Робин Хобб - Судьба убийцы [litres]

– Битва не закончена, пока ты не победил.

Так говорил Баррич. Он говорил это мне много лет назад. Я потрогал раненую ногу. Она была теплой и мокрой. Мне хотелось есть и пить, и я так устал. Зато они оба со мной. И мы живы. Пусть у меня все еще идет кровь и звенит в ушах. Мы живы.

Лант на другом конце подземелья выскребал ножом раствор между каменными блоками. Пер, опустившись на колени, ковырял другой стык. Спарк подошла к стойке с инструментами. Они предназначались, чтобы проделывать дыры в плоти, не в камне. Ее верхняя губа сморщилась от отвращения, когда она выбрала одно из черных железных орудий. Я отвел глаза и встретился взглядом с Шутом.

– Мне надо пойти помочь им, – сказал он.

– Не спеши.

Шут вопросительно посмотрел на меня.

– Дай мне порадоваться немного. Тому, что вы оба со мной. Пусть ненадолго. – Мои губы вдруг изогнулись в улыбке. – Шут, у меня есть отличные новости, – сказал я. И обнаружил, что у меня еще остались силы счастливо ухмыляться. – Я стал дедом, Шут! Неттл родила девочку. Ее назвали Хоуп – Надежда. Разве не чудесное имя?

– Ты. Уже дедушка. – Он улыбнулся мне. – Надежда. Лучше не придумаешь.

Мы посидели еще немного, не говоря ни слова. Я ужасно устал, и над нами по-прежнему нависала опасность, но было так прекрасно быть здесь – с ними, и живым. Я так устал. И нога болела. И все-таки это было прекрасно. Я расслабился и позволил себе по-волчьи порадоваться тому, что есть здесь и сейчас.

Отдохни немного. Я покараулю.

Я понял, что задремал, только когда рывком проснулся. Хотелось пить, а есть хотелось уже просто зверски. Би спала, привалившись ко мне и держа меня за руку. Мы касались друг друга, кожа к коже, и я ощущал дочь частью себя самого. Мои губы медленно расплылись в улыбке, когда я ощутил ее стены Силы. Самоучка. Когда-нибудь она может стать могущественным магом. Я поднял глаза на Шута. У него был измученный вид, но Шут все равно улыбнулся.

– Я по-прежнему здесь, – мягко сказал он.

Сквозь полумрак я разглядел, что Лант снял рубашку и весь вспотел, невзирая на холод в подземелье. Вместе с Пером и Спарк он при помощи захваченных у врага мечей выскребал раствор между каменными блоками на определенном участке стены. Они уже проделали такую большую дыру, что туда можно было просунуть руку. Камень, который они вынули, был длиной и шириной с локоть, но только в ладонь высотой. Блоки в стене были сложены в шахматном порядке. Придется вынуть три сверху, чтобы удалось вытащить два снизу. А всего надо убрать не меньше шести камней, чтобы в образовавшееся отверстие смог протиснуться Пер. Нужно пойти и помочь. Я понимал это, но мое тело успело потратить все силы, пытаясь срастить рану. Осторожно пощупав повязку, я убедился, что ткань липкая и местами стоит колом от подсохшей крови. Она перестала течь. Но стоит мне встать – рана наверняка откроется снова.

Лант выпрямился.

– Отойдите, – сказа он и, когда Пер и Спарк шагнули назад, с силой пнул камень, над которым они трудились. Ничего не произошло.

– Придется еще поработать, – устало сказала Спарк.

Пер стал выскребать раствор дальше:

– А нельзя прямо сейчас заложить туда один из твоих горшков?

Она сердито посмотрела на него:

– Если хочешь, чтобы ход за стеной обрушился, можно попробовать.

Пер тихо хихикнул и продолжил работу.

Мы с Шутом сидели молча. Один из освобожденных узников вышел из камеры и медленно поковылял туда, где Пер, Спарк и Лант разбирали стену.

Подойдя, он сказал хриплым мальчишеским голосом:

– Я помогу, только дайте что-нибудь острое.

