Екатерина Звонцова - Серебряная клятва [litres]

– Война у него прямо в сердце. Не знаю, как шёл бы за кем-то другим. А ты?

Хайранг с небывалой серьёзностью кивнул.

– Тоже. Порой меня это даже пугает, я как… заколдован? Пожалуй, – он потёр подбородок, – назову это первым серьёзным уроком, который тут получил. Внешность обманчива, годы тоже.

Янгред улыбнулся уголком рта, но увидел, что Хайранг снова хмурится.

– И всё же что-то тебя беспокоит.

На этот раз Хайранг посмотрел вбок, в сторону правого фланга. На лице появилась брезгливая гримаса. Он колебался.

– Хельмо добр, – наконец заговорил он, – но иногда излишне. Этот сброд…

Не нужно было договаривать. Янгред с ходу всё понял и напомнил:

– Решение мы приняли вдвоём, не забывай. Те люди не так дурны, как тебе думается. В конце концов, что плохого в солдатах удачи? Я сам таким был.

Хайранг кивнул, но лицо осталось встревоженным. Янгред, щурясь, тоже посмотрел вправо. Где-то там, за белыми и гнедыми, двигались изящные вороные скакуны.

…Наутро после инадской победы войска выдвинулись не сразу. Люди из окрестностей подтягивались до полудня, их записывали, обмундировывали, знакомили. Казалось, всё пройдёт без внезапностей. Но помимо острарцев, откликнувшихся на призыв, к армии пожелали присоединиться те, кого не ждали.

Первым среди чужаков стал черноволосый пират с серьгами-монетами в ушах. Заявившись, он настойчиво потребовал разговора с предводителем ополчения. Янгред и Хельмо вышли к нему вместе и, услышав просьбу, подумали о сходном.

– Лучше вернись туда, где тебе место, – сказал Хельмо, пытливо вглядываясь в смуглое обветренное лицо. – Я же вижу, твой дом – море, и ты не служишь никому, кроме себя и команды. Это не твоя родина, не твоя война. Если ищешь прощения, зачем? Не ты вынашивал план и сеял бунт. Иди на все четыре стороны, тебя не держат. Только привези назад мальчиков Имшин… я ведь знаю, ты укрыл их.

– Дети не должны видеть безумие матери, – хрипло возразил пират, склоняя голову, но тут же опять вскинулся. – И не нужно Чёрному Псу прощение. Нужно время.

Янгред прищурился. Хельмо снова заговорил раньше него:

– Оставайся в Инаде. Так и быть, я не изгоню тебя, подожди тут, пока она поправится. Если не будешь смущать народ…

– А вернётся ли к госпоже разум, князь? – чеканно спросил тогда пират.

Хельмо ничего не стал обещать, вид принял печальный. И сам ведь переживал.

– Ты не тому задаёшь вопросы. Я не Господь. Имшин блуждает во тьме.

– Да, и ей нужен свет.

Имшин Велеречивая, едва очнувшись в заточении, вновь попыталась свести с собой счёты: по страшному родному обычаю откусить себе язык. К счастью, одна из эриго вовремя заметила неладное, и градоначальнице помешали, прежде чем та захлебнулась бы кровью. Но после этого она перестала говорить вовсе, взор её опустел. Она почти не спала, не ела. Такой – полумёртвой – Янгред видел её в последний раз, такой её показали народу, провезя по улицам в паланкине, после чего передали на милость священников и лекарей. Править городом Хельмо оставил доверенных бояр.

– И что? – Янгред не удержался, вмешался. – Ты знаешь, где найти такой свет?

Тяжёлый взгляд обратился на него. Пират не улыбнулся, но в лице его что-то переменилось, прояснилось. Это был проблеск решимости, скорее даже упрямства.

– Чёрный Пёс поговорит про свет с князем. Наедине. Коли вернём столицу.

Янгред вопросительно покосился на Хельмо. Тот велел:

– Говори сейчас. У нас нет секретов, мы равны в этом походе.

– Нет, повременим, – гордо отозвался пират. – Поверь, много Чёрный Пёс не попросит. Если угодно, поклянётся в верности. Верность Чёрного Пса дорого стоит.

– Ты настолько любишь её? – резко спросил Янгред.

Пират лишь мельком, как на беспробудного дурня, на него зыркнул.

– В языке морского народа нет слова «любить».

– Но ты выучил её язык.

– Есть «спасать», «быть рядом» и «не предавать». Возьмите Чёрного Пса. Вдобавок к прочему… – Он приподнял левую руку. Мизинец и безымянный палец отсутствовали. – Ненавижу людоедов. Буду рад выпустить кишки парочке. И поживиться лунным добром.

– Это уже честнее, – одобрил Янгред.

Они отошли и переговорили. Колебались, но в конце концов решились и, всё ещё сомневаясь в решении, вернулись.

– А твой корабль? – спросил Хельмо. – Поход немало займёт, тебя могут и убить.

Пират усмехнулся.

– Место займёт сын. Пора на ноги крепче встать, давно пора. А дальше… не загадывай, юный командир. Похороните труп Чёрного Пса – так похороните. Или же Чёрный Пес похоронит ваши. Ну, возьмёте Чёрного Пса?

Мимо медвежьей рысцой пробежал Бум. Янгред проводил его глазами и буркнул:

– Как бы не пожалеть. Мне казалось, нам и одного пса многовато…

И всё же Чёрный Пес присоединился к ним. Он привёл несколько десятков человек – шёлковых наёмников и морских разбойников; многие были неплохо вооружены. Все наперебой говорили, что воодушевились речами Хельмо, но Янгред не сомневался: воодушевились лихие люди скорее богатыми обозами королевны и возможностью избежать позорного изгнания. Но даже такой силой – вороватой, зато выносливой и неглупой, – не стоило пренебрегать. Армия Самозванки превышала численностью Второе ополчение. Каждый человек мог на что-то повлиять. А наёмники отлично бились и были горазды на хитрости. Несколько тех, кто проявил особое мужество и ловкость, уже вошли в ертаул.

Чёрный Пёс попался Янгреду и теперь – когда, покинув Хайранга и поговорив ещё с парой командующих, он подумывал разыскать Хельмо.

– Доброго утра, огненный. Потолкуем.

Это не был вопрос. Пират показал в улыбке крепкие зубы, ярко блеснули серебряные клыки. Янгред настороженно кивнул, вслушиваясь в рубленый, картавый акцент.

– Что тебе?

– Услышал . – Чёрный Пёс подъехал ближе. Янгред постепенно привыкал к его манере опускать некоторые местоимения: в наречии пиратов они отсутствовали. – Послушаешь?

– Доносишь на кого-то в полку, что ли?

Пират осклабился ещё выразительнее. Янгред в который раз задумался, сколько ему. У Чёрного Пса был сын шестнадцати лет; лицо капитана прорезали морщины, но взгляд, ловкость, сила выдавали человека ещё сравнительно молодого. И он определённо считал себя мудрее тех, кому взялся служить, к чему сейчас имел основания: Янгред не скрывал необъяснимого нерасположения к нему. Понимал, что зря, но ничего не мог с собой поделать.

– Предупредить надо, огненный. Так предупредить?

– Весь внимание, – уже миролюбивее согласился Янгред.

Чёрный Пёс глянул себе за плечо.