Шелби Махёрин - Змей и голубка [litres]

Рыкнув от нетерпения, я сел.

– У вас две минуты.

Мадам Лабелль одобрительно кивнула.

– История не слишком красивая. Анжелика действительно полюбила Константина, рыцаря из соседних земель, но не посмела поведать ему, кто она. Их народы жили в мире, и она не хотела рушить хрупкое равновесие между королевствами. Но, как это нередко бывает, вскоре Анжелика затосковала – ей хотелось, чтобы Константин знал о ней все. Она рассказала ему о колдовских силах своего народа, о связи ее сородичей с этой землей, и поначалу Константин и его королевство приняли ее. Более того, почитали ее и подобных ей, прозвали их Белыми дамами. Чистыми, светлыми. А Анжелика, чистейшая и светлейшая из всех, стала первой Госпожой Ведьм.

Мадам Лабелль помрачнела.

– Но время шло, и в конце концов Константин возненавидел колдовство своей возлюбленной. Злоба и зависть снедали его, ведь ему самому эти чары были неподвластны. Он попытался забрать их у Анжелики. А когда не вышло, взамен забрал землю. Его солдаты вошли в Бельтерру и перебили ведьм. Но все равно колдовство оставалось недоступно для него и его братства. Как ни старались, они не могли им овладеть – не так, как ведьмы. Константин сошел с ума от желания заполучить эту силу и в конце концов умер от своей же руки.

Она нашла взглядом Коко и улыбнулась, едва заметно и мрачно.

– Анжелика наплакала целое море слез и последовала за Константином в посмертие. Но его братство продолжило жить. Они вынудили ведьм скрываться и заявили, что их земля и ее магия теперь принадлежит им. Остальное вам известно. До нынешних дней продолжается эта кровавая вражда. За каждой утратой следует месть. Потомки Константина продолжают властвовать на этой земле, хоть и отказались от притязаний на магию ради религии. С появлением новой Госпожи ведьмы каждый раз пытаются собрать силы и взять свое, и каждый раз им это не удается. Мои сестры не просто уступают вам в численности – они не могут и надеяться на победу над монархией и церковью в бою, пока у вас есть балисарды. Но Моргана не похожа на тех, что были до нее. Она умнее. И хитрее.

– Прямо как Лу… – задумчиво протянула Коко.

– У Лу с этой женщиной нет ничего общего! – прорычал я.

Бо выпрямился и обвел сердитым взглядом всех за столом.

– Прошу простить, конечно, однако мне глубоко плевать на Лу, равно как на Моргану, Анжелику и Константина. Расскажите мне о моем отце.

Мои костяшки, сжимавшие клинок, побелели.

Мадам Лабелль вздохнула и погладила меня по руке, безмолвно предостерегая. Когда я отпрянул от ее прикосновения, она закатила глаза.

– Скоро я до него дойду. Итак – да, Моргана другая. Еще в детстве она осознала двойственность власти в этом королевстве. – Мадам Лабелль посмотрела на Бо. – Когда вашего отца короновали, замысел Морганы обрел форму: она придумала, как нанести удар одновременно и по короне, и по Церкви. Она наблюдала, как король женится на иноземной принцессе – вашей матери – и как от их союза рождаетесь вы. Она торжествовала, глядя, как на свет один за другим появляются его бастарды.

Мадам Лабелль замолчала ненадолго, казалось, от легкой усталости. Я сосредоточенно смотрел, как ее взгляд становится отстраненным.

– Моргана узнавала их имена, их лица – даже тех, о которых сам Огюст не подозревал. – Мадам Лабелль посмотрела мне в глаза, и по необъяснимой причине у меня внутри что-то сжалось. – С каждым новым ребенком ее радость – ее одержимость – только росла, но Моргана не торопилась, ждала, чтобы раскрыть свой замысел нам.

– Сколько? – перебил Бо резко. – Сколько их, этих детей?

Мадам Лабелль ответила не сразу.

– Никто не знает точно. Полагаю, при последнем подсчете их было около двадцати шести.

– Двадцати шести ?!

Она поспешила продолжить прежде, чем Бо успел еще что-то сказать.

– Вскоре после вашего рождения, ваше высочество, Моргана объявила нашим сестрам, что ждет ребенка. И не простого ребенка – то было дитя самого Архиепископа.

– Лу… – выдохнул я, смутно чувствуя тошноту.

– Да. Моргана рассказала нам о колдовском узоре, который поможет освободить ведьм от гонений, о ребенке, который поможет положить конец тирании Лионов. Огюст Лион умрет… равно как и все его потомки. Ценой за это было дитя в ее чреве – дар , как она сказала, посланный самой Богиней. Оно должно было стать последним ударом по королевству и Церкви.

– Но почему Моргана убила Лу не сразу? – спросил я горько. – Почему нельзя было прикончить ее тут же, после рождения?

– В день шестнадцатилетия ведьма проходит ритуал посвящения. Становится женщиной. Ведьмы жаждали освобождения, но большинство из них не хотели убийства ребенка. И Моргана согласна была подождать.

– Выходит, Моргана… зачала Лу лишь ради мести. – Мое сердце дрогнуло. Когда-то я жалел себя за то, каким злосчастным путем пришел в этот мир, но Лу… ее участь куда хуже. Она в буквальном смысле была рождена лишь для того, чтобы умереть.

– Природа требует равновесия, – прошептала Коко, задумчиво проводя пальцем вдоль пореза на своей ладони. – Чтобы прервался королевский род, Моргана должна прервать и свой.

Мадам Лабелль устало кивнула.

– Господи, – выдохнул Бо. – В аду нет фурии страшней.

– Но… – Я нахмурился. – Я не вижу здесь логики. Отдать одну жизнь за двадцать шесть? Где же здесь равновесие?

Мадам Лабелль свела брови.

– Восприятие – очень важная вещь. Прикончив Луизу, Моргана навсегда положит конец всему роду ле Блан. Колдовство Госпожи Ведьм перейдет к другому роду, когда Моргана умрет. Уничтожение собственного наследия – достойная плата за уничтожение чужого, вы не находите?

Я нахмурился еще больше.

– Но ведь цифры все равно не сходятся.

– Вы слишком буквально воспринимаете все это, Рид. В магии немало нюансов. Все дети Морганы умрут. Все дети Огюста тоже умрут. – Мадам Лабелль вытерла с юбки незримое пятнышко. – Разумеется, эти споры сейчас не имеют смысла. Никто иной не способен увидеть узор Морганы, поэтому нам приходится полагаться на ее толкование.

Коко вдруг вскинула голову и сощурилась.

– А ваша роль во всем этом какова? Вы ведь пытались купить Лу!

– Чтобы ее защитить. – Мадам Лабелль нетерпеливо отмахнулась. Я снова нахмурился, увидев ее руку. На каждом пальце у нее были золотые кольца, но на левом безымянном… Кольцо с перламутром. Почти в точности такое же, как то, что я подарил Лу.

– Я знала, что Моргана в конце концов ее найдет, но всеми силами стремилась этого не допустить. Да, я пыталась купить Лу, грубо выражаясь, но лишь чтобы уберечь ее. Расклад вышел бы не слишком идеальным, но в «Беллерозе» я могла бы за ней приглядывать и защищать до тех пор, пока не настанет время для других мер. Но она вновь и вновь отказывалась принять мое предложение.