Бриджид Кеммерер - Сердце яростное и разбитое [litres]

Он прав. Я не уверен, что мне это нравится, но он прав.

– В общем, как ты и сказал, я обговорю условия альянса с Карис Люран, – говорю я с тяжелым сердцем. – Я заявлю о своем праве на трон.

– Кстати говоря, я говорил не только о магии.

– Неужели? Что же у меня есть такое, чего нет у Рэна?

Он улыбается своей наводящей ужас улыбкой, после чего бросает мне на колени конец серебряной цепи.

– У вас есть я.

Я удивленно моргаю, глядя на него.

– Давайте сразимся снова, – говорит скрейвер, сжимая и разжимая когти. – На этот раз пустите в ход не только кулаки.

Мне приносят еду в обычное время, но, судя по всему, моя матушка не шутила. Мне нельзя покидать комнату. Моя стража отказывается со мной разговаривать. У меня есть кровать, книги и уборная, но больше ничего. Из окна, расположенного на высоте третьего этажа, я могу видеть тренировочные площадки и конюшни, но после того, как я увидела Грея в компании Ноллы Верин, я предпочитаю не смотреть в окно.

Меня никто не навещает.

Я скучаю по компании моих друзей, но больше всего я скучаю по своей сестре.

Мне очень хочется поговорить с ней. Мне очень хочется ей все объяснить.

Наступает третья ночь, и я лежу в кровати, уставившись в темноту и гадая, не заколют ли меня стражники мечами, если я попытаюсь прошмыгнуть мимо них.

Я знаю свою матушку, поэтому уверена, что меня заколют. Повезло, что матушка не заколола меня собственноручно.

На стене проносится тень, и я замираю. В темном углу комнаты мелькает какое-то движение, и я делаю резкий вдох.

Еще до того, как я успеваю подумать, отреагирует ли вообще стража на крик или нет, по комнате проносится порыв ледяного ветра.

– Не бойтесь, принцесса.

Айзек. Мои глаза широко распахиваются в поисках хотя бы частички света в темной комнате. Паника покидает меня, и у меня получается различить его темную кожу и пепельно-серые крылья, выглядывающие у скрейвера из-за плеч.

Шею Айзека по-прежнему охватывает серебряный ошейник, но цепь исчезла.

Я резко сажусь на кровати и бросаю взгляд в сторону двери.

– Что ты здесь делаешь? – шепотом спрашиваю я, опасаясь, что нас может услышать моя стража.

– Навещаю пленницу. Вы тоже меня навещали, когда я был заперт.

В моем горле образуется комок, а уголки губ опускаются вниз.

– Тебе лучше уйти, пока тебя не поймали, – я прижимаю кончики пальцев к векам, чтобы не дать слезам пролиться. – Я приношу всем одни лишь неприятности, Айзек.

– Может, и так, а вот я принес послание от нашего юного непокорного принца.

Я опускаю ладони и с удивлением смотрю на скрейвера.

– Что?

Айзек протягивает мне сложенный листок бумаги, и я едва не падаю с кровати в попытке схватить его. Сейчас поздно, чтобы зажигать свечу – стража поймет, что что-то не так. Я подхожу к окну, чтобы прочесть послание при свете луны.

Почерк у Грея корявый и размашистый. Слова написаны так быстро, будто он боялся, что его могут поймать.

Прости меня. Умоляю, прости меня. Я не хотел ставить тебя под угрозу. Если есть способ договориться о твоей свободе, дай мне знать. Твоя матушка играет в опасные игры, и я боюсь, что если буду действовать сам, то подвергну еще большему риску тебя или тех, кем ты дорожишь.

Я не могу перестать думать о тех скоротечных моментах, что мы провели на веранде, и задаюсь вопросом, стоило ли мне тогда предлагать тебе мой камзол. Однако моя память говорит мне, что ты замерзла, и сама мысль о том, что нужно было позволить тебе дрожать от холода, кажется мне невыносимой.

Я так же не могу перестать думать о тех скоротечных моментах после, когда, я надеюсь, тебе не было холодно.

Мне хочется откинуться на подушки и прижать его письмо к груди, но я отчаянно желаю увидеть, что еще он написал.

Я пришел к соглашению с твоей матушкой в попытке спасти невинные жизни. Я пытался включить в условия твою свободу, но твоя матушка отказалась это сделать. Если бы я мог при помощи магии немедленно оказаться у тебя в комнате, я бы это сделал.

По настоянию твоей матушки я провел много времени с твоей сестрой.

Моя рука сжимается на листе бумаги, но я заставляю себя читать дальше.

Она очень беспокоится за тебя. Храбрая девушка, которая наперегонки скакала со мной по городу, теперь может говорить лишь о том, как боится за тебя.

Как человеку, который провел много дней в попытках подобрать слова, чтобы обратиться к брату, мне кажется, ты должна об этом знать.

«Твой». Но он вовсе не мой.

На бумагу падает слезинка, и я торопливо ее смахиваю. Усилием воли я расправляю плечи и оборачиваюсь к Айзеку, который едва различим в темной комнате.

– С ним все хорошо? – спрашиваю я.

– Он находится в плену обстоятельств, как и все мы, – отвечает Айзек. – Но да. С ним все хорошо.

« Как и все мы». Я не уверена в том, что это правда. Мою матушку не заботит судьба народа Эмберфолла, как и мою сестру. Я снова вспоминаю о зверолове и его дочери, убитых безо всяких раздумий.

Я вспоминаю обо всех тех разрушениях, которые много дней назад мы видели из окна кареты, пока ехали по Эмберфоллу.

Я думаю о принце Рэне и о том, на что он был готов пойти, чтобы помешать истинному наследнику взойти на престол.

Я думаю о Пэррише, который наверняка прямо сейчас стоит у моей двери и которого наказали за выполнение моего приказа.

Я смотрю на Айзека, потом на окно.

– Можешь помочь мне выбраться отсюда? – спрашиваю я настолько тихо, насколько возможно, будто произнесенные вслух мысли каким-то образом смогут достигнуть ушей моей матери.

Айзек прослеживает направление моего взгляда и подходит к окну.

– Я не могу долго удерживать вес человека.

– Ты стаскивал с лошадей солдат в Глухой Лощине.

– То было всего на несколько десятков сантиметров, а сейчас мы говорим о высоте в три этажа. И тогда я не беспокоился о том, чтобы сохранить им жизнь.

Я хмурюсь, после чего вздыхаю.

– В этой комнате я абсолютно бессильна, Айзек.

– Если вы выпрыгнете из окна, то самое большое, что я могу для вас сделать, так это немного замедлить падение навстречу смерти.

Его слова заставляют меня обиженно надуться.

– И что теперь? Мне что, просто сидеть здесь и читать книги, пока Грей идет на войну со своим братом под руку с моей сестрой?

– Вы бы предпочли быть на ее месте?

Мои щеки заливает румянец, и я к этому не готова.

– Я бы предпочла вообще не воевать с Эмберфоллом. Мы и так принесли им много горя.

– Не вы причина всех бед в Эмберфолле, принцесса, – говорит Айзек. – Некоторым вещам даже вы не в силах помешать.

Получается, что чему-то я в силах помешать? Все, что я бы не предпринимала, заканчивалось поражением. То, что я доставила Грея во дворец целым и невредимым, вообще похоже на чудо. Может, мне действительно лучше сидеть взаперти в своей комнате, пока другие решают глобальные проблемы?