Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

Когда я встала и на дрожащих ногах вернулась внутрь, Пенни подшивала жакет, а Алиса возилась с плиссированной юбкой платья. Я послала Эмми мыть витрину, что было обязательным, пусть и не связанным с ее обучением делом, поскольку осенняя пыль густо покрывала стекла. Меня ожидал стул за ширмой и чашка чая с кусочком черствого хлеба. Я попыталась успокоиться, разбирая незаконченное белье.

Кто-то тронул ширму.

– Я буду через минуту.

– Сидите-сидите. – Из-за угла появилась голова Алисы. – Я отправила Пенни за лепешками и велела Эмми вымыть наружную стену, пока солнце на этой стороне ателье. Мне хотелось бы поговорить.

Я вздохнула. Вечно перерабатывавшая Алиса наконец поймала меня. Ей было неуютно здесь. Она собиралась потребовать прибавку к окладу или, если я не дам ее, уйти из ателье.

– У вас проблемы? – спросила она.

– Что? Я не знаю, о чем ты…

– Проблемы, ну, по женской части… – Алиса покраснела.

– Ты спрашиваешь меня о беременности?

Я поперхнулась и постаралась не разразиться смехом, который распирал меня.

– Третий раз за неделю вы пребываете в больном состоянии, – ответила Алиса.

Она приподняла брови, как учительница, поймавшая ученицу на лжи. Очевидно, я была не такой осмотрительной, как думала.

– Моя сестра, пока носила своего первого ребенка, чувствовала себя так же плохо – причем, месяцами и каждое утро. Это случается у многих женщин.

– Нет, я просто…

– Однажды, – нерешительно продолжила Алиса, – я пошла за вами, когда вы направились в кафе. И вы встретились на улице с мужчиной.

– Ах, Алиса, – сказала я, потрясенная ее словами, – ты не должна была следить за мной.

– Знаю. Но я тревожилась. С вами что-то происходит, а вы ничего не говорите. И в отсутствие Кристоса… Мне показалось, что вам нужна какая-то помощь.

Я смахнула слезы. Милая честная Алиса.

– Ты слишком добра ко мне… Несколько недель я заставляла тебя перерабатывать, а ты заботишься обо мне.

– Так у вас проблемы?

– Нет, – прошептала я. – Не те, о каких ты думаешь. Никакой беременности нет, Алиса. Пожалуйста, поверь мне. Я просто подавлена. Слишком много работы.

– Точно? – Алиса поджала губы. – Это, конечно, не мое дело, но, мне кажется, нам нужна еще одна швея. Эмми выполняет много работы, но она не помогает в шитье.

– Наверное, ты права, – сказала я задумчиво, лишь бы отвлечь Алису от главной темы, почему при таком объеме работы я встречаюсь со странным мужчиной в Государственном архиве и почему я больна каждое утро. – Сначала научи Эмми делать оборки. Это поможет ей продвинуться быстрее, чем все мои указания. А когда она набьет руку, мы сможем поручать ей изготовление любой вещи в ателье. Тогда ты найдешь кого-то еще. Только на почасовую, а не постоянную работу. Разместишь объявления и проведешь интервью с кандидатками.

– Я? – взвизгнула Алиса.

– Да, это предполагает больше работы в какой-то короткий период времени…

– Нет, дело не во времени… Я просто… Я никогда не делала этого раньше! Я просто швея.

– У тебя наметанный глаз. Ты знаешь, кто нам нужен в ателье и как определить персональные качества. Ты, конечно, можешь оставаться швеей, но я солгу, если скажу, что тебе предстоит работать у меня вечно. Однажды ты откроешь свое ателье, и тебе понадобится опыт в найме персонала.

Алиса, открыв рот, смотрела на меня.

– Правда? Вы думаете, я смогу владеть своим бизнесом?

– Когда-нибудь, – сказала я осторожно. – Я же открыла ателье, не так ли?

Это будет нелегко. Тут нужно упорство, чтобы пережить отказы на патент и разрешение. Но если кто имел прагматизм и упрямство, чтобы добиться своего, то это определенно Алиса.

– Да, но это же вы…

– Ты обретешь дополнительное умение. Я освоила свой урок, и это позволило мне открыть ателье, а опыта у меня было меньше, чем у многих швей. Однажды ты тоже освоишь полученное знание и, не сомневаюсь, прекрасно справишься со своим бизнесом – отыщешь по моему примеру какую-нибудь нишу или заполнишь пустое место, когда чья-то лавочка закроется.

Я не стала говорить, что у Алисы была приятная галатианская внешность и привычка к пеллианским суевериям, полученная за годы карьеры. Хотя мои таланты предоставили мне уникальную нишу и фактически создали мой бизнес, меня могли легко отвергнуть из-за недоверия к пеллианским чарам или по нелестному предположению, что пеллианцы не разбираются в трудностях галатианского делопроизводства.

Алиса лучилась радостью.

– Спасибо вам. Я размещу объявления прямо сейчас.

Мне оставалось лишь кивнуть. Я ожидала, что она вернется к работе, но не тут-то было. Чутье опять обмануло меня.

После обеда прибыл посыльный. Он принес записку от Пьорда – витиеватый почерк наичернейшими чернилами, – которая гласила: « На закате в архиве».

Я провела остаток дня в смущении, работая слишком медленно и еле принимая решения о том, кому и что поручить. Платье принцессы Аннетт было наполовину готово. У розового платья Виолы осталась только отделка. Хотя Алиса лучше работала с внутренними швами, а Пенни умело выполняла отделку, я попросила первую поработать над платьем Виолы, а вторую – пришить рукав. День закончился тем, что Пенни распарывала проделанную работу, Алиса злилась на нее, Эмми избегала их обеих, я же тревожилась о том, как медленно продвигается работа над другими заказами.

Жесткий узел в моем животе все не распутывался. Пьорд, шаль, подозрения Алисы, сложившаяся ситуация с Теодором… Я больше не могла выносить свое неопределенное существование. Отпустив Алису и Пенни, я завернулась в плащ и с огорченным вздохом пошла в архив. Несколько раз мне на глаза попадалась неопрятная фигура в капюшоне, но я игнорировала ее. Наверное, за мной следил один из людей Пьорда.

Когда я подошла к архиву, пустота в груди заменилась трепетом. Пьорд уже ждал меня перед зданием.

– Входите внутрь.

Его голос был тяжелым, и я себя чувствовала так же. Казалось, что мои ноги налились свинцом, пока мы поднимались по ступеням к нише на западной стороне здания. Ее обрамляли три окна, выходившие на площадь. Там, внизу, люди переходили от одного здания к другому, стараясь скрыться от злого ветра.

– Вы продолжаете встречаться со своими знатными друзьями, – сказал Пьорд. – И в частности, с одним герцогом.

– Да, было дело, – ответила я.

Мое горло сжалось, придав голосу странный тон.

– Сомневаюсь, что увижу его вновь.

– Как так?

– Он покидает страну во время Средизимья.

В моем голосе звучал триумф. Мне хотелось крикнуть: «Вы не сможете достать его».

Пьорд засмеялся – грубые икающие звуки.

– Герцог устал от вас? А начиналось все с горячей юношеской любви. Болезненное чувство.