по-другому они эти тренировки и процесс воспитательный, пока не воспринимали. Только как бесконечную пытку.

А случилось это, через восемь лет, после того, как Суб протащил детей на цепи, через пол острова. К берегу пристал корабль. Двухмачтовый, красивый, с разноцветными флажками и резными фигурками на палубах. С него спустили шлюпку и два десятка рослых воинов в кожаных и кольчужных доспехах ступили на берег. Зачем? Никто не задумывался. Тамита спрыгнул с ветки росшего на берегу разлапистого дуба и отчаянно крича, побежала к ним навстречу.

Она махала руками, визжала, улыбалась, из глаз текли слёзы. Девочка была так счастлива! Скоро всё кончится, ужасный Учитель исчезнет, а эти люди увезут её обратно в деревеньку близ Маны, города, что стоит подле Великой стены Вестфаллии. Она вернётся домой!

— Что за девка? — Угрюмо пробасил здоровяк в кожаном панцире. Обернулся и крикнул. — Выше лодку тащите придурки! Унесёт волной, потом вплавь до корабля добираться будете!

— Не знаю. — Второй скинул кольчужный капюшон на плечи и присел на корточки возле бесчувственной девушки. Она подбежала очень удачно — размахиваться даже не пришлось. Просто двинул в тыкву со всей силы, она и вырубилась.

— Живая?

— Угу. — Он пощупал грудь девушки. Хохотнул и облизнулся. — Хорошая девка. Себе возьму?

— Как капитан скажет… — Второй потянулся, ухватил ворот рубашки и резко рванул. Ткань с треском порвалась, полная крепкая грудь, очутилась, что называется, на улице.

— Ну, пока капитан ничего не сказал, моя? — Осклабился парень.

— Наша. — Тоже облизнувшись, ответил первый. Воровато огляделся. — Ты это, тащи к лесу. Пока никто не заприметил. Потом им отдадим, а щас мы с тобой её, того.

— Ага. Понял. — Он тоже беспокойно огляделся. Вроде все заняты лодкой. Подхватил девчонку на плечо и пошёл к лесу, за ним первый двинул.

— Я это, первый буду. — Пробасил он, бросив девушку на траву. Снова грудь пощупал. Она взяла да и очнулась. Только сделать ничего не успела. Товарищ мужчины, схватил крепкие руки девушки и прижал к земле. — Утю-тю. — Ощерился первый, устраиваясь между ног девицы и щупая её грудь двумя руками. — Сейчас гостинец тебе будет.

— Уф, сильная зараза. — С трудом удерживая руки девчонки, пропыхтел второй. — Ты давай уже, мне тоже хочется.

— Так ты это, рот вон свободен, гы-гы…

С Тамиты сдёрнули штаны и вместо того что бы лить слёзы, девочка зарычала, извернулась, захрустели суставы и голова насильника, вдруг оказалась под коленкой, на сгибе ноги.

— Гы, акробатка, гы. — Прохохотал второй, прижал одну её руку коленкой и стал грудь щупать. Тут что-то противно затрещало — руку ей что ль поломал? А куда это товарищ-то падает? И чего падает-то? Он, наконец, оторвал взгляд от симпатичной, пусть и маленькой груди девчонки. Друг странно изогнулся всем телом, голова из-под коленки девчоночьей торчит, глаза из орбит вылезли…

— Ах ты тварь! — Взвыл он, сообразив, что произошло. Размахнулся, чтоб ударить, да не успел. Что-то проткнуло шею. Булькая кровью, он скосил глаза — из-под подбородка торчит кусок красного дерева с кусочками плоти на нём…, это от крови оно красное получается…