Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Елена смущенно поежилась. Отчасти она была согласна со словами Борсы: маги-целители знали, что у влюбленных растут гностические сила и выносливость. Однако для Елены проблема заключалась не только в отсутствии кандидатов. В сложившихся обстоятельствах она панически боялась утратить бдительность. Она посмотрела на свои руки, все еще сморщенные, хотя Сорделл атаковал ее своим заклинанием еще несколько месяцев назад. «Кто полюбит меня такой?» – подумала Елена и решила спрятаться за чувством долга.

– Я здесь для того, чтобы защищать королеву, Борса; все остальное – вторично.

Однако Борса легко раскусила ее. Протянув руку, она подняла подбородок Елены.

– Ты способна и любить, и быть любимой. Не забывай об этом, дитя.

Елена опустила глаза:

– В меня сложно влюбиться. Особенно сейчас. И я не могу позволить себе привязанностей.

– У нас у всех есть привязанности, Элла, хочешь ты того или нет. И если ты откроешь глаза, то увидишь, что рядом есть люди, которые хотят к тебе привязаться, – настойчиво добавила старуха.

– Если ты говоришь о Лори, то забудь. После того через что он прошел, он не хочет иметь со мной ничего общего.

– А я вот думаю, что он уже смягчился, – предположила Борса.

– Что ты ему сказала? – вспыхнув, потребовала ответа Елена.

– Просто указала на несколько вещей, – важно ответила Борса. – И вообще, что в этом такого? Он восхищается тобой. Он смел, красив, и все его любят. Чего именно тебе не хочется?

Закрыв глаза, Елена вспомнила лицо Лоренцо, все еще испытывавшего на себе отголоски заклинания Ведьи, полного внушенной с помощью гнозиса ненависти. А затем она подумала о том, какой свободной себя чувствовала, целуясь с ним и осознавая, что в этом мире ее желает кто-то еще, помимо заковавшего ее душу в кандалы Гурвона.

Возможно, ее лицо что-то выдало, так как Борса сказала:

– Думаю, он намеревается прийти к тебе. А пока что – отдыхай. Тебе могут понадобиться силы! – добавила она, подмигнув.

Лицо Елены пылало.

– Уходи отсюда, ужасная женщина! – воскликнула она. – Ты неисправима!

Однако Елена услышала в собственном голосе нечто, чего не слышала в нем уже много недель, если не месяцев: смех.

Нахмурившись, Тарита передвинула пешку вперед, поймав в ловушку последнего коня Елены:

– Ты не слишком-то хороша в табуле, не правда ли?

Елена сердито посмотрела на нее:

– Стратегические игры всегда были коньком Гурвона, а не моим.

Сконцентрироваться было тяжело: Елена по-прежнему ощущала ужасную усталость. И все же она шла на поправку. Осознание того, что она нуждалась в помощи, было для нее унизительным, однако уход Борсы и Тариты шел ей на пользу. Единственными разрешенными Елене упражнениями была мягкая индранская йога, способствующая восстановлению гибкости. Она даже выпивала один-два бокала красного вина в день и хорошо после этого себя чувствовала. Елена уже не выглядела такой бледной, а ее кожа, благодаря мазям, щедро втираемым Борсой и Таритой, становилась мягче. Ее волосы все еще были по-мужски короткими, зато постепенно возвращали себе естественный медовый цвет. Елена искренне радовалась происходящим переменам.

– Еще одну игру? – спросила Тарита лукаво-злорадным тоном.

Елена раздраженно покачала головой.

– Мне сегодня неинтересно, – признала она.

Самодовольно ухмыльнувшись, девушка демонстративно исправила ногтем пометку на стене – теперь она вела со счетом 14: 2. Однако в тот самый момент раздался стук в дверь. Подняв бровь, служанка отправилась открывать ее.

Она не вернулась. Вместо нее в комнату вошел Лоренцо ди Кестрия. Его внешний вид зримо указывал на усталость и подавленность рыцаря.

Елена потянулась за своей ночной рубашкой.

– Лори! Это моя спальня!

– Верно, – мягко ответил гость. – Я могу сесть?

