Джентри Ли - Песня Темного кристалла [litres]

СкекЛи выронил Найю. Она упала с мягким шлепком , сразу поднялась на ноги и отошла в сторону. Скексис стоял неподвижно, широко распахнув глаза с крохотными зрачками и дыша так интенсивно, что из его открытого рта потекли слюни.

– Смотри, – шепнула Найя.

Кайлан опустил костяную флейту и посмотрел в том направлении, куда показывала Найя. Высоко на краю стены каровой полости стояли два длинношеих существа. Одно держало в руках высокий лук с натянутой тетивой, хоть и опущенный вниз. Оружие было ни к чему, пока скекЛи стоял неподвижно, зафиксированный пронизывающей кости песней. Он пытался дергаться и извиваться, сопротивляясь силе своей второй половины, но был не в состоянии причинить какой-либо вред гельфлингам – по крайней мере, в данный момент.

Может быть, мистик сможет удержать скексиса на месте.

В уме Кайлана пронеслось эхо слов Огры. Он улыбнулся, узнав длинногривых, с вытянутыми овальными лицами урВа и урЛии, которые заполнили песней весь кар, словно он был внутренностью морской раковины.

СкекЛи яростно, изможденно вдыхал и выдыхал. Пение утихло, но сила песни осталась и по-прежнему удерживала скексиса в неподвижном состоянии.

– Это не… – выговорил скекЛи. Он стрельнул глазами на Найю и Кайлана, а потом снова посмотрел на своих собратьев мистиков. – Это нехорошо, нечестно!

– Отпусти гельфлингов, – крикнул ему урВа. Его низкий голос срезонировал внутри каровой впадины так, что казалось, будто он говорит сразу со всех сторон. – Ты в меньшинстве.

Кайлан осторожно отодвинулся от скекЛи, который растопырил когти, словно, несмотря на свое положение, собирался атаковать. Возможно, они все еще были в опасности. СкекЛи сплюнул и рассмеялся лающим смехом.

– Или что? Поднимешь свой лук и прострелишь меня насквозь? И что тогда произойдет с нашей другой половиной, а?

УрВа стоял и смотрел, как урЛии зигзагами спускался по стене кара. Со стороны выглядело, будто он легко, ухватываясь за выступы четырьмя руками и длиннопалыми голыми ступнями, проворно карабкается, словно паук. На небольшой площадке он притормозил в полуподвешенном состоянии и поcтучал пальцами по подбородку. Он был уже настолько близко, что можно было различить его задумчивое бормотание.

– Гм-м-м… Это был бы интересный поворот событий…

– Не говори так! – очень тихо произнесла Найя. – Кайлан, давай заберем Тавру и уберемся отсюда.

Кайлан был горячо согласен с ней. СкекЛи, впившись в него взглядом, следил, как он, убрав костяную флейту в карман, подошел к Тавре, скукожившейся в маленький шарик из ног и кристаллического тела. Кайлану пришлось оказаться в зоне досягаемости громадного скексиса, но он решил больше не бояться. Бережно взяв Тавру в руки, он вернулся к Найе.

СкекЛи от гнева весь встопорщился, вздыбил перья на шее и на затылке. Налитые кровью глаза горели ненавистью и жаждой мести.

– Вы только подождите, – прошипел скексис. – Если вы считали злом маленьких услужливых паучков, то они были всего лишь прелюдией. Проверкой. Увидите, что готовит скекУнг. Больших слуг. Безмозглых, бессердечных слуг. Безупречных слуг с когтями, способными разорвать гельфлингов пополам. Посмотрим, как тогда поступят гельфлинги… если они еще останутся .

Кайлан содрогнулся и отступил. Он не знал, что сказать, поэтому не сказал ничего.

Как бы скекЛи ни злорадствовал, он был не в состоянии помешать прилету гроттанов-гельфлингов на их мерцающих крыльях. Он не сводил глаз с мистиков в отдалении, а тем временем гельфлинги унесли Кайлана, Найю и Тавру в безопасносное место. Чтобы поднять Кайлана, потребовалась сила двух девушек-гроттанов, а Найю подхватила одна. Когда они спешились, Кайлан посмотрел на гриб, с которого они улетели. СкекЛи стоял с неподвижным и немигающим взглядом в центре грибной шляпки и вздрагивал.

– О чем он говорил? – спросил Кайлан. – Что за бессердечные слуги?

Найя качнула головой.

– Какая разница. Он лжец. Предлагаю бросить его там.

В попытке стереть из памяти слова скексиса и его пронизывающий взгляд, Кайлан содрогнулся. Тавра наконец-то зашевелилась и попробовала выпрямить ноги. Он посадил ее к себе на плечо.

– Он там недолго пробудет, – сказала она шепотом даже для паучьего голоса. – Придут другие скексисы и спасут его. Он вернется во дворец и расскажет им обо всем, что мы сделали, если еще не рассказал. Я не знаю, сколько ему выдал Крычк и делился ли он новостями с другими скексисами, но если не делился, то лучше не испытывать судьбу.

– Ты предлагаешь убить его? – спросила Найя. – И урЛии вместе с ним? Это неправильно. УрЛии не сделал ничего плохого!

– Никто не сделал ничего плохого, – поправил ее урЛии, подошедший к ним и гроттанам. Он отряхнул руки от скальной пыли и песка. – Мы все делаем то, что нам свойственно, что для нас естественно и характерно. А вот правильно или неправильно… песня об этом ужасно сложная.

– Это нам никак не помогает, – сказала Найя.

Кайлан протянул к ней руку, чтобы успокоить.

– Как нам поступить со скекЛи? – спросил он у урЛии.

– Гм-м… Полагаю, это зависит от вашего характера.

Тавра и Найя по-прежнему были в конфликте – неявном, но осязаемом, судя по повисшей тишине, в которой они ожидали мнения Кайлана. К ним присоединился Амри, запыхавшийся, в царапинах и с покрасневшими следами паучьих укусов на руках и ногах, но в остальном такой же бойкий, как всегда.

Кайлан смотрел на подобного темному и неподвижному знамению скекЛи, который по-прежнему глазел на них через пространство каровой полости. Увиденное напомнило ему мрачные накидки Охотника скекМала. Скексиса с огненным взором. Того самого, который безжалостно убил его родителей и пытался убить Гурджина и других тоже. СкекЛи измывался над Таврой, отдав ее кристаллическому пауку Крычку, а сегодня не только попытался убить их, но и тем самым предал своего Императора. Он не был верен даже собственному виду.

УрЛии считает, что не бывает правильного или неправильного, но это не воспринималось правильным. Но и неправильным тоже не было. От этого парадокса у него заболела голова.

– Я не думаю, что его нужно убивать, – в итоге сказал Кайлан. – Гельфлинги – мирный народ. Пусть даже мы иногда ссоримся друг с другом. Если мы хотим быть героями этой песни, то должны проявить милосердие, пусть даже нам самим милосердия не оказали. Скексисы ужасно поступали с нами… но я бы предпочел, чтобы мы объединились ради блага нашего народа, а не ради мести.

Найя надулась и скрестила на груди руки, словно тем самым выразила свое мнение. Тавра высказалась дипломатично, но возразила Кайлану.

– Ты хочешь отпустить его? Но это не принесет блага нашему народу.