Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

Я нашла адрес, указанный в сообщении Пьорда, и остановилась перед внушительным черно-серым домом в старой части речного района. Вход в него был украшен резными драконами с каменным пламенем, вырывавшимся из их пастей. При свете дня все это выглядело скорее вульгарным, чем ужасающим. Интересно, как драконы смотрелись по ночам?

Я позвонила в колокольчик, и слуга в ливрее, модной двадцать лет назад, провел меня в строгую студию. Единственной жизнерадостной штукой в комнате был ревущий в очаге огонь. Студию наполняли книжные полки и темная мебель. Длинные шторы почти не пропускали солнечный свет. Два высоких кресла с крыловидными спинками были повернуты к огню и заняты людьми. С одного из них встал Пьорд и жестом попросил меня сесть на оттоманку, расположенную между креслами.

Когда встал второй человек, я почувствовала себя ослабевшей. Кристос улыбался. Я же, бросившись в объятия брата, чуть не уронила его обратно в кресло.

– Мне было страшно, что ты страдаешь от пыток!

– Это вот-вот произойдет, если ты не уберешь свои локти с моей грудной клетки, – ответил он с широкой улыбкой. – Я тоже рад тебя видеть.

– Ты говорил… – сказала я, нахмурив брови. – Твоя записка… что ты скрываешься… Что ты находишься в безопасном месте.

– Так оно и есть, Софи. Я скрываюсь и нахожусь в безопасном месте. Все, как написал.

Он усмехнулся и схватил меня за плечи большими ладонями. Я должна была почувствовать успокоение, но почему-то не ощущала его.

– Все сделано, – кивнув мне, сказал Пьорд.

– Да, я сделала все, что вы просили. Теперь позвольте моему брату уйти.

– Ты слышал ее, Кристос. Все прошло по плану.

Они обменялись улыбками, я же застыла на месте.

– Кристос… Ты знал о том, что он заставил меня сделать? Ты не сердишься?

– Софи, я знаю, что со стороны это кажется нечестным… Но наложение проклятия было моей идеей.

У меня подкосились ноги, и я в конце концов села на оттоманку.

– Твоей идеей? Значит, ты не был пленником?

– Нет, – ответил он с ужасающей мягкостью. – Пьорд рассказывал мне о тебе, и я знал, что ты сойдешься со знатью. Это было ясно еще в тот момент, когда ты говорила мне о леди Сноумонт. Я знал, что ты никогда не согласишься на мой план без давления. Мысль о том, что я нахожусь в опасности, дала тебе необходимый толчок.

Мое сердце выпрыгивало из груди, эхом отдаваясь в пустоте, где прежде обитало доверие.

– На самом деле у меня не было намерения вредить Кристосу, – сказал Пьорд. – Он один из величайших лидеров, которых я когда-либо встречал в своей жизни. Его исчезновение так сильно задело Лигу рабочих, что мне пришлось приложить усилия, чтобы сдержать их жажду насилия. – Он улыбнулся. – Когда мы запустили слух, что он находится в Каменном замке, они даже придумали план атаки на крепость. Полностью их идея, основанная на вере в Кристоса. Конечно, я посоветовал им не идти на такое самоубийство.

– Меня это мало волнует, – ответила я. – Но, Кристос… Ты использовал мои родственные чувства. Вот что отвратительно. Ты заставил меня пойти на убийство.

Высказанные вслух слова казались просто ужасными. Я замолчала.

– Софи, это нужно было сделать. Мы хотим избрать новое правительство, и для этого необходим вакуум власти. Этому меня научил Пьорд. Исторически ни одно изменение в правящих кругах страны не проходило без предварительной разбалансировки сил.

Пьорд кивнул, словно следил за своим учеником. Я вскипела от ярости.

– Со смертью короля у нас появится возможность, в которой мы давно нуждаемся. Король умрет, и мы нанесем внезапный удар. Мы примем новое правительство. У Пьорда имеется четкий план. Нико и другие парни подготовят Красных колпаков для выступления. Но сначала нам потребуется немного удачи. И эту удачу принесешь нам ты. Моя сестра станет последним словом в величайшем когда-либо написанном плане.

– Я отказываюсь. Не хочу приносить вам удачу. Я только хотела защитить тебя.

Мне стало плохо. Я могла бы воздержаться от проклятия шали, раз уж Кристос находился на свободе. И я была идиоткой, что не поступила так. Как я сразу не поняла, что Кристос пытался мотивировать меня? Теперь он мог получить все, что хотел.

Я до сих пор не верила, что он так грубо поступил со мной. Что он предал мое доверие, лгал мне и принуждал меня идти против принципов. Я не верила, что мой брат стал убийцей. Прежде он был писателем и идеалистом. Что-то в нем изменилось. Я посмотрела на Пьорда. Профессор изменил моего брата, превратив его во что-то такое же однобокое и безобразное, как он сам.

– И еще… – Мой голос чуть не подвел меня. – Ниа. Ты должен был знать о ее смерти.

Хвала небесам, Кристос выглядел смущенным. Пьорд печально вздохнул.

– Этой брешью в доверии занимался лично я.

Выглядело так, будто он извинялся за свой промах, но его слова – брешь в доверии — вывели меня из себя. Ниа была человеком – красивой женщиной. А Пьорд обращался с ней, как с одноразовым предметом.

То есть все мы были для Пьорда «одноразовыми». Я обхватила себя руками. Избавится ли он от меня после этой встречи? Захочет ли Кристос обеспечивать мою безопасность?

– Я думала, что являюсь для тебя кем-то важным. Я любила тебя, Кристос. Хотела спасти тебя и пошла против всего, во что верила. Я ввязалась в это ради тебя.

Он раздраженно сменил позу.

– Я знаю, это было против твоего кодекса чести, Софи. Но твой кодекс… Он принадлежит другому миру. Не этому месту и не этому времени. Не в тот момент, когда ты мне нужна.

– Он принадлежит только мне! – закричала я. – Мой кодекс не для твоих интриг.

Конечно, несправедливость принуждения к действиям, противоречащим вере другого человека, могла быть понятна ему. Он никогда не совершал такого предательства в отношении собственной сестры.

– Ты знал, что Пенни была арестована? – спросила я. – Ты о ней позаботился?

Он поднял руки вверх.

– Все наши осознают риск своих действий. Она тоже знала. Сейчас она в безопасности.

– А если бы меня схватили? Если бы я была арестована? Они вполне могут узнать, что я сделала. Что создала своими руками…

Он отклонился назад, а затем встал на ноги. Кристос никогда не мог сидеть спокойно, когда мать делала ему внушения – когда он знал, что совершил плохой поступок. Будучи ребенком, он вертелся, словно хотел сбежать через люк в полу.

Теперь его движения были более контролируемыми, но я знала, почему он беспокойно шагает по ворсистому ковру. Он с самого начала понимал, что я могла быть поймана. Мой брат понимал, что я могла быть убита. И все же он рисковал моей жизнью. Как бы он ни оправдывал себя, имелись большие шансы, что я закончу виселицей. И Кристос отлично об этом знал. Я молча повернулась, чтобы уйти.