Алекс Каменев - Алхимик [litres]

– Эй, морда, – я повернул голову к божку, в шее что-то предательски хрустнуло.

Блин, еще самоубиться сейчас не хватало. Впрочем, может, так даже лучше, хоть напоследок нагажу вредному старикашке. Или нет? И статус живого не так важен, главное кровь? Недостаточно данных.

– Чего тебе? – недовольно пробурчал Йогар-гал, несмотря на ситуацию, общаться со старым врагом он упорно не желал. Видимо, все никак не мог забыть проделку с подписью на том злосчастном договоре. Хе-хе, здорово я его тогда провел.

– Ты что-нибудь слышал о Нимуранском свитке? – осведомился я, не слишком надеясь на внятный ответ. Скорее уж на поток грязных ругательств, с пожеланием провалиться в тартарары и никогда не попадаться ему на пути.

Но совершенно неожиданно божок замолк и вытаращился на меня, как на некое диво-дивное. Он явно не ожидал услышать это название. Неужели не видел? Алхимик не светил тубусом с древней реликвией?

– Откуда ты… – начал было Йогар-гал, заткнулся и перевел совершенно дикий взгляд на ползающего в кругу пентаграммы Гренвира.

До сущности дошло, что предстоял не заурядный ритуал, призванный укрепить его клетку или для чего-то похожего. А что дело гораздо серьезнее.

– Квха… квха… – божок вдруг закашлялся и едва не перевалился за край стеклянной емкости, маленькое тельце подалось вперед, пытаясь разглядеть, чего это там волшебник конкретно малевал на полу.

– Не свались, придурок, – мрачно посоветовал я и проникновенно добавил: – Обратно засунуть тебя будет некому.

Специфика тварного вместилища не позволяла пленнику слишком долго находиться вне пределов домика-канистры. Сдохнет через несколько минут. При этом вовсе не получит свободу, как можно подумать (иначе давно бы уже выпрыгнул из «бассейна»), а останется гнить в мертвой туше, пока последняя полностью не разложится. Прямо скажем, малоприятная участь. Мой собеседник тоже это понимал, поэтому живо подался назад, ныряя в спасительную – влагу.

Я дал ему пару мгновений, чтобы прийти в себя, затем настойчиво повторил вопрос про свиток. Волшебника не боялся, тот и не думал нам мешать свободно общаться, занятый своими писульками.

Страха почему-то не было. В схожих обстоятельствах полагалось выть, трястись и скулить, с ужасом ожидая смерти. Вместо этого я чувствовал себя довольно спокойно, в том смысле, что не паниковал и не впадал в испуганное оцепенение, а размышлял, анализируя ситуацию, пытаясь понять, как выбраться из всего этого дерьма.

– Чего молчишь, образина? – поддел я божка, так и не дождавшись внятного отклика, одно бессвязное бормотание на непонятном наречии. Ругался, что ли, болезный?

Вот он, в отличие от меня, сейчас выглядел если и не испуганным, то как-то близко к этому. Ошарашенным, шокированным, устрашенным, немного растерянным и точно оробевшим. Не ожидал паршивец такого размаха от пленителя.

Что же все-таки делает свиток? Для чего предназначен? И какого ляда с ним собирается сотворить Пауль Гренвир? Печенкой чую, не для запуска фейерверка.

– Эй! Ты там совсем с катушек съехал или еще нет? – не отступал я, лелея надежду добиться хоть чего-нибудь вразумительного.

Интуиция подсказывала, что лезть с вопросами к алхимику бесполезно. И времени нет отвечать, и, судя по безразличию во взгляде, для него Эри уже списан в утиль. Смотрел как на необходимый ингредиент для эксперимента, а не как на живого человека.

Это, кстати, в отличие от всего, вызывало дрожь, заставив передернуть плечами. Когда на тебя глядят как на бездушную вещь, это страшнее всего. Значит, жалеть не будут, потому что уже не воспринимают живым.

– Он не осмелится… это невозможно… – сквозь неясное бормотание прорвались отдельные фразы со смыслом.

Божок натурально паниковал, в жабьих глазах плескался настоящий ужас. Раньше, даже будучи вытащенным и плененным, он смотрел на алхимика с едва заметным превосходством, мол, наиграется смертный, да все равно рано или поздно заточению придет конец, божественная сущность вернется обратно. Теперь же Йогар-гал таращился на старика боязливо, с трепетом и непониманием. Чем-то он его сильно испугал.

Нет, мне положительно необходимо узнать о Нимуранском свитке побольше. А то все знают, один я лежу и чувствую себя ничего не понимающим дураком.

– Если ты мне ничего не скажешь, я тебе твой аквариум разобью, рыбка ты пупырчатая, – с чувством выдохнул я, злясь на идиотское положение, в которое попал.

В самом деле, что, этой жабе трудно, что ли, объяснить? Вылез опять на край бортика и пялится буркалами на возню чародея. Последний, в свою очередь, не переставая чертил знаки, символы и еще не пойми что, старательно поправляя каждую завитушку.

Не знаю, то ли угроза подействовала, то ли божок сам вспомнил, что рядом присутствует еще один пленник, яро заинтересованный в прекращении ритуала, однако он наконец соизволил повернуть ко мне лобастую голову.

«Я помогу тебе, а ты мне. Волшебник не должен закончить обряд», – мысль-образ проявилась столь четко, словно слова были произнесены вслух.

Я аж дернулся от неожиданности. Телепат чертов.

Ответное послание сформулировать не успел, Гренвир внезапно поднялся на ноги (едва не вскочил, прыткий пенсионер) и ринулся к стене башни, только мантия зашуршала.

Постоял, покачиваясь из стороны в сторону, не знаю почему, но лично мне в этот момент стало по-настоящему жутко. Выпростал из длинных рукавов узкие ладони и упал вперед, прижимаясь телом к неровной каменной кладке.

Что за?..

Показалось, будто от фигуры в синей мантии разбежались волны прерывистой ряби, как от теплого воздуха, тут же мелькнула яркая искорка, следом проскочил импульс энергии с характерной вспышкой синего цвета.

Руки чародея погрузились в камень, словно в обычный кисель. Я аж крякнул от удивления. А затем началось такое, что только и оставалось вертеть головой, поражаясь происходящему.

По серой поверхности стены пошли волны, возникали внизу и стремительно рвались наверх, растекаясь на манер густой патоки. Свод задрожал, потерял четкие очертания, сначала став полупрозрачным, как мутное стекло, а после и вовсе – истаивая, как дым.

Я пригляделся к необычному чуду и сам же себя поправил: нет, не как дым, крыша не исчезала, она становилась пластичной и как бы втягивалась внутрь стены, стекая вниз на манер нагретого воска.

Ну ни хрена себе фокусы! Я разинул от изумления рот, челюсть банально отвисла, возможности алхимика с каждым разом поражали все больше. Моргнуть не успел, а вместо потолка над головой расстилалось ночное небо. Лун не видать (затмение? бывает двойное?), зато звезды горели ослепительным светом, ярко и завораживающе.

Обалдеть не встать! Невероятно!