Бриджид Кеммерер - Сердце яростное и разбитое [litres]

– Как я уже говорил, он пошел бы за тобой и в огонь, и в воду, – замечает Ноа.

– Тайко сегодня весь день провел бы в седле, – добавляю я.

Даже мне понятно, что Джейк был прав. Я не согласна с его методами убеждения, но я видела утром, что Грей едва держится на ногах от усталости. Он все еще выглядит сонным и едва держит глаза полуоткрытыми.

– Джейк – славный выбор, – говорит Айзек, и его слова приносят с собой холодный ветерок, который почти задувает костер. – Карис Люран уважает силу.

Грей смотрит на меня.

– Что еще она уважает?

Я заливаюсь румянцем и опускаю взгляд на свои карты.

– Силу и мужество. Она говорит, что выбрала моего отца только потому, что он в сражениях убил больше всего людей. Он довольно влиятельный генерал в северной части Силь Шеллоу.

Мне не нравится вспоминать о доблести моего отца на поле боя, потому что это заставляет меня задумываться о том, была бы я разочарованием для обоих родителей сразу. Быть разочарованием для матушки и так весьма скверно.

– Он не правит вместе с ней?

– О, нет. Ему нет места во дворце. Я даже с ним не знакома. Матушка всего лишь выбрала его в отцы своему первенцу. Она выбрала другого мужчину, когда захотела второго ребенка.

Никто ничего не говорит, и я поднимаю голову, чтобы обнаружить, что стала центром всеобщего внимания.

– В Силь Шеллоу не женятся? – спрашивает Ноа.

– О. Некоторые женятся. Но королева может выбирать себе, партнера, – я заливаюсь краской. – Королеве не нужно, чтобы рядом с ней находился король.

– Но она была готова женить твою сестру на Рэне, – говорит Грей.

– Она отдаст Ноллу Верин в жены и тебе, если ты заявишь свое право на трон.

Грей ничего не отвечает, а у меня не хватает смелости посмотреть на него.

Я вспоминаю о его тихом голосе, которым он разговаривал со мной в трактире прошлой ночью. «Я не слепо отказываюсь».

Мои щеки снова горят от смущения, которое лишь усиливается из-за ответного молчания Грея. Я чувствую на себе тяжесть его взгляда.

– По правде говоря, – продолжаю я, – я не понимаю, почему власть переходит по линии королей, ведь именно женщина вынашивает ребенка. И почему порядок рождения детей вообще должен решать, кто больше подходит на роль правителя?

Грей делает ход.

– Мы верим в судьбу. Именно поэтому первенец считается наследником, ведь судьба решила отправить этого ребенка в мир первым, – он снова смотрит на меня. – Мать вынашивает ребенка, да, но в животе у нее он не появляется просто так.

– Итак, судьба у вас тут решает, кто будет наследником, – говорю я. – Вы полагаетесь на случайность?

– И как же это отличается от решения, которое принимает один человек? – он кидает карту в кучку и промахивается почти на десять сантиметров.

Я присматриваюсь к нему более внимательно.

– Грей, тебе нездоровится?

Ноа коротко смеется.

– По крайней мере, у Джейка хватило ума лечь.

Грей зажмуривается.

– Я, кажется, уже говорил, что мне лучше не шутить с алкоголем.

Мои брови ползут вверх. Теперь мне становится понятно, поэтому он так странно растягивает слова.

– Ты пьян?

Он трет глаза пальцами.

– Возможно. Немного.

Ноа все еще улыбается.

– Джейк умеет напоить, – он переводит взгляд на Айзека. – А что насчет твоего народа? У вас есть король или королева?

– У нас один правитель, – отвечает скрейвер, и между нами проносится настолько холодный порыв ветра, что меня пронизывает дрожь. – Однако меня не было там так давно, что я не знаю, кому теперь принадлежит власть, – он переводит взгляд на меня. – Твоей матери это может быть известно.

– Что она потребует от тебя? – спрашиваю я. – За то, что ты нарушил соглашение?

– Скорее всего, она запросит больше, чем я готов ей предложить.

Я думаю о своей матушке и понимаю, что Айзек прав. Когда он просил разрешения сопровождать нас в Силь Шеллоу, то упомянул, что у моей матушки есть то, что для него очень дорого.

Айзек подкладывает в кучу очередную карту. На ее уголках образовался иней, который тут же тает.

– Я заплачу любую цену, которую она назовет, и вернусь домой.

Я не могу определить, то ли в его голосе звучит тоска, то ли разочарование, или же и то и другое.

– Чем же она таким владеет? – тихо спрашиваю я.

– Тем, что мне дорого, – отвечает Айзек. – Я не хотел покидать ледяные леса. Скрейверов не так много, и наши женщины за всю жизнь могут выносить лишь одного ребенка. Когда колдунов уничтожили, мы остались без защиты. Соглашение с Силь Шеллоу обеспечило нам некоторую безопасность. Нарушение соглашения ставит всех нас под угрозу.

– Должно быть, это что-то очень ценное, – замечает Грей, – раз ты готов так рисковать.

– Я не намеревался отлучаться так надолго, – Айзек уныло улыбается, обнажая острые клыки. – Я не думал, что меня поймают.

– Я видел, как ты сражался в Глухой Лощине, – говорит Ноа. – Как так вышло, что тебя вообще поймали?

– Я доверился не тем, кому стоило бы, и стрела, выпущенная метким стрелком, – он поднимает руку, чтобы показать черную полоску шрама, который уходит под его крыло. Скрейвер переводит взгляд на меня. – Я буду очень признателен вам, принцесса, если вы замолвите за меня словечко перед своей матушкой.

– Непременно, – я заливаюсь румянцем, после чего хмурюсь. – Только тебе следует знать, что матушка редко прислушивается к моему мнению. Я могу оказаться бесполезным союзником, Айзек.

– Она опекает своего ребенка, и это нелегкое дело, – говорит он.

Я невесело усмехаюсь.

– Можно и так думать.

– Тем не менее, я буду перед вами в неоплатном долгу.

– Я сделаю все, что в моих силах, – с чувством говорю я.

Грей смотрит на меня.

– Твоя матушка – глупая женщина, если она не прислушивается к твоему мнению. Я не знаком с твоей сестрой, но мне трудно представить, что у нее больше здравого смысла и сострадания.

Как и прежде, его голос звучит слишком серьезно, а слова кажутся слишком откровенными.

– Моя матушка не ценит сострадание, – говорю я.

– Получается, она глупая женщина.

Я тихо смеюсь.

– Ты уже это говорил.

– Рэну следовало слушать тебя и вести с тобой переговоры. Тебе небезразличен народ Эмберфолла.

– Да, – серьезно киваю я. – Небезразличен.

– Рэн тоже глупый.

По другую сторону костра Ноа смеется себе под нос.

– Тебе следует еще поспать, Грей, – говорит он.

Грей не сводит с меня взгляда.

– Ты сбежала через камин.

Я улыбаюсь.

– Да, так и было.

Он продолжает оставаться серьезным.

– Ты остановилась, чтобы помочь Тайко.

– Я помню.

Он не улыбается.

– Ты рисковала собой, Лия Мара, – говорит он. – Тебя могли поймать.

Я делаю вдох, чтобы сказать, что я не могла оставить мальчика висеть на стене и истекать кровью, как я не могла позволить матушке убить дочь зверолова, прятавшуюся в лесу. Однако Грей поднимает руку, чтобы дотронуться до выбившихся прядок, обрамляющих мое лицо, и у меня перехватывает дыхание.