Спарк окинула его оценивающим взглядом, сняла с пояса нож и протянула ему. Он принялся вяло ковырять раствор.

– Я правда думал, что мне придется выбирать между вами, – тихо сказал Шут. – Ее сон про оленя и пчелу на весах…

– И все же я здесь, живой, а врагов отделяют от нас груды дымящихся обломков. Возможно, я все еще Изменяющий и могу менять даже то, что суждено. Я пока не умер – и не собираюсь. Я отвезу Би домой, в Олений замок. Ее будут растить как принцессу, а ты будешь рядом, чтобы учить ее и помогать советом. Старшая сестра окружит ее любовью, а Би сможет играть со своей маленькой племянницей.

Трое освобожденных Белых встали и подошли к стойке с орудиями пыток. Выбрав себе инструменты, они присоединились к Ланту, Спарк и Перу возле стены. Меня аж замутило от иронии происходящего.

– И мы будем жить долго и счастливо? – спросил Шут.

Я смотрел, как падают на пол крошки раствора.

– Хотелось бы.

– И мне. Я очень на это надеюсь. Хотя надежда слабая.

– Верь в нас, иначе мы пропали.

– Фитц, любовь моя, в этом-то и беда. Я всем сердцем верю снам Би.

Я открыл было рот, чтобы ответить ему, но передумал. А потом меня посетила жуткая мысль.

– Флакон Серебра, который ты украл из нашей каюты. Его забрали Слуги?

– Да, я украл его, – признал Шут. – Чтобы сдержать обещание. А ты что думал? Что я собираюсь употребить его сам?

– Я боялся этого.

– Нет. Я даже не взял его с собой. Сказал Эйсыну, чтобы…

Би рядом со мной зашевелилась. Она подняла голову и убрала свою руку, лежавшую в моей. Но нить Силы, связующая нас, не порвалась, только сделалась тоньше. Интересно, чувствует ли это Би? Она глубоко вздохнула, посмотрела на меня, потом на Шута. Он улыбнулся ей так, как на моей памяти не улыбался никому. Шрамы на лице от улыбки растянулись, но полуслепые глаза осветились нежностью. Би уставилась на него и крепче прижалась ко мне.

И, глядя на Шута, она тихонько сказала:

– Мне приснился сон.

Шут протянул руку в перчатке и погладил Би по голове:

– Хочешь рассказать его мне?

Она покосилась на меня, и я кивнул.

– Я сижу у костра с папой и волком. Он очень старый. Он рассказывает мне разные истории, а я записываю. Но мне почему-то очень грустно. Все горюют. – В конце она добавила, подводя черту: – Мне кажется, этот сон сбудется почти наверняка. – И с тревогой посмотрела на меня.

Я улыбнулся ей:

– По-моему, очень хороший сон. Я бы только убрал оттуда твою грусть.

Она нахмурилась, явно досадуя на мое невежество:

– Но, папа! Я не создаю сны. Я не могу их менять. Они просто снятся мне.

Я засмеялся:

– Я знаю. С Шутом вечно та же история. Иногда он бывает совершенно уверен, что его сон сбудется. – Я пожал одним плечом и усмехнулся, глядя на нее. – А потом я делаю так, чтобы он не сбылся.

Би изумленно вытаращила глаза:

– Ты так можешь?

– Он – мой Изменяющий. Он меняет будущее. Порой так, как мне и вообразить не дано, – с грустью признался Шут. – И очень часто я был ему благодарен за это. Би, я многому должен научить тебя. Про Изменяющих, про сны, про…

– Прилкоп сказал, что моей Изменяющей была Двалия. Она пришла и перевернула мою жизнь. Она изменила меня саму. Тем самым она сделала возможными перемены, которые создала я. А я убила ее. Я убила свою Изменяющую. – Би подняла глаза на меня. Они были голубые, как незабудки, волосы бледными локонами облепили голову. – Ты знаешь, что я убивала людей? И я сожгла все сны, чтобы Слуги больше не могли использовать их во зло. Папа, я Разрушитель.