Кассандра Клэр - Королева воздуха и тьмы [litres]

– Спасибо, что пришел, Кэмерон! Спасибо за все!

– Мои родные не знают, – пробормотал он смущенно. – Они…

– За Когорту – я в курсе. Но ты – другой. Ты хороший парень. Я это точно знаю и прости, если в прошлом я причиняла тебе боль.

Кэмерон выглядел испуганным.

– Не думаю, что нам стоит снова встречаться!

– Что ты, конечно, нет, – засмеялась она. – Просто я рада, что ты в порядке.

Джулиан с энтузиазмом махал им и показывал большие пальцы вверх. Кэмерон окончательно струхнул и попытался раствориться в толпе.

Возможно, в один прекрасный день она расскажет ему про Туле́.

Возможно.

Она помахала вошедшим рука об руку Саймону и Изабель – последняя тут же бросилась к своей матери и Максу. Саймон удивленно и с благодарностью посмотрел на Кьерана, и направился к Вивианне Пенхаллоу, декану Академии Сумеречных охотников. Интересно, Саймону там понравилось? И интересно, понравилось бы там ей? Впрочем, сейчас еще рано думать о будущем.

Широкие двери Святилища были открыты, в них задувал сквозняк, и на мгновение Эмма увидела Ливви – не ту, из Туле́, а такую, какой она была в этом мире. Видение или галлюцинация, она встала за спиной Джулиана и положила ему руку на плечо; ветер взметнул ее призрачные волосы.

Эмма закрыла глаза, а когда открыла их снова, Джулиан был один. Словно почувствовав ее взгляд, он посмотрел на Эмму – невероятно юный в этот миг, как тот двенадцатилетний мальчик, что таскал тяжеленные сумки, чтобы только у его братьев и сестер было достаточно еды.

Если бы ты только сказал мне… Если бы я только знала, что тебе нужна помощь.

А сейчас она не могла быть ни парабатаем, ни возлюбленной Джулиана. Не могла улыбаться ему, как Клэри улыбалась Джейсу, или положить руку на плечо, утешая и ободряя, как Алек и Магнус, или обнимать его, как Алина обнимала Хелен.

Но она могла быть его союзником. Могла стоять вместе со всей семьей перед толпой собравшихся.

И Эмма пошла к столу.

Марк подошел к Нене одновременно с Хелен. Тетушка была взволнована, ее длинные бледные пальцы мяли изумрудную ткань плаща. Глаза перебегали с Марка на Хелен, и наконец она сдержанно кивнула.

– Миах. Алесса. Счастлива видеть вас в добром здравии.

– Тетя Нене. Как хорошо, что ты пришла. Э-э-э… все ли в порядке?

– Когда Королева вернулась от Неблагих, мне приказали оставаться при Дворе. С тех пор Ее Величество в гневе и никому не доверяет. Чтобы прийти сюда, я ослушалась приказа моего монарха. Возможно, я никогда больше не смогу вернуться ко Двору.

– Нене! – перепугалась Хелен. – Тебе не обязательно было приходить.

– Но я хотела! Всю жизнь я прожила в страхе перед Королевой. Я боялась того, чего на самом деле желала – покинуть Благой Двор и жить одной, как дикая фэйри. Но вы, мои племянники, живете между двух миров и не боитесь.

Марк чуть было не сказал, что он полжизни чего-нибудь боялся, но не стал.

– Я сделаю все, что смогу, дабы помочь вам. Ваше дело правое. Пришло время покончить с Холодным миром.

Марк, который не думал, что Джулиан обещал именно это, тихо охнул.

– Адаон, – сказал он. – Хелен писала тебе о нем. Он спас нам жизнь…

– Я хотела сама принести вам вести о нем. У Адаона все хорошо. Он теперь в большой милости у Благой Королевы и быстро продвигается при Дворе.

Такого Марк не ожидал.

– Адаон фаворит Благой Королевы?!

