Аделин Грейс - Все звёзды и клыки [litres]

Он кивает Олину, и у меня сердце уходит в пятки.

– Неужели ты думала, что все просто смирятся с тем, что монархия полностью присвоила эту магию себе? Что она отнимает у людей свободу и удерживает их на одном острове только из-за того, какую магию они практикуют? Пришло время все изменить. В тот день, когда мой остров сгорел, другие тоже это поняли.

Я пытаюсь поймать взгляд Касема, вспоминая последнюю ночь, которую мы провели на Ариде, и какой безразличной оставалась дворцовая стража во время кукольного представления. Они позволили людям открыто высказывать неуважение к их собственному королю. Тогда мне показалось, что здесь что-то неладно, но Касем развеял мое беспокойство. Все это время он был частью восстания.

Почему же он защитил меня тогда, в Икае?

Капли пота выступают у меня на висках, когда я делаю шаг назад, и под моими ногами хрустят сухие корни и листья ежевики. Конечно, здесь не вся королевская армия – всего около пятнадцати человек, – но я не сомневаюсь, что все остальные, кто разделяет их взгляды, ждут нас на Ариде.

Кавен делает шаг вперед.

– Монтара ограничивают нас. Твой маленький побег стал идеальным предлогом, который позволил нам вывести солдат с Ариды и укрепить армию. За это я должен сказать тебе спасибо. Твой Верховный Анимант даже не подозревает, что его ждет, – кто-то вкладывает ему в ладонь кинжал, и Кавен сжимает рукоять длинными пальцами.

Мои собственные кинжалы кажутся тяжелыми как свинец.

Они дрожат у меня в руках.

Когда Кавен начинает приближаться ко мне, я изо всех сил сжимаю рукояти и держу оружие наготове. Мои ладони стали совсем мокрыми от пота.

Визидия заслуживает лучшей жизни, и она определенно достойна большего, чем этот человек. Он зашел почти так же далеко, как Като, но я не совершу ошибку Сиры и не стану ждать. Я унимаю свои дрожащие запястья и делаю выпад вперед.

В лесу воцаряется хаос.

Бастиан ловко петляет между березами, используя их как щиты, чтобы увернуться от ударов, и как укрытие, чтобы перехитрить солдат. Он делает финт влево возле одного из деревьев, прежде чем выполнить резкий поворот вправо, уклоняясь от удара противника. Его контратака отбрасывает истекающего кровью солдата прямо в заросли ежевики.

Я заставляю себя не смотреть на его лицо, потому что боюсь, что могу его узнать.

– Не позволяйте им заполучить вашу кровь! – кричу я, призывая всю силу своей магии и позволяя себе утонуть в ее тьме. В ее жестокости. – Мы не знаем, кто из них практикует магию Кавена.

Феррик остается рядом со мной, используя свою скорость, чтобы одолеть нападающих и убедиться, что мы с Кавеном останемся один на один. Ватея исчезла из виду, и я понятия не имею, когда русалка успела ускользнуть, но надеюсь, что она в безопасности.

Кавен сражается только одним кинжалом, но он искусен и ловок. Он уклоняется от моих ударов и бьет меня в бок. Я успеваю увернуться в самый последний момент.

Кавен использует ту же магию, с помощью которой Сире удалось проклясть всю Ариду: я не могу позволить ему украсть даже каплю моей крови.

Я рассекаю воздух костяным кинжалом. Кавен пригибается, чтобы избежать моего клинка, и парирует ударом в живот, отбрасывая меня прямо на спину Феррика. Он падает, но сразу же вскакивает на ноги, а затем торопливо поднимает меня с земли.

– Позволь мне помочь, – настойчиво говорит он, но без огня мне нечего делать с его отрезанными конечностями.

Я отталкиваю Феррика и снова бросаюсь на Кавена, как раз в тот момент, когда он собирается замахнуться кинжалом. Он двигается как солдат, каждое его движение рассчитано до секунды. Кавен уворачивается от удара, проскальзывает под моей рукой и хватает меня за волосы. Феррик бросается на него. Я пытаюсь вырваться, едва замечая вопли и запах дыма, пропитавший воздух.

Кавен выплевывает ругательство и швыряет меня на землю. Он хлопает себя по тунике: его одежда горит.

Ватея стоит позади него, держа в руках несколько пылающих веток, похожих на факелы. Она поджигает иссохший куст ежевики, и он с жадностью подхватывает пламя, которое быстро распространяется по всему лесу.

Я смотрю на нее сквозь сгущающуюся дымную завесу, и она улыбается мне в ответ.

Когда я наконец поднимаюсь с земли – Феррик уже готов. Он едва заметно вздрагивает, когда я отбрасываю костяной кинжал и хватаю с земли упавший меч, чтобы сделать чистый разрез на его руке, прямо под локтем.

Кавен цепенеет от неожиданности и переключает свое внимание на Феррика. Неверный ход. Одной рукой я держу отрубленную конечность, а другой вонзаю свой клинок в живот Кавена.

Мое тело холодеет в ту же секунду, как его кровь пропитывает мою рубашку и заливает мои руки. Чем больше его кровь растекается по моей коже, тем дальше распространяется ледяной ожог, пожирающий мою плоть, словно голодное чудовище.

– Магия Ариды не самая сильная, маленькая принцесса, – цедит Кавен сквозь зубы. – Позволь я тебе кое-что покажу.

Я не могу пошевелиться от боли. Кавен проклял свою собственную кровь ради защиты, и мне нечего противопоставить этой странной магии, окутавшей мое тело. Она полна злобных теней, которые мелькают где-то на периферии моего зрения и рычат на меня, щелкая острыми, как кинжалы, зубами. Мне остается лишь кричать, когда холодная сталь его клинка проникает под мою кожу. Мне кажется, что тысячи шипов прокалывают мою плоть один за другим, когда Кавен разрезает мою руку. Я кричу, ослабляя хватку на кинжале.

Я настойчиво повторяю себе, что это всего лишь проклятье, когда тени сплетаются вокруг моих лодыжек, затягивая меня в землю.

Я освобождаю свой разум, позволяя теням делать все, что им заблагорассудится. Потому что как бы сильно они ни рычали и не извивались вокруг меня – они не настоящие. В отличие от Кавена.

Я заставлю свое тело сосредоточиться на том, что происходит в реальном мире. Мои пальцы сжимают рукоять кинжала и толкают клинок вперед.

Я не вижу своего оружия, но чувствую его невидимую тяжесть в своих ладонях. Тени поднимаются, вытягиваясь и образуя разинутую пасть, готовую поглотить меня. Но я смотрю сквозь них.

Бастиана удивило, как быстро я смогла побороть проклятье на Морнате, и теперь мне известна причина: я всю жизнь сражалась с проклятьем Сиры, которое она наложила на род Монтара. По сравнению с ее магией это – ничто.

Бросаюсь вперед, вытянув руку с отравленным кинжалом. Раздается громкий крик. На этот раз он принадлежит не мне.

Когда тени исчезают, им на смену приходит реальный мир, пахнущий дымом и железом. Мои пальцы сжимают сплетенную рукоять Рукана, и я вырываю свой клинок из живота Кавена.

Мое онемевшее плечо горит от раны, нанесенной Кавеном. Из-за адреналина я еще не ощущаю боли.