– Правила благопристойности запрещают…

Лоренцо окинул комнату взглядом, в котором едва заметно промелькнула тень его некогда веселого нрава.

– Где эта благопристойность, чтобы следовать ее правилам? Я ее нигде не вижу. – Однако затем его веселость улетучилась. – Прошу. Мне нужно с тобой поговорить.

Сглотнув, Елена кивнула.

Римонский рыцарь опустился в кресло, в котором до этого сидела Тарита. Изучив свои руки, он посмотрел Елене в глаза. Лоренцо выглядел так же, как чувствовала себя она: уставшим и встревоженным.

– Ты говорила мне не отправляться с тобой на это задание.

– Я не должна была тебе это позволять.

– Нет, я был тебе нужен. Но тебе следовало больше мне рассказать. Если бы я знал о том, на что действительно способны маги, я не был бы так шокирован и, возможно, Ведья не смогла бы использовать меня против тебя.

Елена тяжело вздохнула. Правда. Возможно.

– Зная обо всем заранее, ты, быть может, возненавидел бы меня с самого начала.

– Я не могу тебя ненавидеть – и не ненавижу сейчас. Дело лишь в том, насколько внезапно я осознал, на что ты способна. Использование огня – это уже страшно, но то, что вытворяли ты, Долман и Сорделл… Ко всему этому я оказался просто не готов. А мне следовало быть готовым. Ты должна была подготовить нас, сказать, чего ждать.

Елена отвела взгляд.

– Тебе трудно доверять людям, – продолжал Лоренцо. – Но теперь я понимаю тебя лучше.

Елена сверкнула на него глазами.

– Ты ничего не знаешь. Я шантажировала, убивала и предавала людей ради золота, и мне не важно было, хорошие это люди или плохие; я совершила все грехи, которые ты только можешь представить, и мне нет прощения.

– Но ты сказала Борсе, что оставила эту жизнь позади. Это та, кем ты была , Элла, а не та, кем ты являешься сейчас. Единственное прощение, в котором ты нуждаешься, – твое собственное.

Лицемерие этого заявления заставило Елену вскипеть.

– Да? Скажи это вдовам и матерям, лишившимся из-за меня мужей и сыновей. Не бывает преступлений без жертв, а я убивала не только других убийц!

Рыцарь закусил губу:

– Возможно, когда все закончится, ты сможешь это искупить, но тебе никогда не удастся это сделать, если ты не выкарабкаешься. Сэра нуждается в тебе. Мы все нуждаемся в тебе.

– И я стараюсь ради вас изо всех сил! – крикнула Елена в ответ, и ее слова наверняка могли услышать далеко за пределами крохотной комнатки.

Вздрогнув, Лоренцо уже набрал воздух в легкие, чтобы возразить ей подобным тоном, однако затем встал и молча зашагал к двери.

Елена смотрела ему вслед. Ее живот дрожал, а во рту ощущалась горечь. Молодец, Елена. Возможно, если к тебе придет Сэра, ты наорешь и на нее.

Елена восстановила силы как раз к началу совета, в неделю новолуния. Во дворце было не протолкнуться из-за свиты прибывших провинциальных лордов. Массимо ди Кестрия, старший брат Лоренцо, приехал в окружении целого роя златокожих римонских рыцарей, одетых в джхафийские накидки, – ди Кестрии входили в число тех знатных семейств, которые с наибольшей охотой вступали в смешанные браки с джхафийцами. Прибыла и семья ди Аранио, со своими многочисленными женщинами. Лорд Стефан ди Аранио был добродушного вида здоровяком с манерами торговца лошадьми; основным его товаром являлись выгодные браки. Сыновья лорда усердно ухаживали за Сэрой, то и дело выясняя отношения со своими главными противниками, местными брохенскими аристократами и представителями семьи Гордини из Ливиса. Елене было любопытно наблюдать за движением фигур на этой доске для игры в табулу, но Сэра особого интереса ни к кому не проявляла. Поговаривали, что Лоренцо тоже получил приказ вновь начать свои ухаживания. В связи с этим Елена испытывала смешанные чувства: Лоренцо не общался с ней после того, как она выгнала его из своей спальни, однако между ними сохранялось напряжение, природу которого Елена никак не могла понять.