Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

Я схватила руками штору из толстого вельвета и выскользнула из окна. Мои ладони тут же вспыхнули огнем. У меня не было накачанных мышц, как у докеров, и при спуске вниз я скорее скользила, чем перебирала руками. Затем я спряталась за фигурно постриженными деревьями, которые едва скрывали мои юбки. Бледный шелк сиял, как маяк, в лунном свете. Покрытая снегом лужайка казалась безлюдной. Впечатляющая ограда возвышалась по периметру двора. Я не видела никакой активности около него.

Прямо на мощеной дорожке лежал мужчина в мундире гвардейца – лицом вниз, – возможно, часовой. Страх сжал мой живот. Вот тот человек, который мог бы нас предупредить. Тот, кто мог бы вызвать подкрепление.

Я обругала себя. Сейчас не время печалиться.

Караулка находилась у ограды. Чтобы достичь ее, нужно было пересечь широкое пространство открытой лужайки, Если кто-нибудь из Красных колпаков патрулирует территорию дворца, меня тут же заметят. А если караулка захвачена мятежниками, оттуда уже не сбежишь. Я провела пальцем по зачарованным розовым цветам, украшавшим платье. Другого пути нет. Я глубоко вздохнула, насколько позволял мне тесный лиф. Казалось, что глубокий снег только и ждал моего появления.

Мое дыхание вырывалось большими белыми облаками пара. Я почти не чувствовала снега, забившегося в мои непрактичные туфли. Подбежав к стене караулки, я прильнула к окну, потом направилась к двери. Мне открыл мужчина в гвардейском мундире. Я заплакала от облегчения, которое прорвалось через мои скрученные в кольца нервы. Он посмотрел на меня сверху вниз, и изумление отразилось на его худощавом лице.

– Что случилось?..

Я с трудом нашла нужные слова.

– Дворец атакован. Красные колпаки. Прошли через служебный вход.

Он втащил меня внутрь, и я застонала, увидев в караулке целый взвод мужчин. Двое дремали. Все были вооружены лучше, чем Красные колпаки. Кто-то подумал о размещении здесь дополнительных сил. Я прижалась к стене, позволив платью облепить меня.

– Оставайтесь здесь, мисс. Тут вам ничего не грозит…

– Скорее! – крикнула я ему.

Он выбежал наружу вслед за последним солдатом – к ухоженной лужайке и сражению за стенами замка.

Не было смысла возвращаться во дворец. Я не могла сражаться, даже с подкреплением, бегущим сейчас во внутренний двор. Бой наверняка закончится через несколько минут. Мне не хотелось видеть, как дворяне и Красные колпаки убивают друг друга. Почему все дошло до этого? Я закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. Мой народ, мои соплеменники сражались друг с другом.

Все мои силы ушли на то, чтобы пробежать через дворцовую территорию. Вытягивание проклятия, его уничтожение и все, что последовало за этим, выжало меня как лимон. Я прислонилась к стене, сосредотачиваясь на дыхании. Вдох. Выдох. Вдох. Мой взгляд остановился на фонаре, который свисал с крюка на стене. Мерцавший свет отбрасывал тени на стену. Вдох. Выдох. Вдох.

Теодор нашел меня, раскачивавшуюся вместе с тенями.

– Софи?

Он опустился на колени рядом со мной. Страх клубился в его глазах.

– Софи, поговори со мной.

Я поняла, что плохо выглядела.

– Со мной все в порядке. Сражение закончилось?

– Дворец очищен. Постовые расставлены. Красные колпаки не добрались до королевы и других дам. Король все еще жив.

Теодор замолчал, и я поняла, о чем он не говорит мне.

– Еще жив?

– Его величество ранен в бою. Я еще не знаю… Резаная рана, которую он получил, может быть поверхностной, а может…

Он извинился за то, что напугал меня без предупреждения. Моя грудь была готова взорваться. Сердце сжалось так сильно, что я могла умереть. Отмена проклятия все равно обернулась неудачей. Король оказался ранен. Я с трудом глотнула воздух.

– Это все? А мятежники?..

– На улицах по-прежнему идут бои. Не сомневаюсь, что солдат, расположенных в Каменном замке, бросят в горнило сражения. С этим восстанием нужно кончать – будет жив король или мертв. Их революция не завершится успехом.

Он был так уверен в себе, что я почти поверила ему.

– Если мы пройдем через служебный вход, то сможем уйти, – сказал он.

– Уйти?

От головной боли у меня пульсировали виски. Мне хотелось замереть на месте и забыть о битве на улицах.

– Солдаты погасят мятеж. Но ты в опасности. Вдруг кто-нибудь знает, что ты помогала Пьорду? Король может потребовать справедливости, и тогда ваши головы падут с плеч. Речь идет о тебе, профессоре и твоем брате.

Я отстранилась от него.

– Придется рискнуть.

– Мне тоже, – сказал он. – Я могу спрятать тебя. Если дойдет до крайности, помогу бежать из страны. В Фен, или в Пеллию, или в Сераф. Там ты будешь в безопасности.

Он помолчал и потянул меня за руку. Я даже не пошевелилась.

– Нам нужно уходить.

Не важно, сколько раз я спасала дворян и чем они были мне обязаны. Если обнаружится, что я участвовала в нападении на дворец, меня повесят. А если Пьорд будет схвачен, он назовет мое имя.

Но в этот миг все казалось несущественным. Позволив им арестовать меня, я могла хотя бы выспаться. Жаль, что арест был невозможен – из-за Теодора.

– Хорошо, – сказала я, забыв на секунду, что отъезд означает отказ от ателье, от моей жизни, успеха и намеченных целей.

Сегодняшней ночью я потеряла свою личность. Мне осталось только выживание. Теодор устроил все так, что его карета должна была забрать нас у служебного входа. Я позволила ему отвести меня туда, где несколько испуганных слуг собрались под черепичным карнизом. Экономка узнала меня и вежливо протянула свою пухлую руку.

– Счастливого путешествия, мисс.

Я поблагодарила ее и чуть позже, когда мы оказались в карете, рухнула на Теодора. Тысячи вопросов лезли мне в голову. Как не попасть в беду на улицах? Куда мы едем? Каким образом Первый герцог и женщина в запятнанном платье собирались избежать правосудия?

Вдалеке, на площади и на аллеях у реки, пылали факелы. Мы миновали небольшую группу людей. Те подозрительно покосились на карету, но позволили нам проехать.

– Мы направляемся в гавань, – сказал Теодор, пока молодые парни в красных колпаках враждебно смотрели, как мимо громыхает карета.

– У моего отца имеется личный корабль. Капитан готов подчиняться мне. Мы спрячем тебя на какое-то время, пока не узнаем большего.

Я издала тихий одобрительный возглас и склонилась на его плечо.

Карета остановилась. Я, вздрогнув, проснулась. Впереди нас тянулась пустая улица. Пустая, если не считать одного человека, остановившего карету. Он что-то прокричал. Я узнала этот голос.

Кристос.

– Я хочу увидеть Софи.

Теодор напрягся. Его рука подняла меч, позволив свету блестеть на гранях клинка, тускнея там, где кровь еще цеплялась за сталь.