Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Рамита глядела вниз, раскрыв рот. Я простая девчонка с бараназского рынка. Как вообще я здесь оказалась?

– Мост поднимается из глубин на два года каждые двенадцать лет, – крикнул маг. – Орбита Луны неправильная, и это, в совокупности с другими факторами, которых мы все еще не понимаем, оказывает на планету то большее, то меньшее давление, воздействуя на океан разновеликими приливными силами. Каждые двенадцать лет эти силы заставляют уровень воды в этом регионе понижаться настолько, что Мост показывается на поверхности.

– Что такое «планета»? – спросила девушка.

– Планета – это сфера. Такова форма Урта.

Рамита подняла брови:

– Нет; мир плоский, как диск. Гуру Дэв говорил мне. Это всем известно.

– Твоему гуру нужно получить высшее образование в Ордо Коструо, – рассмеялся Мейрос. – Урт круглый, а вокруг него движется Луна.

– А Солнце? – озадаченно нахмурилась Рамита.

– О нет, вокруг Солнца движемся мы.

Бессмыслица какая-то.

– Поверь мне, жена: эти циклы давно устоялись, – продолжил Мейрос, направив ковер обратно к побережью. – Мост можно пересекать на протяжении двух лет, во время которых уровень воды достигает максимально низких значений.

– Почему? – спросила девушка с любопытством, надеясь, что это прозвучало не слишком глупо.

– Это очень хороший вопрос. – Маг ласково погладил ее по плечу. – В VIII веке спрос на воздушные корабли превысил предложение – на их постройку требуются годы, а их вместимость очень мала, из-за чего они чересчур дороги. Купцы же монополизировали торговлю и взвинтили цены еще выше. Эти люди вели себя подобно деспотам. Я изучил возможность строительства Моста, однако столкнулся с многочисленными проблемами. С инженерной точки зрения эта затея и так представляла достаточную сложность, но политические препятствия были еще хуже. Продавцы воздушных кораблей противились конкуренции, да и ни одна из сторон не желала, чтобы континенты оказались связанными по суше. Однако я убедил понтийский Высший совет и гебусалимского султана, что это принесет выгоду обеим сторонам. Разумеется, я хотел, чтобы Мост всегда оставался над уровнем воды и был открыт постоянно, но после соответствующих расчетов мы поняли, что это неосуществимо. Мост не выстоял бы без земляного гнозиса, а это означало, что он должен был прочно уходить в нее своим основанием. Для того чтобы Мост оставался все время открытым, нам потребовались бы подводные опоры, которые в некоторых местах должны были бы достигать мили в высоту, однако сделать их настолько высокими и при этом достаточно прочными мы бы не смогли. Чтобы брать из земли достаточно энергии, они должны были быть ниже. Это означало, что нам придется ограничиться периодами максимального снижения уровня воды, наступающими раз в двенадцать лет. Мы используем пять гигантских скоплений кристаллов, поглощающих энергию и позволяющих Мосту выдерживать давление воды. От Понта до Дхассы тянется подводная гряда – без нее строительство Моста было бы невозможным. Мы возвели еще три башни на небольшом архипелаге, расположенном примерно на полпути между континентами. Временно открывающийся Мост вполне устроил как Высший совет, так и султана. Не обладавшие же воздушными кораблями торговцы были просто вне себя от радости. Купцы, у которых они были, подобных восторгов не разделяли, однако их доходы все равно остались высокими. Так что мост Левиафана – это воистину компромисс между инженерной мыслью и политикой.

Рамита понимала его слова лишь частично, но ей было приятно, что он разговорился. Ей достаточно было видеть башню на Южном мысе и темные очертания под водой; достаточно было слышать то, с какой отеческой гордостью маг говорил о своем творении. Девушка пыталась справиться со смятением, которое ощущала, разрываясь между любовью к Казиму с его страстной дикостью и растущей привязанностью к ее старому, но при этом такому молодому мужу, показывавшему ей невероятные чудеса. Кем была она, Рамита Анкешаран, чтобы ходить по залам Домуса Коструо и смотреть на мост Левиафана с ковра-самолета? Чтобы беседовать с рондийскими эмиссарами и разделить жизнь с живой легендой? Девушка боролась с растущим чувством, что уже никогда не сможет вернуться к жизни, в которой станет женой простого человека в Баранази.

Внезапно она сама на себя разозлилась. Тебя соблазняют богатства и чудеса, дура! Этому старику ты нужна лишь в качестве племенной кобылы. Казим – твоя настоящая любовь … Пожалуйста, о Боги, пожалуйста, пускай он будет уже во многих милях отсюда, возвращаясь домой вместе с Джаем. Рамита схватилась за локоть мужа, стараясь унять свой страх.

– Мы можем спуститься на землю, муж? – спросила она тоненьким голосом.

– Полеты тебе не по вкусу, дорогая жена?

– Думаю, со временем я могла бы их полюбить, – предположила девушка, – но пока что с меня хватит.

Маг сочувственно усмехнулся и направил ковер обратно к утесам.

Пролетев над сушей около мили, Мейрос осторожно приземлился примерно в двух милях от башни. Он натянул над ковром одеяла, создав подобие островерхого шатра, обращенного открытой стороной к пустыне. В небе кружили чайки, в чьих черных глазах отражалось солнце. Птицы постоянно кричали, и их голос, сливавшийся с шумом прибоя, постепенно убаюкал Рамиту.

Проснулась девушка от того, что маг, опустившись рядом с ней на колени, осторожно тряс ее за плечо. Еще недавно вид мужа, склонившегося над ней, мог напугать Рамиту, а теперь он нисколько ее не встревожил. Надвигались сумерки.

– Идем, жена, – сказал Мейрос. – Мы должны кое-что сделать.

Сев, девушка потянулась. Маг поставил ее на ноги.

– В чем дело, муж?

С почти мальчишеской ухмылкой он заговорщически ей подмигнул.

– Мне нужно тебе кое-что показать. – Он кивнул в сторону могучего строения. – Кое-что, относящееся к башне.

Немного отведя ее от лагеря, Мейрос несколько плутовато огляделся по сторонам, после чего взмахнул рукой. Открыв рот, девушка смотрела, как внезапно поднявшийся вихрь унес песок и камни прочь. Она едва не выругалась при виде люка, вмонтированного в пустынную почву примерно в футе ниже поверхности. Маг заставил вихрь прекратиться, и Рамита взглянула на него.

– Что это?

– Секрет.

Он сдул остатки песка. Люк был деревянным. Его покрывал причудливый серебряный узор. С левой стороны люка виднелась покрытая искусной резьбой ручка, напоминавшая те, что располагались на панели безопасности Казы Мейрос.

– Это начало тоннеля, ведущего до самой башни. Инквизиторы о нем пока что не знают. – Маг взял ее правую руку, ладонь которой еще не покрывал узор из шрамов. – Будет больно. Прости. Но тебе уже знакомо это ощущение.