– Полагаю, Марк хотел бы знать, стал ли Адаон любовником Благой Королевы, – со своей обычной невозмутимостью перевела Хелен.

– О, скорее всего, да, – сказала Нене. – Это удивительно. Фергус, который был фаворитом до него, получил отставку.

– Приветствую, Нене, – к ним подошел Кьеран.

Он сменил свои обычные джинсы на нечто более соответствующее моменту, и теперь выглядел как настоящий принц фэйри – в светлом льне и коричневых бриджах, с темно-синими, как ночной океан, волосами.

Таким Марк увидел его когда-то в первый раз.

– Рад видеть тебя в добром здравии. Как там мой братец, Адаон? Не слишком под каблуком у Королевы?

– Не более, чем сам того хочет, – весело отозвалась Нене.

Кьеран вытаращил глаза. Марк закрыл лицо руками.

– Эмма!

На полпути к столу Эмму окликнули. Обернувшись, она увидела Джема, который шел к ней с застенчивой улыбкой. Она поискала глазами Тессу – та сидела сейчас с Катариной Лосс. Казалось, прошли века с тех пор, как она видела Джема в последний раз – на похоронах Ливви.

– Эмма, – он взял обе ее руки в свои. – Как твои дела?

«Как я, должно быть, кошмарно выгляжу: глаза опухли, одежда в беспорядке, черт знает что еще…»

– Я ужасно рада видеть тебя, Джем, – Эмма попыталась улыбнуться.

Люстра ярко освещала шрамы у него на щеках.

– Это вряд ли можно считать ответом на вопрос, – сказал он. – Тесса рассказала мне о Туле́. Вот это путешествие!

– И не для меня одной, – тихо промолвила она. – Это было ужасно… но мы уже дома.

Он пожал ей руки, отпустил.

– Я хотел тебя поблагодарить. За всю помощь от тебя и твоих друзей в излечении чародеев. Ты стала мне лучшим другом, чем я был тебе, мей-мей.

– Нет, – запротестовала Эмма, – ты же столько раз мне помогал! Но… на самом деле я тоже кое о чем хотела тебя спросить.

Джем сунул руки в карманы.

– Конечно. О чем?

– Ты знаешь, как снять Охотничьи знаки?

– Что?! – Джем буквально остолбенел, потом окинул быстрым взглядом комнату – убедиться, что на них никто не смотрит: к счастью большинство гостей уже расселось и теперь выжидающе глядело на Блэкторнов за столом. – Эмма, почему ты спрашиваешь такие ужасные вещи?

Эмме пришлось думать очень быстро.

– Ну… Когорта. Может быть, есть способ отнять у них силу… не повредить им, но чтобы они перестали быть Охотниками. Ты – бывший Безмолвный Брат, ты мог бы такое сделать…

На его лице был написан такой ужас, что она умолкла.

– Эмма, не все решать тебе. Конклав будет восстановлен, и это их прерогатива – разбираться с Когортой, – голос его смягчился. – Я понимаю, что ты беспокоишься. Да как Безмолвный Брат я раньше участвовал в церемонии снятия знаков с Сумеречного охотника. Это было так страшно, что я никогда больше не буду этого делать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

– Конечно, – едва пролепетала она. – Прости, что подняла эту тему.

– Все в порядке, – он выглядел таким понимающим и добрым, что у нее чуть сердце не разорвалось. – Я знаю, что тебе страшно. Мы все боимся.

Она проводила его взглядом. От поднявшегося внутри отчаяния было нечем дышать.

«О, я боюсь, да. Но не Когорты. Я боюсь себя».

Эмма заняла свое место за столом – рядом с Марком, подальше от Джулиана.

Двери закрыли, зажгли свет. Ряды лиц смотрели на них. Даже стульев на всех не хватило: приличное количество Нижнемирских и Охотников стояло, прислонившись к стенам и не сводя с них взгляда.