Элис Хэмминг - Тёмный единорог [litres]

– Все мои учителя сейчас здесь, вокруг нас. Я учился у шума деревьев, у птиц и у журчания ручья.

Недовольно поднявшись на ноги, Тэнди подняла с земли камень и запустила его вниз.

– Почему ты не можешь хоть раз ответить честно, без всей этой претензии на оригинальность?

Музыкант удивлённо поднял брови:

– Но я ответил честно. Я совершенствовал своё мастерство, прислушиваясь к звукам природы и стараясь их повторить.

– Как поэтично! – засмеялась его спутница. – Но я скорее спрашивала о том, кто показал тебе, как правильно дуть в свирель, и научил нотам.

– Один из братьев, – вздохнул Сандер.

– А их у тебя много?

– Достаточно.

– Вы хорошо ладите?

– Ладили… Наверное, так же, как все братья. Иногда казалось, нас не разлить водой, а иногда готовы были придушить друг друга из-за пустяка. Ну, ты понимаешь…

Но, увы, девочка не понимала. У неё не было ни братьев, ни сестёр. Правда, под это описание вполне подходили их отношения с Хэтти. Особенно последняя часть. Ей и правда частенько хотелось придушить соседку, но теперь, в разлуке, её не хватало больше всех. Может, они за эти три года и вправду стали сёстрами?..

– А твои братья… Они намного старше тебя?

– Какой непростой вопрос.

– А по-моему, проще некуда.

– Давай заканчивать допрос? Я слишком давно не видел свою семью.

Сандер вновь поднёс к губам свирель и принялся играть грустную, сложную мелодию. Судя по всему, тема беседы навела его на крайне печальные мысли. Наверное, некоторые его воспоминания, связанные с родными, были слишком болезненными, чтобы их обсуждать. И Тэнди прекрасно понимала, каково это.

– А ты умеешь играть на свирели? – спросил вдруг юноша, резко прервав исполнение.

– Немного, – рассмеялась девочка. – Мама учила меня когда-то. Я знаю лишь пару нот.

Юноша тепло улыбнулся и передал ей свой инструмент:

– Что ж, давай поупражняемся. Сыграй-ка мне «до» и «ре».

Тэнди послушно кивнула. Она прижала свирель к губам и исполнила две ноты, крепко зажимая пальцами отверстия, как учила её мать. В памяти сиротки тут же зазвучал знакомый голос: «Крепкие пальцы, Тэнди! Только так получится чистый звук». Ей показалось, что вышло весьма недурно, учитывая, как давно она не играла.

Но Сандер выглядел не слишком впечатлённым:

– А теперь попробуй прислушаться к птицам.

– Их пение прекрасно, но мне казалось, мы это уже обсудили.

– Тише. Попробуй проникнуть в хор их голосов и выдели одну мелодию.

Прислушавшись, Тэнди закрыла глаза. И у неё получилось отыскать в какофонии звуков трель одной птицы, похожую на звучание флейты.

– Получилось. Думаю, я слышу чёрного дрозда.

– Да, он поёт сегодня просто изумительно, – кивнул Сандер. – А теперь попробуй снова сыграть те же ноты. Но на этот раз не думай о том, как правильно ставить пальцы, или о том, насколько сильно нужно дуть. Думай только о чёрном дрозде. Попробуй его позвать.

Девочка удивлённо приподняла бровь. Позвать птицу с помощью свирели? Это звучало совершенно нелепо, но она всё же последовала совету учителя и стала играть, думая о дрозде. Теперь это давалось ей на удивление легко. Затем ей на ум пришёл новый ритм, и, несколько раз сыграв его, она остановилась. Где-то вдалеке словно ей в ответ раздался птичий щебет. Музыкант и его ученица звонко рассмеялись. А дрозд вновь вернулся к исполнению своей утренней песни.

– Теперь попробуй ему подыграть, – продолжил юноша свой урок. – Тебе не нужно копировать его, просто играй свою мелодию, настроившись на его лад. И не думай о том, как ставишь пальцы, нужно, чтобы музыка шла из самого сердца.

Единственным мотивом, который его спутница помнила наизусть, была песнь об Эссендоре. Она пользовалась огромной популярностью во времена правления королевы Бии, для которой, собственно, её и сочинил один менестрель. Когда же трон узурпировал Зелос, песня оказалась под запретом на долгие тринадцать лет. И не мудрено! Ведь в ней пелось о Полуночном единороге, защитнике убитой королевы и её народа. Вот только нельзя заставить людей так просто отказаться от того, что им дорого. И песнь об Эссендоре исполняли тайком. Тэнди слушала её с ранних лет: сперва мама пела её малышке перед сном, а потом научила играть эту мелодию на свирели. Когда же на трон взошла Одри, песня вновь обрела свою былую популярность и вскоре превратилась в неофициальный зимний гимн королевства. Девочка ловко переставляла пальцы, которые сами вспомнили все ноты, и сладкие звуки разливались по горной долине. А в голове крутились знакомые слова:

Сейчас, в разгар лета, среди бушующей зелени и подёрнутых розоватой дымкой скал, эта песня казалась странной и неуместной. Но, несмотря на это, она оставалась прекрасной. А Тэнди изо всех сил гнала от себя вызванные ею воспоминания. Сперва музыка навеяла мысли о первой зиме в коттедже мадам Тилбери, когда они все вместе жарили в камине каштаны. Она тогда обожгла пальцы горячей кожурой, и на них появились большие красные волдыри. Затем перед глазами всплыл далёкий образ матери, обучающей её у очага играть на свирели. И наконец девочка вспомнила, как сидела на крыше вместе с Финчем и Хэтти, а совсем маленький Тиб выглядывал из окна. Они тогда всю ночь напролёт караулили Полуночного единорога, но так его и не увидели.

Сосредоточиться на мелодии становилось всё трудней, но Тэнди пересилила себя и, отогнав навязчивые воспоминания, стала прислушиваться к своему новому другу и аккомпаниатору, Чёрному Дрозду. Она впервые в жизни играла настолько чарующе красиво.

Когда песня подошла к концу, Сандер ободряюще улыбнулся:

– Вот видишь! Птицы – лучшие учителя музыки. А теперь давай, верни мне мою свирель. Что-то я уже по ней соскучился.

С того момента каждый привал, каждый закат и каждый рассвет их путешествия сопровождался очередным уроком. Девочке нравилось пробовать новые приёмы и оттачивать своё мастерство. И, надо сказать, она делала успехи, хоть до мастерства Сандера ей было ещё очень далеко. Стоило ему коснуться губами свирели, как его спутница забывала обо всём на свете, словно весь мир растворялся в мелодии. Порой Тэнди даже казалось, что на инструмент наложены какие-то волшебные чары, но, увы, когда играла она сама, становилось очевидно, что это не так. И тогда она начинала думать, что чарами владеет сам музыкант.