Рик Риордан - Тёмное пророчество [litres]

– Ах да, точно. Что ж, тогда пожертвуй собой! Докажи, что ты, в отличие от своего идиота-папаши, хоть на что-то способен! Честно говоря, хотя Мидас и умел прикосновением превращать вещи в золото, толку от него все равно не было никакого. И ты ничем не лучше!

Кожа вокруг синяка, оставленного на лице Литиерса страусом, покраснела, словно птица все еще топталась у него на голове.

– Ваше величество, при всем уважении…

Рука Коммода метнулась со скоростью гремучей змеи и вцепилась в глотку воину.

– Уважение?! – прошипел император. – Ты говоришь мне об уважении?!

Оставшихся императорских стражей поразили стрелы. Оба германца упали на землю с новым симпатичным пирсингом с серебряными перьями в носу.

Третья стрела летела в Коммода. Император прикрылся Литиерсом, и стрела воткнулась тому в бедро.

Воин закричал.

Коммод с отвращением отбросил его:

– Я что, должен убивать тебя сам?! Серьезно?! – Он занес кинжал.

Что-то – не иначе как изъян персонажа – заставило меня пожалеть раненого Кукурузника.

– Ливия, – позвал я.

Слониха поняла. Она отвесила Коммоду такой подзатыльник хоботом, что император растянулся на газоне. Литиерс потянулся к рукояти своего меча. Схватив его, он вонзил острие в незащищенную шею императора.

Коммод взвыл, зажимая рукой рану. Оценив количество крови, я понял, что Литиерс, увы, промахнулся мимо яремной вены.

Глаза Коммода сверкали:

– Ах ты предатель! За это ты будешь умирать медленно !

Но этому не суждено было случиться.

Оказавшиеся рядом германцы, увидев, что император истекает кровью, бросились ему на помощь. Ливия подхватила Литиерса и оттащила нас назад, когда варвары сомкнули ряды вокруг Коммода, выставив перед собой стену из щитов и направив на нас копья. Германцы были готовы атаковать, но прежде чем они успели сделать хоть что-то, стена огня отрезала нас от них. Дракон Фестус приземлился рядом с Ливией. Германцы тут же начали отступать под крики Коммода «Отпустите меня! Я должен их убить!».

Лео, сидящий на Фестусе, поприветствовал меня жестом летчика-истребителя:

– Как дела, Лестеропулос? Джо получила сигнал бедствия. И тут же отправила нас обратно.

К нам подбежала Талия Грейс с двумя Охотницами:

– Пора уходить. Через пару минут их будет слишком много.

Она указала на очковую зону, где пытались построиться выжившие после описанного Фестусом круга почета: сотня кентавров, киноцефалов и полубогов из Императорского Дома.

Я посмотрел на боковые линии. К первым рядам трибун от поля шел пандус, пожалуй достаточно широкий для слона.

– Я не брошу Ливию. Забирайте Литиерса. И Трон Памяти. – Я стянул со спины стул, снова возлагодарив судьбу за то, что он такой легкий, и бросил его Лео. – Трон нужно обязательно отнести к Джорджи! Мы с Ливией пройдем через выход для смертных.

Слониха уронила Литиерса на газон. Кукурузник со стоном схватился за торчащую у него из ноги стрелу.

– М-м, Аполлон… – нахмурился Лео.

– Я не могу допустить, чтобы эту благородную слониху здесь замучили! – настаивал я.

– Да, я понял, – Лео указал на Лита. – Но зачем нам этот придурок?! Он пытался убить меня в Омахе. Угрожал Калипсо в зоопарке. Может, я просто дам Фестусу его прихлопнуть?

– Нет! – Я и сам не знал, почему так настаивал. Коммод, подставивший своего воина, разозлил меня почти так же сильно, как Нерон, который манипулировал Мэг, или… ну да, Зевс, сославший меня в мир смертных в третий раз . – Ему требуется лечение. Он будет хорошо себя вести – правда, Лит?

Литиерс сморщился от боли, кровь заливала его изорванные джинсы, но он сумел едва заметно кивнуть.

Лео вздохнул:

– Как хочешь, чувак. Фестус, мы берем с собой этого истекающего кровью идиота, ладно? Но если он что-нибудь выкинет по дороге, не стесняйся, приложи его о стену небоскреба.

Фестус, соглашаясь, скрипнул.

– Я пойду с Аполлоном, – Талия Грейс забралась на спину слонихе и уселась позади меня – вот и сбылась моя мечта о прекрасной Охотнице, хоть я и не совсем так себе все это представлял. Она кивнула одной из своих соратниц: – Ифигения, выводи остальных Охотниц отсюда. Давай!

Лео улыбнулся и повесил Трон Мнемозины себе на спину:

– Увидимся дома. И не забудьте прихватить по пути сальсы!

Фестус взмахнул металлическими крыльями, подхватил Литиерса и взмыл вверх. Охотницы привели в действие механизмы лебедок. Едва они оторвались от земли, как на поле высыпали первые разъяренные зрители, метавшие в них копья и вувузелы, с грохотом падавшие на землю.

Когда Охотницы скрылись из виду, толпа повернулась к нам.

– Ливия, – сказал я. – Ты быстро бегаешь?

Ответ: достаточно быстро, чтобы убежать от вооруженной толпы, особенно если у нее на спине сидит Талия Грейс, разящая преследователей из лука и отмахивающаяся щитом от любого, кто подобрался слишком близко.

Ливии, похоже, были знакомы коридоры и пандусы стадиона. Они были спроектированы так, чтобы вмещать большую толпу, поэтому слону было где развернуться. Миновав несколько ларьков с сувенирами и промчавшись по служебному туннелю, мы наконец оказались на погрузочной платформе на Саут-Миссури-стрит.

Я уже и забыл, как приятно стоять под солнечными лучами! А как освежает прохладный воздух в зимний день! Согласен, это не так бодрит, как поездка в солнечной колеснице, но это было намного приятней, чем пробираться по облюбованной змеей канализации под дворцом Коммода.

Ливия потопала по Миссури-стрит. Завидев первый попавшийся тупик, она свернула в него, остановилась и отряхнулась. Я, кажется, верно угадал ее мысль: «Снимите с меня эту дурацкую кольчугу!»

Я перевел это Талии, и она повесила лук на плечо:

– Я ее понимаю. Бедняжка! Воительницы должны путешествовать налегке.

Ливия подняла хобот, словно говоря спасибо.

Следующие десять минут мы провели снимая броню со слонихи.

Когда с кольчугой было покончено, Ливия обняла нас с Талией хоботом.

Уровень адреналина у меня в крови упал, и я почувствовал себя как шина, из которой выпустили воздух. Я сполз вниз по кирпичной стене и задрожал в своей сырой одежде.

Талия сняла с ремня флягу. Вместо того чтобы предложить ее мне первому, как положено, она вылила немного жидкости себе в горсть и напоила Ливию. Слониха, прихлебывая, проглотила пять горстей – это было совсем не много для большого животного, но она моргнула и довольно заворчала. Талия отпила из фляги сама, а затем протянула ее мне.

– Спасибо, – промямлил я.

Стоило мне сделать глоток – и зрение тотчас прояснилось. Мне показалось, что я проспал шесть часов и наелся горячей еды.

В изумлении я уставился на видавшую виды флягу:

– Что это? Явно не нектар…