Анатолий Махавкин - Погонщица единорогов [litres]

В сумраке раннего утра на стадионе вместе со мной по-прежнему бежала девушка в тёмной ветровке. Лишь сосредоточившись на этом факте, я сообразил, что пошёл на десятый круг. Усталость не торопилась принимать в свои объятия. Совсем. Ноги двигались точно поршни какого-то механизма, а на лбу выступила лишь тонкая плёнка пота. Увлёкся, стало быть.

Такая же странность творилась и со всем остальным. Сделав три подхода по двадцать раз на перекладине, я заработал поднятый большой палец коллеги по несчастью и пошёл качать пресс. С организмом происходило нечто непонятное, однако такие перемены мне нравились.

К тому моменту, как я ощутил блаженное тепло и бодрость, боль в голове окончательно помахала мне ручкой. Осталось лишь неприятное жжение в ладони, но и тут наступило улучшение: шрам вновь вернулся к состоянию давнишнего пореза и больше не сочился кровью. Теперь, когда мозги проветрились, я задумался: а что, собственно, произошло под самый конец сновидения?

Не оставалось никаких сомнений, что мне каким-то чудом удалось положить троицу грозных Стражей и ещё целую кучу всякой шелупони. Но как? И чей голос я слышал в серой мути? Неужели кто-то из чародеев Страны решил оказать шефскую помощь пришельцу, как это частенько случается в фильмах и книгах? Тот старик, так странно исчезающий из виду, – не его ли рук это? Впрочем, ответа я всё равно не получу. По крайней мере, здесь.

И главным вопросом оставался тот, где нереальность волшебного мира снов всё больше подвергалась сомнению. Если я получаю там вполне подлинные болезненные отметины, может ли происходящее быть обычным сном? А ещё и продолжения… И вновь – ответа нет.

Супруга сидела на кухне, пила кофе и выжидающе смотрела на меня. В её глазах читалось: «Ты точно помнишь о празднике?» А если помню, где подарок или хотя бы его денежный эквивалент? Чтобы ещё больше озадачить именинницу, я поцеловал её и от всего сердца поздравил с наступившей датой. После чего под возмущённое хрюканье за спиной отправился приводить себя в порядок. Улыбаясь, я залез под душ и включил горячую воду.

Когда я уходил, во взгляде жены вновь проступило давешнее подозрение. То есть Ксюха чувствовала, что происходит нечто странное, но не могла понять, в чём дело. То ли ещё будет!

Спускаться в подземку я не стал, а, прошагав пару кварталов, набрал Костика.

– Здорово, бродяга, – откликнулся тот своим обычным сиплым баском. – Чего трезвонишь?

– Накатай заяву, на пару часов, – попросил я и свернул в переулок, ведущий в нужное мне место. – Сейчас ещё Михалычу позвоню, предупрежу.

– Дык, это же – магарычёвое дело! – Костик оживился. – Пара часов – пара пузырей.

– Захлебнёшься, – коротко ответил я на жадные притязания товарища. – Куплю бутылку пива. Потом. Если захочешь.

Цитаты товарищ не понял и заверил, что захочет, ещё и как. Ну, в этом никто и не сомневался. Потом ещё Михалыч минут пять полоскал мозги, как ему сложно протаскивать наши писульки через отдел кадров, о том, что теперь каждый работник на счету, а сроки поджимают под горло. Тут требовалось просто перетерпеть, время от времени вставляя: «Конечно», «Вы абсолютно правы» и «Абсолютно согласен». Начни я спорить, ничего не изменилось бы, разве что разговор продлился бы минут на десять дольше.

Отлично, тут всё на мази. Ещё сто метров – и я оказался на пятачке между высотками, где расположился цветочный центр нашего района. Три магазина, два киоска и четыре мобильных подразделения бабулек. Магазины ещё не открылись, а вот киоски и старушечье ополчение уже работали вовсю. Предлагался полный фарш: от кактусов до каких-то совершенно экзотических медуз на ножках.

Сначала я думал не мелочиться и взять огромный готовый букетище из роз, обрамлённых гигантскими ромашками или чем-то похожим. Однако, разглядывая ромашки-мутанты, внезапно вспомнил, как Оксана рассказывала о своих цветочных предпочтениях. Тогда она упомянула, что больше всего на свете любит полевые цветы. Дескать, чахлые синие василёчки, растущие на обочине дорог, ей куда милее, чем расфуфыренные голландские розы.

Я прошёлся по рядам, выслушивая навязчивую рекламу в исполнении назойливых продавцов. Потом заглянул в киоски – везде одно и то же. Видимо, придётся удовлетвориться стандартным букетом. Тем более время начинало поджимать. Не звонить же Костику ещё раз. Тогда он точно стребует пару литров коньяка.

Уже отчаявшись добыть искомое, я заметил одинокую старуху, сидевшую на углу самого дальнего цветочного магазина. Ни на что, в принципе, не надеясь, я подошёл и понял, что чудеса иногда случаются и в реальной жизни. В крошечном детском ведёрке перед продавщицей стоял один-единственный букетик полевых цветов. Честно говоря, понятия не имею, как назывались представители пёстрого ассорти, но смотрелось всё довольно неплохо.

Заплатив старухе совершенно смешные деньги, я забрал цветы, упакованные в газету, и от всей души поблагодарил. Потом сделал пару шагов и замер, изумлённо глядя перед собой. Чёрт возьми, за последние дни я уже привык встречать персонажей из своего сновидения, но вот только этого не хватало!

Леонид. В костюме-тройке, с блестящими от геля волосами, зачёсанными назад. Он приценивался к тому самому букету, который я хотел приобрести первоначально. Мужчина выглядел сбитым с толку, точно делал нечто непривычное, да и вообще весь его вид настолько не контрастировал с окружающим людом, что я обратил бы на него внимание, даже не зная, кто это.

Леонид расплатился и уже повернулся было к чёрному блестящему джипу, как вдруг остановился и уставился на меня. Ёлки-моталки, он меня узнал! Странно вообще-то, ведь тут я его видел первый раз. Мы поиграли в гляделки, после чего знакомый незнакомец открыл дверь гелика, бросил цветы внутрь и несколько суетливо, как мне показалось, полез на место водителя.

Машина уже уехала, а я ещё некоторое время стоял на месте и размышлял. Почему люди из сновидения так настойчиво лезут в реальный мир, да ещё и пересекаются со мной? Наверное, стоит купить себе какую-нибудь книжицу, куда я стану записывать все эти вопросы, не имеющие ответов.

Но мне стоит поторопиться. Ускорив шаг, я направился обратно к дому. Судя по времени, Ксюха должна была уже уйти на работу. Как-то я спросил её, почему она не хочет в день рождения посидеть дома, как это делаю я. Жена сказала, что ей гораздо веселее болтать с коллегами, чем тупо сидеть на жопе и принимать звонки с поздравлениями. Ну что же, это только упрощало мою задачу.

Дома я вытащил цветы из газеты, где на расплывающейся от влаги фотографии вдаль убегал табун белых лошадей. Ну, я так думаю, что лошадей. Для цветов идеально подошла любимая ваза Оксанки, которую она мне запрещала трогать под страхом смертной казни. Статуэтка единорога едва не выскользнула из рук, когда я вытаскивал её с антресолей, и я пару минут обливался потом, успокаивал дыхание и слушал сумасшедший стук сердца.