Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

— Рыбы? — спросил Мышатник.

— Морские птицы? — добавил Фафхрд.

— Драконы? — предположил третий голос, звонкий, сдерживающий дыхание и такой же веселый, как у школьницы.

Трое обернулись, Слинур с провинившейся быстротой.

Ростом с Мышатника, стояла Демоиселла Хисвет, но, судя по, ее лицу, запястьям и лодыжкам, она была явно тоньше.

Лицо ее было чувственным, с узким подбородком, маленьким ртом и надутой верхней губкой: она была достаточно высока, чтобы показать блеск жемчужных зубов. Цвет ее лица был кремово-розовым, кроме двух пятен яркого цвета на ее щеках. Ее прямые, прекрасные волосы, которые низко спускались на ее лоб, были настоящего белого цвета с проблесками серебра, и все они были пропущены через серебряное кольцо у нее за шеей, откуда они свешивались, убранные подобно хвосту единорога. Ее глаза с темно-розовыми радужными оболочками, но белые, как китайский фарфор, вокруг больших черных зрачков. Ее тело было закутано и скрыто просторной одеждой из фиолетового шелка, кроме тех моментов, когда ветер обозначал округлости ее девичьего тела. Фиолетовый капюшон был наполовину откинут, рукава надулись, но скрывали запястья. Она была босая, кожа ее здесь была такая же кремовая, как и на лице, но около пальцев имелся розовый оттенок.

Она быстро им всем одному за другим посмотрела в глаза.

— Вы шептались о пропавших флотилиях? — обвиняюще спросила она — Фи, капитан Слинур. Мы все должны сохранять мужество.

— Всегда — согласился Фафхрд.

Он находил, что эта реплика по его вкусу.

— Даже дракон не напугает храброго человека. Я часто видел морских чудовищ, гребенчатых, рогатых, а некоторых с двумя головами, игравших в волнах внешнего океана, в то время когда они прорывались через скалы, прозванные Морскими Когтями. Они не страшны, если человек успевал всегда засечь их уважающим взглядом. Они вместе здорово резвились, самцы, преследовавшие самок, и шедшие…

Фафхрд сделал огромный вдох и затем заревел так громко и воюще, что двое рулевых подпрыгнули:

— ХУНЕК! ХУНЕК!

— Фи, человек-с-мечом Фафхрд — чопорно сказала Хисвет.

Краска смущения покрыла ее щеки и лоб.

— Вы самый бестактный. Секс драконов…

Слинур повернулся к Фафхрду, схватил ее за запястье и закричал:

— Тише вы, чудовищный дурак! Вы не знаете, что мы сегодня ночью плывем мимо Драконьих скал под лунным светом? Вы накличете на нас их!

— Во Внутреннем море нет драконов — уверил его Фафхрд.

Он улыбнулся.

— Существует нечто, что разбивает корабли — упрямо утверждал Слинур.

Мышатник воспользовался этим коротким перемещением, чтобы поближе подвинуться к Хисвет, трижды поклонившись, когда он двигался.

— Мы не получим большого удовлетворения из-за вашего отсутствия на палубе, Демоисслла — мягко сказал он.

— Увы, сэр, солнце не любит меня — мелодично ответила она — Сейчас, когда оно готово зайти, его лучи смягчены.

Потом она добавила с содроганием:

— Затем, эти грубые моряки…

Она замолчала, когда увидела, что Фафхрд и капитан Слинур прервали свой разговор и повернулись к ней.

— Ох, я не имею в виду вас, дорогой капитан Слинур — уверила она его.

Дотянувшись, она дотронулась до его черной одежды.

— Должно быть, фантазия Демоиселлы подогрела солнцем охлажденную ветром черную сархснмарскую сливу? — предположил Мышатник.

Он деликатно взмахнул в воздухе Кошачьим Когтем.

— Я не знаю — сказала Хисвет.

Она рассматривала иглоподобный кончик кинжала.

— Я не должна думать о расположении внизу Белых Теней до того, как наступит вечерняя прохлада.

— Верно — сказал Фафхрд.

Он льстиво улыбнулся, поняв, что она подразумевает белых крыс.

— Это было очень мудро, Маленькая Хозяйка — позволить им провести день на палубе, где они, несомненно, не могут мечтать о том, чтобы порезвиться с Черными Тенями. Я имею в виду, разумеется, их черных свободных братьев и покрытых грязью восхитительных сестер, будьте уверены, скрывающихся здесь в трюме.

— На самом корабле нет крыс, резвящихся так или иначе,

— немедленно уверил Слинур.

Его голос был резким и злым.

— Думаете, я вожу крысиный бордель? Извините, Демоиселла! Я имею в виду, что на борту «Скуинда» нет общества крыс.

— Тогда, конечно, это первый корабль с пшеницей, так облагодетельствованный — сказал Фафхрд ему со снисходительной благоразумностью.

Ярко-красный диск солнца опустился до уровня моря на западе и разгладился, как мандарин. Хисвет опять прислонилась к перилам под дугообразной реей. Фафхрд был справа от нее, Мышатник — слева со сливами, повесив их назад ближе к серебряным клеткам.

Слинур высокомерно продвинулся вперед, чтобы что-то сказать рулевым или сделать вид.

— Я возьму эту сливу, Человек-с-кинжалом Мышатник — тихо сказала Хисвет.

Когда Мышатник повернулся со счастливым повиновением и полным грации жестом деликатно ощупал плетеную сумку, чтобы обнаружить самый нежный плод, Хисвет протянула свою правую руку в сторону и, не глядя на Фафхрда, медленно пробежала своей рукой с растопыренными пальцами по волосам на его груди, остановившись, когда она добралась до другого бока, где она ущипнула его за волосы, затем прошлась обратно по волосам, которые она взъерошила.

Ее рука возвратилась обратно точно в тот момент, когда обернулся Мышатник.

Она томительно поцеловала сливу, затем потянулась всем телом, чтобы взять черный фрукт с кончика кинжала Мышатника.

Она деликатно пососала острие Кошачьего Когтя и задрожала.

— Фи, сэр!

Она надула губы.

— Вы сказали мне, что они должны нагреться солнцем, а они не теплые. Все уже охлаждено вечером.

Она задумчиво огляделась вокруг.

— Почему Человек-с-мечом Фафхрд весь покрылся гусиной кожей — заявила она.

Затем она покраснела и упрекающе похлопала своими губами.

— Запахните свою куртку, сэр. Это спасет вас от катара и, возможно, от дальнейшего смущения девушки, которая непривычна к любому виду мужского тела, кроме рабов.

— Вот румяная слива — откликнулся из-за сумки Мышатник.

Хисвет улыбнулась ему и легко подбросила зажатую в ладони сливу, которую она попробовала. Он бросил ее за борт и кинул ей вторую сливу. Она легко поймала ее, слегка сжала ее, прикоснулась ею к своим губам, опечаленно тряхнула своей головой, хотя все еще улыбалась, и швырнула сливу обратно. Мышатник, также мягко улыбаясь, поймал ее, бросил за борт и кинул третью.

Некоторое время они играли таким образом. Акула, сопровождавшая по пятам «Скуинд», полакомилась.

Черный котенок возвратился вдоль перил по правому борту, внимательно наблюдая за левым. Фафхрд мгновенно схватил его, как любой хороший генерал делает ход в разгар битвы.