Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

– Значит, я всего лишь ваша племенная кобыла, – сказала Рамита прямо.

– Прости, – повторил он. – У меня нет сказки о любви, которая могла бы тебя утешить. Факт в том, что ты имеешь нужную наследственность и принадлежишь к требуемой культуре. Я буду обращаться с тобой достойно, но я также должен произвести на свет детей, а в этом ничего достойного нет. Ты должна знать, что это наполняет меня стыдом. Я никогда этого не хотел. У меня есть гордость. Когда ты смотришь на меня, я вижу в твоих глазах отвращение. Я не старый греховодник, мечтающий о юных девушках, но у меня нет выбора. Поверь, я хотел бы, чтобы он у меня был. – Замолчав, маг слабо улыбнулся. – Думаю, эти молодые люди уже начинают уставать держать тебя, девочка.

Казалось, инстинкты Рамиты парализовали ее разум. Трясущимися руками она сняла со своей шеи гирлянду из оранжевых цветов и судорожным движением повесила ее ему на шею. Маг поступил точно так же, но его движения были уверенными и спокойными. Рамита слышала, как затаившие дыхание собравшиеся выдохнули. Несколько человек поприветствовали их, однако большинство просто смотрели. Затем с нее сняли вуаль и она оказалась окружена морем темных лиц, чьи глаза и зубы сверкали в свете факелов. Запах дыма и благовоний был почти что удушливым. Девушка почувствовала, что ее щеки стали мокрыми от слез, однако она не могла их вытереть, поскольку продолжала держать трясущимися руками гирлянду.

Мейроса повели на кухню, где был разведен огонь, чтобы завершить ритуал. Тяжело дышавшие Джай и Багхи внесли Рамиту следом, поставив ее сиденье перед очагом. Когда они ее вносили, стоявшая в двери Гурия погладила Рамиту по руке. Внутри были лишь ее отец, Викаш, гуру Дэв, Пашинта и пандит Арун.

– Теперь нужно произнести клятвы, мастер, – сказал Викаш Нурадин Мейросу.

Взяв Рамиту за руки, ядугара поднял ее. Его руки оказались неожиданно сильными. Ноги девушки затекли от долгого сидения. Почувствовав, как холодные, костлявые пальцы сжали ее, она содрогнулась: рябая белая кожа вокруг юных темных рук. Горло Рамиты сжало. Она тяжело дышала.

Невеста едва слышала произносимые слова о преданности, доверии, товариществе и долге. Прозвучали молитвы и благословения. Затем Викаш сказал Мейросу трижды обойти вокруг огня. Рамита шла за ним, согласно традиции, ступая по тарелкам, разбивая глиняные горшки, отбрасывая ногами свечи и маленькие чашечки с водой. Арун продолжал нараспев читать молитвы, чтобы умилостивить богов. Затем, взявшись за руки, Рамита с магом медленно обошли огонь в последний раз. Теперь они были женаты.

Чувствуя слабость и головокружение, девушка держалась за руку Мейроса, пока оторопевшие люди вяло приветствовали их. Испал позвал Тануву, и Рамита обняла своих плачущих родителей. Оба они нервно смотрели на Мейроса. Затем Испал осторожно протянул руку. Мейрос быстро пожал ее, после чего коротко кивнул Тануве. Гурия суетливо поцеловала и обняла Рамиту. Она пребывала в полном восторге, так, словно ждала этой свадьбы всю свою жизнь.

«Ты единственная сегодня по-настоящему счастлива», – подумала Рамита.

Девушка-кешийка сделала Мейросу кокетливый реверанс, а затем, продолжая красоваться, крикнула барабанщикам и игрокам на ситарах:

– Музыку!

Зазвучал знакомый мотив. Гурия то кружилась, то извивалась, то останавливалась. Ткань натягивалась вокруг ее груди. Она танцевала в крошечном пространстве грациозно, легко и быстро, выписывая руками изящные фигуры. Ее лицо было живым и выразительным. Это был кешийский танец-история. Рамита видела, что солдаты-северяне жадно ловят каждое движение ее пышной фигуры и узкой талии. А гигант Кляйн просто не мог оторвать глаз от Гурии. К вставленному в ее пупок золотому кольцу был прикреплен колокольчик, беспрерывно звеневший, пока она вращалась и покачивалась. Люди хлопали в ладоши, гром барабанов нарастал. Призывно крикнув, Джай одним прыжком оказался рядом с Гурией и начал танцевать партию сильного мужчины. Рамита никогда еще не видела его настолько мужественным и почувствовала прилив гордости за брата. Вскоре танцевали уже все – так, словно это была такая же свадьба, как и любая другая, день всеобщей радости и торжества.

Принесли блюда с едой, и Рамита поняла, насколько голодна. Ее голова кружилась от телесного и душевного напряжения. Мейрос отвел девушку к уже ожидавшему их ковру и усадил ее на подушки. Вблизи она заметила, что воздух вокруг него мерцал; иногда ей казалось, что он вот-вот оттолкнет ее от мага. Рамита ощущала покалывание. Заметив ее любопытство, Мейрос наклонился к ней.

– Я защищен щитом, – сказал он. – От магических стрел. Ты к этому привыкнешь.

Защищен щитом. Еще одно проявление его таинственной магии. Девушка немного отодвинулась, чувствуя, что по ее коже забегали мурашки.

Они с Мейросом кормили друг друга с рук, как того требовала традиция. Теперь он казался почти человеком, смеясь при виде ее трясущихся рук, постоянно промахивавшихся мимо его рта. Однако Рамита могла думать лишь о том, что на его месте мог бы быть Казим. Где ты, любовь моя? Знаешь ли, что здесь происходит? Волнует ли тебя это вообще? В глазах Мейроса светилось понимание, и девушка выбросила эти мысли из головы, вновь испугавшись. Всегда ли мне придется следить за своими мыслями, находясь рядом с ним?

– Нет, не всегда, – ответил он на ее невысказанный вопрос. Рамита вздрогнула. – Прости, я не должен был их слушать. Я научу тебя защищать свой разум. Это несложно. Еще раз прошу принять мои извинения.

Девушка вздрогнула. Слова мага совершенно ее не утешили.

Ее мужу – этот старик рядом со мной действительно мой муж! – праздник, похоже, понравился. Он милостиво кивал каждому, кто осмеливался взглянуть ему в глаза. Однако никто, кроме Рамиты и ее семьи, по-прежнему не знал имени жениха – его держали в тайне, опасаясь того, что может произойти, если оно станет известно. Кляйн по-прежнему пристально следил за всем происходящим. Царившая вокруг суматоха ему определенно не нравилась. У моего нового мужа явно есть опасные враги.

Традиционно на свадьбах было принято петь и танцевать до ухода новобрачных. Затем замужние женщины уводили своих дочерей и на стол подавались крепкие напитки и листья ганджи. Азартные игроки доставали карты. Ночь должна была быть долгой и бурной. Однако Рамита могла танцевать только со своим мужем, а он не производил впечатления танцора. К тому же ей и самой танцевать не хотелось.

Плывшая над домами почти полная луна заливала дворик серебристым светом. Рамита вознесла молитву Парвази:

– Храни меня, Королева Света, и храни моего Казима. Передай ему мою любовь.

Затем, виновато взглянув на старого мага, она вновь выбросила мысли о Казиме из головы.