Бриджид Кеммерер - Сердце яростное и разбитое [litres]

Грей вздыхает.

– И распространению слухов теперь никак не помешать.

– Почему ты вообще хочешь помешать распространению слухов?

Грей смотрит на меня глазами, полными усталости и грусти.

– Я не желаю отнимать у Рэна трон, Лия Мара. Я не желаю причинять вред его стражникам и солдатам. Именно поэтому я бежал из замка. Я не хотел, чтобы Эмберфолл развалился на части.

– Стража Рэна напала на этих людей. Он отдал приказ найти тебя, и из-за этого его подданные ополчились друг против друга. Этот человек приказал тебя пороть, пока у тебя со спины не слезла кожа, и то же самое он сделал с Тайко. Я не думаю, что Эмберфолл разваливается на части из-за тебя.

Грей вздрагивает. Едва заметно, но я вижу это.

– Прости, – говорю я.

Грей поднимает голову и, наконец, встречается со мной взглядом.

– Это твоя матушка убила того зверолова, о котором говорил хозяин таверны?

Я замираю и отвожу взгляд в сторону.

– Ее стражники. Моя сестра отдала приказ.

– А что насчет той девочки, Рэйны?

Я сглатываю.

– Я видела ее в лесу. Она была свидетельницей того, как ее отца и сестру казнили, – я запинаюсь. – Я видела ее, но позволила ей спастись.

Я чувствую на себе тяжесть взгляда Грея. Мне приходится заставить себя снова посмотреть ему в глаза.

– Хозяин таверны упомянул женщину из Терновой Долины, которая лишилась всех своих детей. Это была твоя мама?

– Да, – отвечает Грей и, подумав, добавляет: – Или нет, если буквально. Но я считал ту женщину своей матерью. – Он умолкает на секунду, после чего продолжает. – Лилит убила всех моих братьев и сестер, пытаясь таким образом манипулировать мной, когда мы с Рэном находились в ловушке проклятия.

Мне хочется протянуть руку и дотронуться до него, но я не уверена, как Грей это воспримет.

– Похоже, для нее не существовало ничего святого.

– Да, именно такой она и была.

Неудивительно, что Грей не хотел иметь ничего общего с магией. Неудивительно, что Рэн так сильно боится ее. В комнате воцаряется мрачная атмосфера, и она давит на нас так же сильно, как и усталость.

– Вовсе не магия сделала из нее ужасного человека, Грей.

Он проводит рукой по лицу, и на краткий миг я вижу уязвимость. Грей мастерски ее прячет под фасадом устрашающего стражника, но он всего немного старше меня. Мы попали в ловушку долга и обстоятельств и пытаемся сделать все возможное, чтобы защитить наших людей.

– Что ты будешь делать, когда мы дойдем до горного перевала? – спрашиваю я.

Он приподнимает брови в немом вопросе.

– Ты отправишься со мной в Силь Шеллоу?

Когда я впервые предложила Грею такой вариант, мои цели были четкими и понятными. Мне нужно было доказать матушке, что я могу добиться результата не хуже своей сестры, просто другими методами. Для этого я хотела доставить истинного наследника Эмберфолла прямо к ступеням нашего дворца и хоть раз оказаться той сестрой, которой восхищаются и которую хвалят. Только теперь, после того как я провела несколько дней в лесах вместе с Греем, я уже не уверена в том, какой ответ хочу слышать.

Грей с Ноллой Верин будут великолепной парой. Несомненно. Он обладает такой же жесткой практичностью, что и моя сестра, как мне кажется. Мне намного больше по нраву его нежность и доброта. Если Грей согласится быть с Ноллой Верин, то я сомневаюсь, что когда-либо еще увижу эти его качества.

Грей внимательно смотрит на меня.

– После того, что здесь произошло. Я не могу остаться в Эмберфолле.

Его слова поражают меня в самое сердце, и я выпрямляю спину, стараясь избавиться от боли.

– Моя матушка готова помочь тебе взойти на трон.

– Она будет разочарована.

– Она будет очень убедительна.

Взгляд Грея становится жестким.

– Что это еще значит?

– Она станет предлагать тебе серебро. Любые земли на твой выбор. Военную мощь. Командование целой армией, если пожелаешь. Она серьезно настроена на то, чтобы получить доступ к морским путям Эмберфолла, – я перевожу дыхание. – Она предложит тебе мою сестру. Если, конечно, Нолла Верин сама этого не сделает.

– Ничто из этого не сможет убедить меня, Лия Мара.

Я вспоминаю о том моменте в лесу, когда нас окутывала тихая ночь и Грей провел большим пальцем по моей губе. Глупый мужчина.

– Моя сестра очень красивая, – говорю я. – Тебе не стоит слепо отказываться.

Грей прожигает меня темным и решительным взглядом.

– Я не слепо отказываюсь.

Щеки начинают гореть, и я отвожу глаза. Мой взгляд скользит вниз по широким плечам Грея к выпирающим на предплечьях мышцам. Я мельком видела Грея в бою между солдатами и горожанами, и впервые за все время я понимаю, почему стражникам Рэна пришлось тащить Грея в замок в цепях. Должно быть, ему было нелегко стоять смирно, позволяя им заковать себя в кандалы.

Когда я снова поднимаю взгляд, я понимаю, что Грей продолжает наблюдать за мной, и мой румянец становится ярче.

– Прости, – говорю я.

В его глазах я замечаю озорство, но для простой насмешки этот взгляд слишком темный и теплый.

– Если ты считаешь нужным просить прощения, то я тоже должен принести тебе свои извинения, – Грей смотрит в сторону, и на его щеках появляется легкий румянец. – Теперь ты понимаешь, почему мне лучше отказываться от вина: я и без его помощи способен дерзить.

Закаленный солдат краснеет из-за какой-то случайной игры слов! Я улыбаюсь, но усталость решает дать о себе знать, и мне приходится бороться с зевотой.

– Тебе стоит поспать, – мягко говорит Грей.

Я не хочу спать. С каждым новым днем мы подбираемся все ближе к дворцу моей матери и к концу того, что существует между нами. Что бы это ни было.

Из-за того, что Грей поставил точку в разговоре, я не могу просить его остаться.

Возможно, Грей неправильно истолковал мое молчание или же дело в чем-то другом, но он поднимается из кресла и быстро возвращает меч обратно на пояс.

– Мне стоит удалиться, чтобы ты могла отдохнуть.

Он уже у двери, когда я его окликаю:

– Грей?

– Миледи?

Он меня никогда так не называл, и из-за этого у меня по телу пробегают мурашки. Я понимаю, что это всего лишь проявление уважения, но между мной и Греем это кажется чем-то невероятно личным. «Миледи».

Я останавливаюсь перед Греем. Дверь открыта, поэтому я говорю, понизив голос.

– Я так и не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.

Он отвечает мне так же тихо.

– Ты сама спасла себя.

Мои щеки снова начинают гореть от смущения.

– Думаешь, солдаты вернутся?

– Да. И скоро.

Мое тело пробирает дрожь при воспоминании о человеке, который прижимал лезвие к моей шее. Я сглатываю и тут же чувствую, как рана дает о себе знать обжигающей болью. Я невольно прижимаю ладонь к своей шее.