Том Белл - Город Звёзд

– Но…как ты сделаешь это? Ты колдун? Богородный?

– Я скитаюсь по этому миру очень давно, юноша, – задумчиво ответил старик. – И успел побывать и колдуном, и волхвом, и жрецом и много кем еще. Тебе незачем знать это. Ты должен решить прямо сейчас, примешь ли ты мою помощь или отвергнешь. Но помни, любое из твоих решений будет иметь последствия. Чего бы хотела твоя Настасья?

Трор нахмурился. А ведь правда, чего бы хотела его возлюбленная? Уж точно не лишиться ребенка. Но она была так молода, полна жизни и чувств. Она хотела бы остаться в этом мире подольше. Она сама доверила Трору свою судьбу. И чтобы спасти ее, он готов пойти на все.

– Я согласен.

– Тогда, поди сюда, сынок, – поманил его пальцем старик, – пожмем же друг другу руки.

Трор встал, расправил плечи, и подошел к пришельцу, протянувшему ему свою костлявую ссохшуюся ладонь. От него исходил могильный холодок, а под капюшоном, всего на миг, сверкнули изумрудные огоньки глаз. Понимая в глубине души, что соглашаться с этим проходимцем было очень опасно, он все же остался при своем решении. Жизнь Настасьи нужно спасти.

Они пожали руки под одобрительный хохот безумного старика. Сам мир умолк в тот миг, испуганно наблюдая за таинственной сделкой…

Ярик очнулся от громкого стального лязга. Распахнув глаза, он увидел, как через открытую дверь клетки прошел дикарь. Он бросил в юношу гнилую хлебную корку, и с мерзким смешком, удалился прочь. Ярик попытался дотянуться до еды рукой, но прикованные к клетке цепи не дозволили ему сделать это.

Издав усталый вздох, он задумался над тем, что увидел в новом видении. Последний месяц он активно копался в багаже знаний, что почерпнул от поглощенных за последние годы душ. Иных занятий в плену крошечной клетки все равно не было.

Активно изучая воспоминания дикарей, Ярослав вдруг осознал, что помаленьку начинает понимать их шипящее наречие. Отголоски воинов внушили ему знания того, как орудовать мечом. Ярик был уверен, возьми он сейчас в руки меч, и он сможет зарубить стражников без каких-либо проблем. Воспоминания деревенского вора, дух которого он нашел на месте резни по пути в Небославль, показали ему, как можно было бы избавиться от цепей. Да только хотя бы одна рука должна быть свободной. Ярика же приковали так, что он едва мог достать до трухлявых деревянных досок, служивших полом для клетки.

Но самыми яркими и захватывающими были образы, которые дарила душа его собственного отца. Вместе с ним он пережил морские походы и набеги на прибрежные деревушки, шумные пиры и горячие ночи с прекрасными незнакомками. После его смерти, Ярик узнал об отце больше, чем при жизни. И увиденное не всегда нравилось ему. У отца была бурная молодость. Он успел наделать немало бесславных деяний. Видимо, поэтому он так мало рассказывал о себе.

Одними из самых упертых и неподдающихся воспоминаний были те, что образовались после той судьбоносной ночи в лесу, когда его мама потеряла ребенка и чуть не погибла сама. Их образы постоянно ускользали от юноши, не давая узнать свои секреты.

Кем был этот старик? Он жил в лесу, как и Яромир? Или же это и был…

Ярослав напряг память, но не смог вызвать перед глазами облик незнакомца. Лишь спутанные щупальца теней.

Но теперь он знал, что смерть мамы не была случайной. Как и его рождение. Именно из-за того старика юноша обладал теперь такими силами. Так кто же он такой?

К удивлению Ярика, на знания о прошлом, особенно настолько важные, его сердце никак не отреагировало. Просто приняло как данность, будто ничего особенного не произошло. Видимо, в глубине души, он давно понимал, что его рождение и вправду скрывает некую тайну. И теперь завеса над ней приоткрылась.

Вынырнув из размышлений, Ярослав ногой пододвинул хлебный кусок поближе и схватил его ослабевшей рукой. Весь месяц, что он провел в плену, его кормили только погаными гнилушками, и поили такой же водой. Его тело совсем исхудало, молодые мышцы задеревенели от постоянного пребывания в одной позе. Он просто сидел так, и никто не приходил к нему, не мучил и не выпытывал сведения. Словно про его существование просто забыли.

Судя по всему, вождя этой орды безумцев интересовал лишь Яромир. Таинственный богородный, появившийся в самом сердце крепости, давший отпор могущественному огненному великану. Из разговоров надзирателей, изредка доносившихся досюда, Ярик слышал про старика. Воины говорили, что он изуродовал вождя во время боя, а после, на бесконечных допросах, посылал его в Пекло и, как только мог, изгалялся над ним. За что взбешенный Посланник, так называли его дикари, избивал деда до полусмерти.

Ярослав хотел хоть как-то помочь Яромиру. Но понимал, что его самого от пыток спасает лишь тот факт, что о его особенной богородности еще никто не знает. Оставалось лишь ждать удобного случая, попутно набираясь новых знаний из заключенных внутри него душ.

О судьбе Черныша и Вьюнка юноша тоже ничего не слышал. Они остались совсем одни, у тайного прохода в храм, но ученый кот не даст им пропасть. В этом Ярик был уверен. Но их помощь сейчас бы не помешала.

Впрочем, один допрос ему довелось пережить. В самом начале, когда Посланник схватил их с Яромиром. Их пытали и изматывали, наносили увечья и били розгами. Старику вырезали на груди символы, подобные теми, что носили дикари. Но Ярика не трогали. Он подозревал, что его оставили на потом, когда у вождя не останется других игрушек.

В тот раз у него нашли все фигурки и после долгих пыток, дикарь, допрашивавший его, задал лишь один вопрос.

– Зачем тебе эти идолы?

– Собираю коллекцию! – рассмеялся ему в лицо Ярослав.

За свою дерзость он жестоко поплатился. Спина до сих пор не зажила от росчерков прошедшейся по ней плети. После этого юношу уволокли в одну из комнат в монастыре, где заключили в эту смердящую по́том и мочой клетку. Вскоре к этой вони прибавились и запахи самого Ярика. В туалет приходилось ходить прямо под себя.

Так день тянулся за днем. До сегодняшнего вечера.

Ярик давно потерял счет времени, и определял время суток лишь по свету факелов, что зажигались в коридоре, когда к нему в комнату кто-то приходил. По вечерам были слышны привычные шаркающие шаги надсмотрщиков, несших очередные корки. Но сегодня все изменилось.

Разносясь гулким эхом по стенам каменной кишки, вдали раздавался топот приближавшегося исполина. Посланник шел сюда. Он пинком распахнул хлипкую деревянную дверь, едва не сорвав ее с петель. Грузно дыша, он прошел в комнату и уставился на Ярослава.

Его вид вызывал отвращение. Все тело испещрили змейки едва затянувшихся шрамов, что остались после битвы с Яромиром. От былого витиеватого узора ритуального клейма и татуировок не осталось и следа. Разорванное лицо кое-как собрали воедино, но теперь Посланник был похож на омерзительное создание из старых страшилок, которыми пугали детей за плохое поведение. Повсюду виднелись следы нитей и стяжек, связывавших куски кожи воедино. Посланник злорадно улыбнулся, и из-под остатков верхней губы показались почерневшие зубы и десны. Он поглаживал свои руки, одетые в кожаные перчатки, утыканные мелкими шипами.