Вероника Рот - Избранные [litres]

Простите за неутешительные новости.

Искренне Ваш

В первый раз она увидела Мэтта на ферме. Так они называли здание, в котором проходили подготовку для войны с Темным. Он стоял на крыльце и держался за цепочку качелей, какой-то неуклюжий, на голове у него тогда были короткие дреды. Он сказал ей, что у нее странное имя, и спросил, почему ее так назвали. Когда она ответила, что их с братом назвали в честь героев фильма «Феррис Бьюллер берет выходной», он рассмеялся, и ей очень понравилась его широкая искренняя улыбка.

Когда она увидела, как он сейчас стоял в коридоре, опершись на дверной косяк, ей это напомнило того самого Мэтта-подростка, с которым она когда-то познакомилась. Но так он больше не улыбался. И перестал задолго до того, как они стали встречаться.

Но сейчас уж точно ни о какой улыбке речь не шла.

– Прекрасная записка, – сказал он, держа в руках кусочек бумажки, который Слоан подсунула ему под дверь, прежде чем они ушли.

Мэтт,

Мы пошли встречаться с альтернативным Бертом. Просто чтобы ты знал. Взяли с собой сопровождающих, так что не переживай.

Он скомкал записку и бросил ее под ноги Слоан. Комок бумаги подпрыгнул и отскочил к стене.

– Ну, на этот раз я тебя предупредила о том, куда я иду, – холодно произнесла Слоан.

– Речь не об этом, – сказал Мэтт. – Подразумевалось, что мы одна команда.

– Тебе не нужна команда . Тебе нужно подчинение.

Мэтт вздрогнул, как будто она ударила его, и сделал шаг назад. Она почувствовала укол сожаления. Но она устала оттого, что ей приходилось оправдываться каждый раз, когда ей хотелось что-то сделать, что-то сказать, куда-то пойти. Это было так всегда и везде, не только на Дженетриксе. Он был добрым человеком, но он манипулировал своим неодобрением. В лучшем случае это выглядело как родительская забота. В худшем – он вел себя как деспот.

– Дело вообще было не так, – сказала Эстер, прежде чем Мэтт успел что-то ответить. Она встала между ними, протянув одну руку Слоан, а другую Мэтту. – Слоан никуда меня не тащила. Я согласилась, что это было бы полезно, но я знала, что ты не захочешь идти, так что…

– Нет, ты знала, что если расскажешь мне об этом перед тем, как вы уйдете, то я буду против, – нахмурившись, сказал Мэтт. – Ты не можешь делать что-то у меня за спиной только потому, что знаешь, что я буду не согласен с этим! Разве я когда-нибудь поступал так с кем-нибудь из вас?

– Ну, может быть, если бы ты вообще хотел что-нибудь делать…

– Слоан, да заткнись ты! – рявкнула Эстер. – Перестань уже вести себя как гребаный ребенок!

Слоан бросило в жар. Эстер прижала пальцы к уголкам глаз, словно пытаясь избавиться от напряжения. Слоан все время забывала, какой уставшей выглядела Эстер, когда выбралась из реки. На Земле у Слоан была только квартира, из которой ей нужно было съехать, да привычная жизнь. А у Эстер там осталась умирающая мать. И каждое мгновение, проведенное здесь, было для нее мучительно долгим.

– Все ты правильно говоришь, Мэтт, – сказала Эстер. – Правда, Слоан?

– Не надо давить на нее, чтобы она с тобой согласилась, – ответил он.

– Она и не давит на меня, – заставила себя произнести эти слова Слоан. – Ты прав. Извини меня.

Эстер выдохнула с явным облегчением и сбросила с себя одну туфлю так, что та улетела в комнату, которую Эсси называла своей. Туда же полетела вторая, поэтому она стояла босиком в коридоре, помада на губах стерлась, тушь размазалась под нижними ресницами. Весь шик и блеск Insta! испарился, как будто его и не было никогда.

– Хорошо, – сказал Мэтт. – Как там Берт?

– Мудак, – ответила Слоан.

– Нет, не мудак, а просто почтальон, у которого умерла жена, – перебила ее Эстер. – Он не интересуется ни магией, ни правительственными организациями.

– Значит, он не похож на Берта, – Мэтт говорил с видом победителя. – А я ведь предупреждал Эстер, что если у параллельных двойников один набор генов, то это еще не означает…

– Если говорить честно, он очень похож на Берта, – Слоан скрестила руки на груди и прислонилась к стене. – Он слушает Нила Янга. У него на полке стоит куча книг о всяких артефактах из древних легенд. Он говорит как Берт. Он плачет как Берт. У него во дворе стоят эти долбаные гномы. Он был Бертом, но вся эта история с распространением магии выбила его из колеи.

– И как это могло его расстроить? Берт был очарован магией. Он бы очень хотел, чтобы она получила широкое распространение, – предположил Мэтт.

– Нет, Берт был очарован тайной, – сказала Слоан. – Ему нравилось знать то, чего не знал никто другой, постигать, что миф может оказаться правдой, поэтому, когда магия стала известной величиной, которую можно контролировать при помощи технологий и частот, он потерял ко всему этому интерес.

Она опустила голову вниз и уставилась на свои туфли. Они были пыльные, грязные и мокрые от луж.

– Этот Берт так похож на нашего, что я даже немного растерялась, – произнесла она. – Они так похожи, что я думаю, что вполне возможно… может быть… даже скорее всего, что Воскреситель это и есть параллельный двойник Темного.

– Наш Темный использовал обычную для него магию, в существование которой не верило большинство живущих на Земле, – сказал Мэтт. – Я думаю, вполне логично, что в мире, где люди принимают магию как само собой разумеющееся, он будет направлять свою энергию на очень сложные вещи, например, для того, чтобы создать армию из воскрешенных им людей.

Слоан кивнула.

– Да, если бы нормальный человек обладал такими способностями, чтобы кого-то воскресить, то он не стал бы использовать их для того, чтобы сформировать эту чертову армию. Он бы направил свои силы на то, чтобы вернуть к жизни своих близких, членов семьи, друзей, – грустно сказала Эстер.

Слоан вспомнила, как Камерон учил ее делать сальто назад в воду, когда они приходили вдвоем в бассейн. Было столько всего, чего она не успела ему сказать. То, что она смогла бы ему сказать, если бы поняла, как воскрешать мертвых.

Эстер заговорила. Ее голос звучал очень напряженно, как будто она думала о своем собственном отце, убитом Темным, и о своей маме, которой больше не будет рядом:

– Но Темный не такой, это ненормальный человек…

– Но есть и хорошие новости, ну, как хорошие… всё лучше, чем ужасные, – сказала Слоан. – Мы хоть немного, но знакомы с Темным. Так что мы имеем дело с врагом, который нам более или менее понятен. Как ты сказал буквально на днях, Мэтт, мы уже делали это раньше.

Сейчас это прозвучало как настоящее извинение перед Мэттом, намного искреннее, чем пять минут назад. Она признала, что он был прав, она говорила о надежде, которую несла идея о том, что у них уже был совместный опыт переживания такого тяжелого события. Она поняла, что ей просто надо стать той, какой она уже была прежде. Слоан, от которой отсечено все лишнее. Только стиснутая челюсть, ясная голова и единственная цель – покончить с Темным навсегда.