Лесса Каури - Ласурские призраки [СИ litres]

Хан уже собрался твердо ответить ему «да», как вдруг налетел на Ранишу. Юная фарга выскочила на него из-за дерева и преградила дорогу, тихонько шипя сквозь зубы.

– Теперь я знаю, куда ты бегаешь после того, как спишь со мной! – воскликнула она. – Как тебе не стыдно! Чем она тебя приворожила, эта девчонка? Для чего она тебе нужна, если между вами нет близости?

Зохан молча смотрел на нее. Она не поймет, даже если он попытается объяснить. Высмеет, а после всем разболтает про книги! Невольно копируя главу клана, он чуть поднял голову и прищурился.

– Не твое дело, фарга! Дай мне пройти!

Она расширила глаза, но покорилась – отступила в сторону. Лишь когда Хан оказался достаточно далеко, крикнула ему в спину:

– Я всем расскажу!

Хан даже плечами не передернул. Пусть болтает! Теперь ему точно не будет в клане места, а значит, прочь сожаления и да здравствует долгая дорога в Вишенрог!

Но к его удивлению, она не рассказала. Несколько дней обходила его стороной, а потом дождалась, когда он окажется один и подошла. Поздоровалась. Он ответил вежливо, ощущая, как при виде нее желание охватывает его с новой силой. Воспоминание о том, какая она становится гибкая, когда, выгибая спину, отдается ему, заставило его с шумом втянуть воздух. Глаза Раниши засверкали в ответ. Она молча взяла его за руку и увела в чащу.

После, когда они лежали, обнаженные, на травяном ковре на берегу говорливого ручья, фарга посмотрела на него и застенчиво поинтересовалась:

– Хан, а у тебя есть еще книги?

– Что? – он даже на локте приподнялся. – О чем ты?

– Я была в той заимке… Пошла по твоему обратному следу, когда ты ушел. Нашла на столе книгу. И прочитала. Мне понравилось!

– Правда? – он испытующе смотрел на нее, ожидая подвоха. Но в полных любовной истомы желтых глазах светилось неподдельное любопытство.

– Правда, – искренне ответила она. – Там… В книге этой, все по-другому. Как волшебство!

– Да, – согласился он и лег обратно, обнимая Ранишу и прижимая к себе. – Я попрошу у Руби принести тебе что-нибудь почитать.

– Мне обидно, что с ней ты проводишь так много времени, – помолчав, призналась фарга.

Хан оценил ее откровенность. Куснул за ухо. И произнес, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:

– Уже нет, Рани, уже нет!

Ягорай давно приучил себя спать где угодно и в любое время – лишь бы удавалось. И на фронте, и в долгих путешествиях засыпал на привалах мгновенно и без сновидений, и ему требовалось всего пара часов, чтобы выспаться. Но сейчас не спалось. Поворочавшись в кровати под ровное дыхание спящих оборотней, он встал и вышел на улицу. На душе было неспокойно, однако обычно рю Воронн знал, что именно его беспокоит, а сейчас никак не мог понять.

Сев на крыльцо, Яго достал свиток и разложил на коленях. Нарисованные сыном Оторина круги, обозначающие правильное расположение Полян смерти, в призрачном лунном свете казались изображением ожерелья из драгоценных камней. Рю Воронну вдруг вспомнилось Ожерелье признания, которое Вита скрывала под одеждой – проклятый артефакт, надетый на нее женихом. В отличие от отца, Яго спокойно относился ко многим крейским обычаям, но не к этому. Вителья должна была носить украшения из драгоценных камней, подчеркивающих ее грацию и красоту, но не рабский ошейник! На губах Ягорая промелькнула скупая улыбка. Когда они вернутся с этого задания в Вишенрог, он закажет ей такое украшение. Возьмет с собой Йожа, и они отправятся в квартал Ювелиров выбирать подходящие камни – алмазы и изумруды, что так пойдут к ее глазам. А потом он попросит старого друга сделать из них ожерелье!

Взгляд рю Воронна упал на карту. Воображение нарисовало линии, которые связывали поляны, как плетение металла связывает камни в единое украшение. Яго насторожился. Коснулся пальцем одного из кругов, провел прямую линию к противоположной стороне свитка… Палец уперся в другую поляну. Он повторил действие со всеми рисунками, начиная с первой обнаруженной ими поляны, и пришел к выводу, что прямые сходятся в одной точке. На карте на этом месте было обозрачено горное озеро.

Послышались легкие шаги. Любой другой и не услышал бы, но не Яго. Рю Воронн обернулся. В дверях стоял Лихай Торхаш.

– Не спится? – спросил оборотень, присаживаясь рядом. – Скучаешь по своей крейской ведьме?

В глазах Лихо прыгали озорные искры – он не стремился обидеть друга, просто подшучивал.

– Лучше скучать, чем не скучать, – парировал Ягорай и взглянул на него. – А ты?

– Я – что? – удивился Торхаш.

– Скучаешь?

Лихо отвел взгляд. Раскинувшиеся перед ними предгорья террасами уходили вниз, в Наземье. Они казались гигантскими ступенями, в незапамятные времена вырубленными в Тикрее неведомыми великанами. Почти полная Луна заливала их призрачным светом, добавляя резкости теням и сияния воздуху, и делая пейзаж фантастически прекрасным.

– Знаешь, полная ерунда, когда говорят, мол, если ты влюблен, тебе хочется рассказать об этом всему миру… – задумчиво произнес Лихай. – Когда ты влюблен, хочется остатся с ней вдвоем – единственными во всем мире. Тебе такое знакомо?

Яго кивнул. Вспомнил, как держал Вителью в объятиях, и ладони заныли – так захотелось ощутить под ними линии ее тела. Он покосился на Лихая. Вроде знали друг друга тысячу лет, прошли и огонь, и воду, и войну, но что он, Яго, в действительности знал о Красном Лихо? Только то, что тот надежный друг, кровник принца Аркея, которому опасно переходить дорогу. Даже, пожалуй, самому Яго опасно. Сердце вдруг пронзило тоской. Такой тоской, что захотелось, запрокинув голову, выть на луну. Даже дыхание перехватило. И лишь спустя несколько мгновений пораженный рю Ворой понял, что это не его тоска.

– Как ее звали, Лихо? – тихо спросил он.

– Анасталь Снежная Охотница, – ответил Торхаш, будто ждал вопроса. С его губ сорвался облегченный вздох, тут же сменившийся ироничным смешком. – Я не произносил это имя слишком долго… Ты первый, кто услышал его за много-много лет!

– Я польщен… – пробормотал Яго, не зная, что сказать.

– Полярная лиса, – продолжал Лихай, словно не слыша его. – Маленькая, лукавая блондинка с глазами-вишнями. Ее запах однажды свел меня с ума… Я помню его до сих пор. Ищу…

Ягорай молчал. Минуты откровенности от Лихая не стоило портить глупыми вопросами.

– …И уже не найду! – глухо завершил оборотень, поднялся, встряхнулся…

Спустя мгновение красный лис скользнул в темноту под кроны сосен, скрываясь от света Луны.

А рю Воронн снова развернул карту и уставился невидящими глазами в пересечение призрачных прямых. Но думал он не о них.

Альперт решительно поставил кружку с недопитым чаем на стол и сказал: