Том Белл - Город Звёзд

Когда солнечный диск перевалил за полдень, Боян, прогуливавшийся по носу корабля, вдруг закричал:

– Маша! Маша! Посмотри!

Дремавшая девушка встрепенулась и поспешила к нему. Боян перевесился через борт, высматривая что-то впереди.

– Я такого в жизни никогда не видал! – восхищенно прошептал он.

Маша отпихнула его в сторону и всмотрелась в линию горизонта. Вдали, пронзая облака и небеса трехглавым пиком, окутанная снежной мглой, возвышалась грандиозная каменная башня, цвета морских недр. Даже отсюда она казалась непостижимо высокой, выше самих гор. Древнее строение касалось своей верхушкой небесной глади, и походило на нечто чуждое этому миру. От нее так и веяло нереальной инородностью. С каждым взмахом весел, с каждым порывом ветра, приближавшие драккар к цели, башня все возрастала, закутывая свою вершину все плотнее и плотнее в гущу облаков.

– Башня Хлада… – заворожено протянула Маня. – Мы добрались!

– Проверьте свои вещи, – буркнул подошедший к ним Суйдей. – Скоро прибудем.

Однако путь до башни занял почти весь день. К моменту, когда корабль пристал у ледяной корки, окружавшей остров, солнце почти скрылось за горизонтом. Исторгающая саму реальность вокруг себя, древняя божественная крепость уронила огромную тень, перечеркнув морские краски длинной полосой на много верст в даль.

Акке не ошибся, когда говорил о невыносимой стуже, что царила в этом месте. Спрыгнув за борт, Маша приземлилась посреди ледяной пустыни, покрытой настом слежавшегося снега. Вся поверхность острова была заполнена запорошенными снежным одеялом серыми камнями, холмами, проломами льда. Порывистый ветер кружил белую пыль в причудливых завихрениях, отчего дальше пары шагов от себя не было видно ни зги. Пронизывающий холод пробирал до самых костей, будто пытался проморозить незваных гостей насквозь и отправить их останки вдогонку за ветром. Даже одежды из волчих и оленьих шкур, врученные путникам вождем драккара, не спасали от мороза. Пришлось накинуть меховой капюшон из волчьей головы, чтобы хоть как-то укрыться от бурана.

Пристроив за спиной охапку хвороста, взятую на корабле, Суйдей спрыгнул вслед за девушкой. Последним спустился Боян, опасливо касаясь ногами льда.

– Три дня, друзья мои! – махал на прощание рукой Акке Огнебород. – Ожидайте нас на этом же месте! Удачи! Отплываем!

Дружно затянув песню, гребцы отправили драккар прочь от холодного острова. Проводив удаляющееся судно взглядом, путники двинулись вглубь ледяного царства, едва высматривая сквозь пургу очертания башни. Путь осложнялся бесконечными ухабами и провалами, таившимися под снежным покровом. Бедолага Боян едва не утонул в сугробах, после чего предпочел держаться за идущими впереди мхаграями. Колонну возглавил опытный следопыт Суйдей, который уверенно шагал по белому покрывалу, не обращая внимания на метель.

Маша, как и много лет назад, шла за ним след в след, как и раньше поражаясь его выдержке и тому, как он без устали стремится к своей цели. Его душа была истрепана тяжкими потерями, но дух не сломился. Несмотря на возраст, Суйдей оставался все таким же сильным и выносливым, проведя половину жизни в бесконечных путешествиях. Маша давно позабыла о его участии в том огненном безумии, что принесла Орда в ее родную деревню. На долгие годы Суйдей стал единственным человеком, на которого она могла положиться.

Перебираясь через очередной сугроб, Маша размышляла об их с Суйдеем судьбах. О витиеватых, как клеймо, шрамах, что оставляет жизнь на сердцах и душах. Она лишь надеялась, что дожив до его лет, не утратит интереса к жизни, и останется такой же целеустремленной, хладнокровной и решительной, в любой ситуации. Совесть до сих пор терзала ее, когда на ум приходили слова, сказанные ею в сердцах. О его дочери. О верности человеку, спасшего его от гибели. Каким бы ни был Посланник, в жизни Суйдея он сыграл важную роль. Как и сам мхаграй в жизни Маши. Кто она такая, чтобы судить о событиях давно минувших дней? Ей хотелось обсудить все это. Извиниться. Но дикий вой пурги, накрывший снежный остров, лишал девушку этой возможности.

Когда ночь окончательно накрыла землю, они добрались до Башни. Подходя к ней, путники обнаружили, что ветер вдруг стих. Яростная пурга осталась в паре шагов позади, как по волшебству, не осмеливаясь подобраться к каменному исполину. Подъем к Башне был выполнен в виде монолитной лестницы, будто вырезанной из куска грубой темной скалы, начало которой ознаменовали две колонны, украшенные причудливыми абстрактными изваяниями.

Однако взгляд приковывали вовсе не чудные украшательства.

У подножья лестницы, застыв в ужасающих позах, обильно забрызгав снег и камень кровью, лежали изуродованные тела и их фрагменты. Часть отряда, посланного сюда вождем Орды. Кожа мертвецов покрылась инеем и посинела. На ссохшихся лицах застыли маски ужаса и беззвучного крика. Что бы их ни убило, оно напугало разведчиков до самой глубины души. Маша не могла даже представить, что в мире есть что-то, способное внушить ужас фанатичным и безумным в своем бесстрашии гханурам.

Переглянувшись и кивнув друг другу, Маша и Суйдей начали подъем по шершавым неровным ступеням. Они безмолвно обнажили свои клинки, озираясь по сторонам, готовые к внезапной атаке. Следовавший за ними Боян нервно сглотнул и не решительно поднимался следом.

Чем выше они взбирались, тем сильнее к горлу подступала удушающая тошнота. Сладковатая и тягучая, словно мед, она связывала рты, не давая издать ни звука. Уши будто плотно забило грязью – все звуки вокруг просто пропали. Не было слышно даже собственного дыхания.

На Машу нахлынула паника. Она пыталась отдышаться, успокоиться. Но с каждым вздохом дышать становилось все труднее. Конечности связало тугим жгутом, идти уже не было сил. Маша пала на четвереньки, остановившись в нерешительности.

В детстве она свалилась с крыши избы. К ней тогда прибежало несколько баб и мужиков, что-то говорили, пытались поднять на ноги. Брызгали водой в лицо. Но Маша лишь смотрела на их лица, и не слышала ничего из того, что он ей талдычили. Они беззвучно разевали рты, как рыбы. Маше было в тот момент смешно, и взрослые никак не могли понять, отчего она так гогочет.

И сейчас мир казался таким же лишенным звуков, но с новыми красками. Все стало на много серьезней, и было уже не до смеха. И еще, будто кто-то забрался внутрь, и пытается выдавить из нее все внутренности.

Ползший сбоку Суйдей, кажется, тоже едва сохранял сознание, но умудрился махнуть ей рукой, призывая продолжать движение. Маша, стараясь не тратить лишних сил, медленно обернулась к Бояну. Ловкача трясло. Он обильно поливал ступени содержимым желудка, плюясь желчью и кровью. Но полз. Полз, взбираясь на каждую ступеньку как на гору.