Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

– Ни за что. Вы предатель, и я обязан сдать вас солдатам.

– Я не хочу сражаться с тобой. Но обязательно вступлю в бой, если ты попытаешься остановить меня.

Слова Кристоса были тяжелыми и искренними, но он сунул меч в ножны, спрятав алчную сталь.

– Не делай этого, – сказала я.

Мой голос был слаб. Рука легла на запястье Теодора.

– Кристос, я не хочу говорить с тобой. И не хочу, чтобы Теодор сражался за меня. Я хочу, чтобы ты ушел и никогда не возвращался.

Кристос снял красный колпак, который носил, – зачарованный, сделанный моими руками. Он не заслуживал его. Мне хотелось выхватить у него колпак и выбросить его в реку.

– Я не знал, что ты будешь во дворце. Извини. Я никогда бы…

Брат никогда не просил меня рисковать своей жизнью и связываться с их революцией. Он ничего не говорил про убийство короля. И даже теперь, если бы все узнали о моей смерти на виселице, он жалел бы меня.

– Это больше не важно.

Мой голос был пустым от истощения. Кристос помолчал, затем сказал:

– Возможно, не важно. Но я не стал бы… Прошу, прости меня за то, что я вовлек тебя в опасную ситуацию. И поверь мне, сестра! Произошло… изменение. В планах на эту ночь.

Его тон принес больше холода, чем ледяной ветер, задувавший в карету и проникавший в мои одежды.

– Кристос, что ты хочешь сказать?

– Нашей целью был вакуум в правительстве. При погибшем короле и взбудораженной знати мы могли бы избрать новое правительство. Так было решено на совете Лиги…

– В который входили ты, Джек и Нико? – спросила я с болезненной усмешкой.

– И Пьорд, – ответил он. – Да, мы создали эту революцию. Мы хотели быть во главе правительства. Затем провели бы открытые выборы, когда все успокоилось бы… Но Пьорд не думал включать нас в правительство. Мы много спорили, начиная с частоты выборов вплоть до процесса написания национальной хартии. Я полагал, что мы придем к соглашению.

Его дыхание сформировало сердитое облако.

– Но мы не пришли… Пьорд и Нико всегда были за полное противодействие знати. Я спорил с ними. Однако даже Джек смирился с их позицией. Они подтолкнули людей пройти мимо места, где я стоял, оставив меня одного с моими убеждениями.

– Слишком поздно для покаяния, – сказала я. – Бунтовщики уже сражаются на улицах.

А он не имел никаких возражений против убийства короля, подумала я со злостью,

– Нет, не поздно. Я нашел несколько писем в его кабинете. Мне нужна была бумага, я редактировал несколько своих статей на тот случай… если меня убьют. Хотелось подготовить для печати лучшие памфлеты и листовки.

Конечно! В разгар войны мой брат махал карандашом, а не мечом.

– Он мог сжечь эти письма, но, будучи академиком, сохранил их для мемуаров. Как спаситель Галатии, творец демократии.

Мне показалось, что в тусклом свете я увидела, как его губы задрожали, прежде чем он сжал челюсти.

– В его письмах говорится, что любого из нас, не соответствующего его убеждениям, он собирался уничтожить. В том числе и меня.

Это меня не удивило. Пьорд всех убирал со своего пути – безымянного мальчика-курьера или собственную ученицу.

– Кристос, ты идиот.

– Наверное, ты права. Теперь я это вижу, но поверь мне…

– Почему я должна тебе верить? – Меня трясло от злости. – Ты бывший лидер революции, которая теперь проходит без тебя.

– Люди по-прежнему верны основам восстания и тем, кто показал им эти основы. Для многих это были я и Джек, ведь мы их братья. Пьорд всегда хотел быть принятым простым народом, но он…

– Он похож на меня, – сказала я, ощущая напряженную пустоту глубоко в душе. – Профессор выбран вами, однако чужд вашему миру.

Кристос помолчал, но затем согласился с моим утверждением.

– Судя по всему, Нико полностью с ним. Пьорд доверяет ему. Но то, что они планируют… Это не та цель, ради которой я призывал людей в движение. Пьорд хочет подмять правительство под себя, и, похоже, Нико поддерживает его в этом. Несколько отрядов квайсетских наемников-кавалеристов ожидают на другой стороне границы. Их оплачивают патриции, но они находятся под руководством Пьорда. Мы думали, эти отряды усилят нас. Нет. Венко требует, чтобы они подчинялись только его приказам. Я знал, что потребуются переговоры, но он знает квайсетские обычаи лучше, чем мы…

Он покачал головой, сожалея о принятом решении.

– Кристос, восстание уже началось.

Я подумала о том, что сказал Джек – о людях, которые, подобно побитым собакам, бегут из клеток. Мерзкая метафора, но, возможно, пригодится в переговорах? Или уже слишком поздно?

– У меня гораздо больше влияния в Лиге, чем у Пьорда и Нико, – сказал брат. – Я хочу остановить сегодняшнее сражение. Даже если намерения Пьорда благородные, диктатура не приживется в Галатии. Она просуществует недолго.

– Вот почему тебе нужно, чтобы я поверила твоим словам. Желая убедиться, что Галатия останется без руководителей, Пьорд пытается устранить всех ближайших наследников. Его план предполагал убийство короля во дворце, но остальные наследники вряд ли были бы уничтожены там во время сражения.

– Ясно, что это им не удастся, – сказал он с улыбкой, в которой смешались сожаление и благодарность. – Поэтому по всему городу рыскают убийцы. Они ищут тебя, Первый герцог Вестланда.

Теодор напрягся.

– Я мог бы сказать вам что-то благородное и аристократичное. Например, что нам нечего бояться толпы. Но, признаюсь честно, я боюсь. Что вы предлагаете нам делать?

Кристос на мгновение опешил, удивленный отсутствием сопротивления.

– Я знаю, что Красные колпаки не планируют нападать на Каменный замок. Он им не по силам. Без подкрепления они не смогут справиться с солдатами.

– Значит, мы поедем туда, – сказал Теодор, обхватив рукой мою талию.

Словно это я нуждалась в защите.

– Как ты узнал, где найти меня? – спросила я.

– Пенни сказала, что ты заходила в ателье этим вечером и взяла придворное платье. К сожалению, было слишком поздно отговаривать тебя от визита во дворец.

Черт бы побрал эту Пенни, про себя выругалась я. Нужно было учесть ее неспособность держать язык за зубами – даже если это вдруг пошло мне на пользу.

– Кристос, король не умер, – в спешке произнесла я. – Покушение во дворце не состоялось. Красные колпаки были побиты. Солдатам известно о восстании, и они ударят в ответ. Что ты собираешься делать?

– Я найду Джека и наших других сержантов, а затем мы вместе…

– Джек мертв.

Мои спокойные слова повисли облачком ледяного воздуха. Глаза Кристоса на миг закрылись. Затем он оправился.

– Тогда других сержантов и всех, кто верен Лиге. Если нам удастся освободиться от Пьорда, мы сможем остановить кровопролитие. Мы были готовы сражаться и умирать за народное правительство, но только шагая по верному пути. Многие из рабочих чувствуют то же самое. – Он посмотрел на Теодора. – Никого не хотел обидеть.