Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

– Почему они так милы со мной? – спросила я.

– Они хотят, чтобы я женился на местной девушке, а не на какой-то заморской принцессе, – ответил Теодор. – Я их не виню.

Пока мы ели и говорили, а свечи обволакивали нас своим светом, меня поразило, насколько чуждой и в то же время знакомой была эта сцена. Такую пышную роскошь я уже переживала в малых дозах – с Теодором и Виолой, – но никогда не чувствовала себя столь легко и комфортно с другим человеком.

– Мне так и уходить не захочется, – сказала я, когда мы приступили к персиковому торту, посыпанному жженой карамелью.

– Повар этим вечером превзошел сам себя, – с улыбкой согласился Теодор.

– Вы знаете, что я говорила не о торте.

– Однажды я привезу вас сюда, и вы больше никуда не уедете, – решительно сказал он.

Пока Теодор пытался представить меня леди Вестланда, я поняла, что герцога ожидало в будущем. Но все это случится не сегодня – и, вероятно, в другом году. Я покачала головой.

– Будем думать только о сегодняшней ночи. Это то малое, что мы действительно имеем. То малое, что имеет каждый человек.

Он коснулся рукой моего лица – импульсивно, но нежно.

– Теперь почувствуем вечность, – сказал Теодор и поцеловал меня.

Мы поднялись со своих мест, и слуга, вошедший в комнату, чтобы взять тарелки, прижался к стене. Я запомнила его широкую улыбку, а затем все исчезло. Мы с Теодором – моим единственным якорем – нырнули в омут свечей. Его руки поддерживали меня, а я, запустив пальцы в его волосы, распутывала тонкую косичку.

– Мы не можем оставаться здесь слишком долго, – прошептал он в мое ухо.

Его слова были не злой констатацией, а приглашением к ласкам. Я уступила, и мы погрузились друг в друга перед огнем камина. Его руки обнимали мою талию со свирепой решимостью, которую я никогда в нем раньше не замечала. И он получил достойный ответ. Мои пальцы расстегивали искусно украшенные пуговицы на его камзоле, развязывали льняной платок с крохотной пуговкой на горле. Я вдыхала его запах – помаду джентльмена, разбавленную гвоздичным маслом. И под этим запахом чувствовался пот.

Мои губы спустились вниз по его шее до самой ключицы, пока рука герцога выискивала свой путь под шелковыми юбками. Нас ослеплял свет свечей, интенсивно отражаясь в зеркальных панелях стен. Казалось, что этот момент длился вечно. Его пальцы скользили по моим чулкам, подвязкам и обнаженным бедрам. В комнате царила тишина, прерываемая лишь хрустом тафты. Когда он вошел в меня, весь свет, который я вносила в чары, столкнулся с его свечением, и все это, смешавшись каждым лучиком, объединилось вместе.

Слеза, медленно стекавшая из уголка моего глаза, была чистой радостью, чистым светом. Пусть мы имели только эту ночь, но она связала нас в одно целое.

Следующее утро встретило меня светом, свежестью и вновь выпавшим снегом. В середине ночи я вернулась домой. Мы с Теодором не хотели, чтобы кто-то, кроме понимающих слуг, стал свидетелем нашей встречи. Я открыла окно и глубоко вдохнула морозный воздух, прочистивший мою голову и наполнивший легкие новым днем. Впервые за несколько недель я почувствовала, что у меня есть будущее, в которое я не боюсь смотреть. От Пьорда по-прежнему не приходило никаких вестей, да и улицы казались тихими. Я больше не получала сообщений от Кристоса, однако слова – в безопасности — этим утром ощущались как обещание, в отличие от вчерашнего дня. Меня уносило на крыльях мечты. Я не потеряю Теодора. Если кто и мог уберечь его от договорного брака, то это он сам. Герцог сказал, что кое-что придумал – и что мне нужно хранить надежду, которая уже вовсю разгорелась во мне.

Я пришла в ателье раньше Алисы и Эмми. Нужно было закончить кое-какую работу. Девочкам предстояло завершить придворное платье Аннетт. Его идеальные линии и серебристая отделка заставляли меня улыбаться – впервые за долгое время я радовалась своей работе. Когда я вытерла доску заказов и начала записывать новые задания, дверь широко распахнулась.

– Минутку, я…

– Не спешите, – ответил знакомый голос.

– Виола!

Я спрыгнула со стула, на котором стояла, заполняя доску заказов.

– Какой сюрприз…

Краснея, я осмотрела ателье. Суматоха утренней работы уже оставила свой след.

– Странно, – сказала она. – Так светло и чисто. Действительно, ателье художницы.

Затем она понизила голос.

– Я пришла поговорить с глазу на глаз. Надеюсь, это можно устроить?

– Конечно, – ответила я, быстро посылая Алису и глазевшую Эмми на рынок за ланчем. – Что-то случилось?

Я заметила, что по-прежнему сжимаю мел, и опустила его на стойку.

– Нет, не совсем, – произнесла Виола. – У меня имеется кое-что для вас. Среди писем Нии мой отец нашел пакет бумаг, адресованный вам.

Наверное, он осматривал ее дом и искал улики, предположила я. Меня терзало любопытство. Мне хотелось узнать, нашел ли он что-либо связанное с убийством и Пьордом. Я, конечно же, промолчала.

– Это несколько страниц о проклятиях и чарах, – продолжила Виола и выжидающе посмотрела на меня. – Текст выглядит как черновик. Некоторые записи заканчиваются знаком вопроса; треть строчек зачеркнута.

– Да, она переводила для меня несколько страниц из старой пеллианской рукописи, – ответила я. – Все мои знания пришли ко мне от матери, поэтому меня заинтересовало, что древние книги говорили по этому поводу. И Ниа помогала мне.

– Я понимаю. – Виола провела указательным пальцем по первой странице. – Проклятия, Софи. Вы же не занимаетесь этим?

– Конечно, нет!

Горячность моего ответа удивила даже меня. Я покраснела.

– Все работы по чародейству записаны на древне-пеллианском. Некоторые книги посвящены наложению проклятий.

– Мой отец… Он не хотел отдавать это вам, поскольку все записи на страницах говорят о проклятиях. – Она улыбнулась. – Я сказала ему, что расспрошу вас об этом.

– Меня интересует только теория.

Конечно, Лорд Ключей имел все основания для беспокойства. Пеллианские иммигранты, имевшие тягу к чародейству, привнесли новые пункты в законодательный кодекс Галатии, хотя этот набор документов приуменьшал себя упоминанием чар и проклятий. И конечно, Лорд Ключей знал о законах, преследующих любой вред, причиненный «посредством явного или скрытого насилия естественной или сверхъестественной природы». В том числе, цареубийство. Я все время старалась забыть о нем.

– Надеюсь, ее труд окажется полезным. – Виола передала мне бумаги. – Бедная Ниа! Властям по-прежнему неизвестно, за что ее убили. И кто это сделал.

Я покачала головой.

– Мне так хочется чем-то помочь.

А я могла бы прояснить ситуацию. Однако визит к Лорду Ключей означал бы признание вины и виселицу за предательство… если сначала Пьорд не найдет и не убьет меня и брата.