Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Другой Торн поменялся с ним местами. Теперь на нем была необычная одежда того, другого Торн — вот этот невзрачный рабочий костюм.

Он находился в мире своих страшных снов.

Торн резко остановился посреди улицы. Людские потоки обтекали его, прохожие с любопытством оглядывались.

Он преодолел первый ужас, и в нем возникло чувство морального удовлетворения. Теперь счет выровнялся. Другой Торн может жить в счастливом мире, а он занял его место. Теперь ему нужно думать о существовании другого Торна с чувством вины.

В нем шевельнулось демоническое желание овладеть этим миром, который он знал до сих пор только по снам.

Но это было не так просто.

На улице царила атмосфера какой-то тайны и недоверия. Голоса людей не повышались выше бормотания. Люди шли с опущенными головами, украдкой бросая на него острые косые взгляды.

Торн отдался потоку этих людей, одновременно наблюдая их.

В освещенных голубоватым светом лицах можно прочесть печаль и стремление к счастью. Он знал это выражение по своим снам, и ему казалось, что он сейчас тоже спит.

Некоторые лица казались ему странно знакомыми. Видно они были двойниками людей, которых он бегло знал в этом мире.

Казалось, это были люди его собственного мира, ведущие совсем другую жизнь.

На мужчинах и женщинах была грубая рабочая одежда, цвет которой невозможно было определить в этом призрачном голубоватом свете. Тут не было никакого индивидуализма — все были одеты одинаково.

Некоторые из этих людей, казалось, охраняли других. Их сторонились и с ними не разговаривали. Здесь целая сеть шпионажа, решил Торн.

Между остальными были и другие существа, одетые в черное, которых остальные избегали еще отчетливее. И Торн никак не мог подробно рассмотреть ни одно из этих существ.

Все казались чрезвычайно бдительными.

Это был мир авторитета.

На улице лишь сдержанно бормотали.

И лишь одно стало ясным для Торна: в глазах этих людей не было определенных целей. Они бродили взад и вперед, чтобы чем-то заполнить время, между работой и сном —

время, которое сохранил им авторитет и которое давало им некоторую свободу, с которой они не знали, что делать.

Он смешался с отдельными группами, чтобы уйти от их любопытных взглядов. Он выхватывал отдельные слова и обрывки разговоров. Все без исключения разговоры и слова, казалось, вращались вокруг поведения известной группы, которую все они называли «они». Вокруг царило открытое неприятие этой группы,

В качестве авторитета, решил Торн, может быть только какая-то диктатура,

— Наше отделение теперь посадили на двенадцатичасовую смену.

Говоривший был внешне похож на машиниста, так как на его комбинезоне поблескивало несколько металлических стружек.

Его спутник коротко кивнул.

— Я хотел бы знать, что это за новые детали, которые теперь приходят все чаще.

— Какое-то крупное дело,

— Да, видимо, так. Что же они могут замышлять?

— Какое-то крупное дело,

— Да, но я хотел бы, по крайней мере, знать название.

— Другой мужчина только тихо украдкой рассмеялся,

Торн побрел дальше и скоро оказался позади группы пожилых женщин,

— Наша бригада после подъема производительности изготовила более семисот тысяч одинаковых деталей. Я считала их,

— Тебе-то от этого никакой пользы.

— Нет, но они к чему-то готовятся. Подумать только, сколько народу привлекли. Всех мужчин с сорока одного и женщин с тридцати семи лет.

— Сегодня вечером они приходили дважды и искали так называемых саботажников» И избрали Джона.

— У вас ввели новую форму проверки? Все должны стоять в длинных очередях, а потом отвечать на разные вопросы, кто есть кто и чем занимается. Это все очень простые вопросы, но тех, кто не может на них ответить, куда-то уводят.

— Ну, таким образом они вряд ли поймают этих саботажников, Я хотела бы знать, кого они хотят схватить на самом деле,

— Давайте лучше вернемся к ночлежке,

— Нет, еще рано.

Торн подошел сзади к другой группе, в которой была молодая девушка.

— Завтра я вступаю в армию — сказала она.

— Да.

— Давай сегодня вечером устроим что-нибудь.

— Да?

— Но ведь они просто не позволят это, чтобы мы что-нибудь устроили — В ее голосе слышался оттенок открытого протеста — У них есть все: волшебные силы, они могут летать, они живут где-то там, в облаках, где можно не видеть этот ужасный голубой свет. О, я хотела бы…

— Тссс! Тебя схватят за такие слова! Кроме того, это ведь все временно, если верить их словам. Как только минет эта опасность, мы заживем счастливой жизнью.

— Да, я знаю, но только почему они нам не говорят, что это за опасность?

— Это военная тайна. Тссс!

Из-за спины Торна к группе подошел мужчина с ехидной улыбкой, но Торн не мог ждать, каковы будут последствия этого происшествия. Поток людей потащил его на другую сторону улицы, где он оказался позади мужчины и женщины в одежде, напоминающей униформу.

— Говорят, на следующей неделе мы снова выступаем на маневры. Сейчас целая масса новых рекрутов. Нам нужно поднять общую численность до нескольких миллионов. Только мне хотелось бы знать, что с нами намерены делать, если нигде не видно врага.

— Может быть, с другой планеты…

— Да-да, но это не только слухи.

— И все же это означает, что в любой день может появиться приказ о марше, а это будет означать всеобщую мобилизацию.

— Но против кого же это направлено? — в голосе женщины появился налет истерии — Я постоянно задаю себе этот вопрос, когда меня подготавливают к этому новому оружию, о действии которого, как мне кажется, никто ничего не знает. Да, я постоянно себя спрашиваю, против кого я должен применить это оружие. Иногда я боюсь сойти с ума. О, Бурк, я хотела бы сказать тебе еще что-то, хотя и обязана хранить строжайшее молчание. Я только вчера узнала это, но не могу сказать, от кого. Оказывается, и в самом деле есть путь к бегству в тот счастливый мир, который мы постоянно видим во сне. Нужно только правильным образом сосредоточить свои мысли…

— Тссс!

На этот раз беседа прервалась из-за приближения Торна. Ему удалось поймать еще несколько подробных разговоров. Настроение его понемногу менялось. Любопытство его никоим образом не было удовлетворено, но все же как-то подавлено. Конечно, у него появились свои мысли об услышанном, особенно по поводу замечания о «новой проверке», которая могла служить только для того, чтобы вылавливать таких, как он, и о «бегстве в счастливый мир», так как это был именно тот мир, куда попал другой Торн, но теперь для этого это было неизвестным. Лихорадка демонической деятельности улетучилась и наступила депрессия. Нормальный мир чувств человека одержал верх, и он уже мечтал о своем нормальном мире.