Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Появилось раскаяние в том, что он покинул Клоули и свой собственный мир, чтобы решить чисто личные моральные проблемы. Он не имел ни малейшего представления, сколько расстройств и опасностей может принести другой Торн его другу Клоули, ведь тот не имел никакого представления о том, что случилось, ему не следовало доверять. И это при том, что теперь, после его исчезновения, безопасность мира зависела только от Клоули.

Правда, Торн вынужден был согласиться, что вряд ли существовала опасность для его собственного мира, если речь шла только о существах, бежавших от этой печальной доли. Если речь идет о серьезных мероприятиях со стороны этого неизвестного правителя, то тогда опасность было трудно переоценить.

Широкая улица заканчивалась перед возвышением. Торн начинал его ненавидеть. Она представлялась ему нудной, монотонной работой, и голубоватый свет фонарей не позволял видеть ближайшие окрестности. В конце улицы было видно большое скопление людей, видно, там опять производилась своеобразная проверка.

Это подтолкнуло его к окончательному решению. Он дождался подходящего момента и украдкой пробрался через жилую изгородь.

Несколько минут спустя он, задыхаясь, присел на возвышении. Одежда была грязной. Он с облегчением бросил взгляд на мерцающие в темном ночном небе звезды, а потом осмотрелся.

Ему показалось, что все было в порядке. В тот же час поднялась надежда, что, забравшись на эту высоту, он опять попадет в свой мир. Точно в том же направлении светилось 320 высокое здание Опалового Креста. Правда, там виднелись еще несколько темных зданий, не знакомых ему.

Связующий мост между двумя мирами, казалось, находился в абсолютной темноте. Но ему как-то нужно достичь одного конца этого моста.

А где же гигантское здание Голубого Лорена? И где другие небоскребы, вид которых ему был так знаком и чьи контуры должны были четко виднеться в такую ясную ночь?

Его взгляд упал на высокое темное здание, высота которого, видимо, превосходила высоту Голубого Лорена. В центре здания вздымалась высокая башня, из которой отходили пять одинаково симметричных крыльев. Оно выглядело гордым символом жаждущих власти королей.

Неожиданно ему в голову пришло название: Черная Звезда.

— Кто там наверху? Немедленно спуститься!

Торн обернулся.

Голубой свет уличных фонарей падал на двух мужчин, находившихся посредине склона холма. Они смотрели вверх, на вершину. Положение их рук выдавало, что они направляли на Торна Оружие.

Он не шелохнулся: голубой свет достиг его. Чувства обострились. Мгновенно трос мужчин застыли, каждый в соответственном положении.

Торн чувствовал, что эти люди хотят убить его.

— Немедленно спускайся вниз!

Он бросился плашмя на землю. На этот раз не было никакой иглы зеленого света, но что-то прожужжало в траве совсем рядом с его ногами.

Он, согнувшись, бросился вперед и через несколько шагов оказался на противоположном склоне и исчез в густой поросли леса.

Под ногами шуршали опавшие ветки и сухая листва, а над ним поднимались низкие ветки отдельных деревьев.

Вдруг впереди себя он услышал несколько криков и прыгнул в сторону, в высохшее русло ручья, и пошел вдоль него. Через некоторое время крики донеслись и с этого направления. В следующее мгновение что-то зажужжало в темном небе, а потом лес осветился сверху ясным белым светом, казалось, ярче солнечного.

Торн забился в заросли.

Преследователи рассыпались вокруг его укрытия, под их ногами шуршал галечник ручья.

11. 321

В этом ослепительном свете кустарник показался ему ненадежным укрытием, но теперь он не мог рисковать необдуманным движением.

Торн очень медленно поднял голову и всмотрелся сквозь ветки: вдруг он заметил, что его правая рука сжимает маленький металлический цилиндр, который он перед этим нашел в кармане своей одежды. Видимо, убегая, он рефлекторно вынул его.

Он рассмотрел предмет и спросил себя, может ли это быть каким-то оружием. Цилиндр имел две рукоятки, назначение которых было Торну незнакомо. Возможно, он смог бы применить эту штуку как-то в последнее мгновение.

До его ушей донесся шорох сухих листьев, и он осторожно посмотрел сквозь ветки. На другом берегу пересохшего ручья стояла фигура.

Ослепительный свет падал на серую униформу, а на плече блестела черная звезда.

Торн немного подался вперед и развел ветки куста. Мужчина обернулся, и лицо его можно было узнать. У Торна перехватило дыхание.

— Клоули! — хрипло выкрикнул он, выскакивая из укрытия.

В первое мгновение Клоули совершенно ничего не предпринял, но затем с кошачьей проворностью отпрыгнул в сторону. Торн споткнулся на каменистом грунте русла, и металлический цилиндр выскользнул из его рук.

Клоули вынул какое-то оружие и направил его на Торна. Послышалось тихое шипение, и Торн почувствовал вгрызающуюся боль в правом плече.

Он остался лежать на земле, а боль расходилась из плеча по всему телу. Плечи, казалось, пронзили раскаленные иглы, приколовшие его к земле.

Он медленно поднял голову — и тут в него ворвалось ужасное знание.

Клоули, этот Клоули — улыбался.

Клоули прекратил бесплодные поиски и присел на письменный стол Октава. Его лицо стало похожим на застывшую маску. Комната была в том же состоянии, какой он застал ее утром. Дверь в коридор была притворена и на стуле висел утренний халат Октава. Дверь в соседнюю комнату была открыта, и, казалось, что Октав вышел для какой-то мимолетной надобности.

Клоули спросил себя, какой импульс заставил его вернуться на это место. Конечно, он отыскал здесь чрезвычайно много беспокоящих его вещей. Прежде всего это было собрание рукописей на пергаментных листах, родом, по-видимому, из средневековья. Несколько других предметов, похоже, были тоже из той же эпохи.

Клоули искал конкретные точки опоры, которые могли бы помочь решить стоящую перед ним проблему.

Как и раньше, он был убежден, что эта комната была центром широкой сети, своего рода ключом к решению всей проблемы, но он не имел ни малейшего представления, как применить этот ключ.

Торн?

Это была особая проблема, хотя и возрастом всего в несколько часов, но все же полная таких возможностей, которые действовали на нервы.

Он нервным движением достал из кармана листок, который недавно нашел на письменном столе Торна в их общем кабинете. Это была короткая записка, но почему-то никто не видел, как и когда Торн положил ее на стол.

«Появилось дело наивысшей важности. Я должен привести в порядок все сам. Отложи все другие дела до моего возвращения. Торн"

Без сомнения, это был почерк Торна, но Клоули все же как-то казалось, что Торн написал эти строчки под каким-то чужим влиянием. Сама записка была не более чем просьбой об отсрочке.