Анатолий Махавкин - Погонщица единорогов [litres]

По-прежнему вспыхивало в поджелудочной, но теперь по телу шли волны жара. Меч, казалось, тоже раскалился, и лишь кровь, почти фонтанирующая из ладони, снижала температуру накала. Но оттуда же, из раны, мало-помалу пришла слабость, медленно, но верно превращающая руки и ноги в ватные валики.

Всё, сияние внутри окончательно погасло, и мир вернулся к своему обычному темпу. Я спрыгнул с неподвижного монстра и побрёл в сторону. Отошёл на десяток шагов, оглянулся, чтобы посмотреть на врага, и не смог удержаться на ногах. Потерял равновесие и шлёпнулся на задницу. Сквозь туман, плывущий в глазах, поверженное чудовище напоминало банальную груду мусора. Теперь я даже не мог понять, где у него раньше были хлысты, а где всё остальное. Изредка наружу били чёрные фонтанчики да продолжала распространяться мерзкая вонь.

Что-то бубнил Кровопийца, но я обронил меч, и затухающий рокот полностью умолк. Но кое-какие звуки остались. Например, крики товарищей, сбросивших оцепенение и бегущих ко мне. На их лицах хорошо читалось изумление и что-то, подобное страху. Интересно, как это сражение выглядело в их глазах?

Первым подбежал Марк и присел, поддерживая меня за плечо. Тут же подоспела Света и протянула армейскую флягу:

– Пей.

Во рту реально – пустыня Сахара. Я сделал пару хороших глотков и только тогда сообразил, что пью нечто, по крепости лишь немного уступающее медицинскому спирту. Дыхание перехватило, но горло не ссохлось, и ладно. Вытаращив глаза, я отдал посудину девушке. Света засмеялась и начала навинчивать крышку. Подошедший Морис с сожалением проследил за этим процессом, а потом вздохнул и пробормотал:

– Могла бы и ещё кому предложить.

Марк помог мне встать, после чего взял своей могучей дланью болтуна за шкирку и повернул в сторону зловонного трупа, медленно расплывающегося по земле.

– Завалишь такого в одиночку – получишь всю флягу.

Джон пустил пару коротких толстых стрел в мерзкую тушу, но та никак не отреагировала. Кивнув ковбойской шляпой, стрелок удовлетворённо сказал: «Ес!», причём именно это слово у него почему-то получилось с акцентом.

Ядовитое пойло Светланы разогнало туман в глазах, хотя обычно употребление спиртного приводило к противоположному результату. Ганс осмотрел мою правую ладонь, протёр кровоточащую рану и покачал головой. Потом предложил забинтовать.

– Не стоит, – откликнулся я и подобрал своего металлического напарника. – Но всё равно спасибо. Не волнуйся, эта рана быстро заживёт.

– Как ты его уделал! – восхищённо цокнул языком Франк и даже присвистнул. – Я только успел в стойку стать, а вы – фьють! И какие-то тени вдалеке. Десяток секунд – и всё.

– Тридцать четыре, – уточнил Егор, осматривая труп монстра. – Никогда раньше таких не встречал. Впрочем, догадываюсь почему.

– Если бы хоть раз встретил, уже тут не болтал бы, – озвучил его мысль Семён. – Я слышал, в могильниках эта дрянь водится. Вроде бы раньше питалась исключительно падалью, а потом распробовала живое и… Ты, кстати, обратил внимание?

Егор, сидевший на корточках, прищурился и кивнул. Потом оба посмотрели на меня.

– Что? – спросил я, засовывая Кровопийцу в ножны. Меч вновь затянул свою угрожающе заунывную песню. – Чего вы так уставились?

пропел Семён и повёл могучей рукой. – И посреди голой степи прямо на пути нашего отряда сидит эта гнида. Причём заметь, мы десятки раз шастали по Печати, но ни разу не встречали ничего похожего. Да и штука эта – не отсюда, леший бы её побрал. Печать не способна ни изменить её, ни как-то на что-либо повлиять.

– И дальше? – угрюмо спросил я, начиная понимать, к чему он клонит.

– И нападала она исключительно на одного человека, – добавила Саша. – Атакуй она кого-то из нас – ему точно капец пришёл бы. И ещё, я-то поболе этих оболтусов знаю. Рассказывают, что когда Жижа – так эту тварь на севере зовут – получает достойный отпор, то распадается на змей и червей. А те уже расползаются в стороны. А тут атаковала до последнего.

– Вот даже не знаю, радоваться, что ты с нами, или слёзы лить? – Весёлая рожа Мориса цвела и пахла. – Если нападёт жуткое чудовище – ты его враз одолеешь. А с другой стороны, нет тебя – нет и чудовища.

– Балабол, – хмыкнул Егор. – Но в одном он прав: ты у нас – под особой опекой.

– Кого? – Нет, я догадывался, что путешествие выйдет не из простых. Однако реальных неприятностей ожидал лишь на болоте. Ну, по канонам жанра. А до этого мы должны были просто идти, разговаривать за жизнь да рассказывать байки у костра.

– У Печати имеются свои повелители, – задумчиво произнёс Егор. – Очень могущественные. Обычно они напрямую не действуют, со слов деда – сидят в каком-то надпространственном коконе, где их не достать. А вот задумать какую-то пакость исподтишка способны.

– И чем же я удостоился такой чести?

– Спросил Лорд Защитник последней Леди, – покивал Франк. – Похоже, повелители решили убрать последнюю силу, которая может противостоять их войску. А для этого достаточно удержать Леди в плену десяток-другой дней и за это время прикончить спящих единорогов. А тут – ты. И ничего особенного не делаешь, просто ломаешь планы, которые они строили сотни, а то и тысячи лет.

– Так что можешь спать спокойно, – хлопнул меня Морис по плечу. – Бояться абсолютно нечего.

– Хватит страшилок. – Семён достал из потёртого кожаного планшета лист бумаги и показал Егору. Командир проследил за пальцем мечника и нахмурился. – С этими вашими ямами да монстрами мы здорово отстали от графика. По плану к завтрашнему обеду мы должны были выйти к болоту.

– Обед – это хорошо! – почти пропел Морис и заработал угрюмый взгляд Ганса. – Сегодня был обед?

– Морис, любимый, ты совсем забыл, – Саша потрепала его по щеке, – мы же перешли на трёхразовое питание: понедельник, среда, суббота. Вчера ты уже пообедал, значит, следующий раз – завтра.

– Я запомню, – хрюкнул Егор и повернулся ко мне: – Ты как? Идти можешь?

В теле ещё ощущалась неприятная слабость, но зверское пойло здорово помогло, и дрожь в ногах прекратилась. Поэтому я просто кивнул.

– Вот и славно. Привал – через три часа. Тогда же и перекусим. Всем – ноги в руки и булки не расслаблять. Сами видели, какая пакость происходит.

Скорость нашего движения увеличилась почти в два раза, но сил пока хватало. Рукоять Кровопийцы постоянно находилась в ладони, так что рана заживала очень медленно и постоянно болела. Видимо, по этой причине голос клинка ощущался особенно отчётливо, точно угрюмый певец шагал рядом со мной. Казалось, стоит обернуться – и среди шагающих спутников я увижу угрюмую физиономию… Как мог бы выглядеть клинок, я пока не придумал.