Рик Риордан - Тайный оракул [litres]

Но теперь у меня была совесть смертного. И чувство вины как будто разрослось соответственно сокращению продолжительности жизни. Объяснить это я не мог. Она бы не поняла и, скорее всего, просто бросила бы в меня камень.

– Это я виноват, что Пифон завладел Дельфами. Если бы я убил его, когда он только появился, он никогда бы не стал таким сильным. И никогда бы не заключил союз с этим… этим Зверем.

Мэг опустила голову.

– Ты его знаешь, – догадался я. – Там, в Лабиринте, ты испугалась, когда услышала его голос.

Мэг не стала, чего я опасался, затыкать мне рот. Она вообще ничего не сказала и лишь молча крутила свои золотые кольца-полумесяцы.

– Послушай, он хочет уничтожить меня. Именно он стоит за всеми последними исчезновениями. Чем больше мы узнаем о нем…

– Он живет в Нью-Йорке.

Я ждал. Собрать какую-то информацию с макушки ее капюшона было непросто.

– Ладно. Сужаем круг поисков до восьми с половиной миллионов. Что еще?

Девчонка пожевала ноготь большого пальца.

– Если ты полубог и живешь на улице, то и о Звере услышишь. Он забирает таких, как я.

На шее у меня растаяла снежинка.

– Забирает? Зачем?

– Чтобы обучать. А потом использовать как слуг, солдат… Не знаю.

– Ты встречалась с ним.

– Пожалуйста, не спрашивай…

– Мэг…

– Он убил моего отца.

Произнесенные тихо, эти слова произвели примерно тот же эффект, что и запущенный в лицо кирпич.

– Ох… Я… Мне так жаль. Как?..

– Я отказалась работать на него. Отец попытался… – Она сжала кулаки. – Я была тогда маленькая. Плохо помню. В общем, я убежала, а иначе Зверь убил бы и меня. Я попала к отчиму. Он очень хорошо ко мне относился. Ты спрашивал, почему он научил меня драться? Почему дал эти кольца? Потому что хотел, чтобы я могла защитить себя…

– От Зверя.

Капюшон сполз набок.

– Чтобы постоять за себя, приходится много тренироваться. Только так можно отбиться от Зверя. Ну вот, теперь ты знаешь.

Вообще-то, вопросов только прибавилось, но я чувствовал, что сейчас Мэг не в том настроении, чтобы раскрывать душу. Я помнил выражение ее лица, когда мы стояли на узком карнизе в лабиринте под Дельфами, то выражение ужаса, когда она узнала голос Зверя.

Не все монстры трехтонные рептилии с отравленным дыханием. У многих обычное человеческое лицо.

Я повернулся к лесу. Где-то там враг держал пятерых полукровок, включая двух моих детей. Зверь использовал их как наживку для меня. Он хотел, чтобы я пришел за ними, и я был готов отправиться на поиски, но не мог допустить, чтобы он использовал меня.

В лагере у меня есть помощник, так сказал Зверь.

И эти его слова не давали мне покоя.

Я на собственном опыте знал, что повернуть против Олимпа можно едва ли не любого полукровку. В свое время мне довелось сидеть за пиршественным столом у Тантала, когда тот, решив отравить богов, подал блюдо, приготовленное им из собственного сына. Я был свидетелем того, как царь Митридат, сговорившись с персами, убил всех римлян в Анатолии. У меня на глазах царица Клитемнестра зарубила своего мужа Агамемнона за то лишь, что он принес мне человеческую жертву. Полукровки – народ непредсказуемый.

Я искоса взглянул на Мэг. А не может быть, что она лжет? Что это она сама – шпионка? Вроде бы не похоже. Слишком своевольна, порывиста, непоседлива – из таких хорошие агенты-кроты не получаются. Кроме того, с формальной точки зрения она была моей хозяйкой и могла отдать мне едва ли не любой приказ, и мне пришлось бы его исполнять.

Если ее цель – уничтожить меня, то я уже почти что мертв.

Может быть, Дэмиен Уайт? Сын Немезиды – вполне естественный выбор, если нужно нанести удар в спину. Или Коннор Стоулл, Элис, Джулия… отпрыск Гермеса недавно уже предавал богов, работая на Кроноса. Такое может повториться. Не исключено, что союз со Зверем заключила прелестница Кьяра, дочь Тихе. Дети удачи – прирожденные игроки. Сказать по правде, я ничего не знал.

Черное небо начало сереть. В какой-то момент я понял, что слышу далекий стук – чух, чух, чух, – быстрый, неослабевающий, пульсирующий все громче и громче. Сначала я даже испугался – уж не кровь ли стучит в голове? И не взрываются ли у смертных мозги от переизбытка тревожных мыслей? А потом понял, что шум механический, доносится с запада и производят его режущие воздух лопасти.

Мэг подняла голову.

– Вертолет?

Я поднялся.

Сама машина появилась чуть позже – темно-красный «Белл 412» шел с севера вдоль береговой линии. (Я по небу раскатываю часто, так что летательные машины знаю.) Сбоку на корпусе вертолета красовался ярко-зеленый логотип с буквами D.E.

Вопреки всему, в груди затеплился огонек надежды. Должно быть, сатиры Миллард и Герберт все же доставили сообщение по адресу.

– Это Рейчел Элизабет Дэр. Пойдем посмотрим, что скажет Дельфийский оракул.

Среди смертных Рейчел Элизабет Дэр была одной из моих любимиц. Став два года назад оракулом, она взялась за работу с энергией и энтузиазмом. Учитывая, что предыдущий оракул давно превратился в иссохший труп, начальная планка стояла, наверно, не слишком высоко. Так или иначе, прибытие вертолета меня ободрило. Наблюдая за тем, как он опускается за восточными холмами, у внешней границы лагеря, я размышлял о том, что такого могла сказать Рейчел своему отцу – сказочно богатому магнату в сфере недвижимости, – чтобы он позволил ей взять вертолет. Впрочем, Рейчел умела быть убедительной.

Вместе с Мэг мы побежали через долину. Я уже представлял, в каком виде Рейчел появится на вершине: вьющиеся рыжие волосы, задорная улыбка, заляпанная краской блузка и разрисованные джинсы. Ее юмор, мудрость, стойкость – во всем этом я нуждался сейчас. Оракул всем нам поднимет настроение. И, что самое важное, она поднимет настроение мне.

Как оказалось, к реальности я был не готов. (Еще один поразительный сюрприз. Обычно реальность сама готовится к встрече со мной.)

Рейчел ждала нас на холме, у входа в пещеру. Я не сразу обратил внимание, что двух хироновых посланцев-сатиров с ней нет.

Мисс Дэр выглядела похудевшей и постаревшей и напоминала не столько школьницу-старшеклассницу, сколько молодую жену крестьянина, измотанную тяжелой работой и изнуренную голодом. Рыжие волосы утратили упругость и блеск и обрамляли лицо завесой темной бронзы. Веснушки поблекли и напоминали водяные знаки. Зеленые глаза померкли. А еще она была в платье – белом ситцевом, – с белой шалью и в тускло-зеленой куртке. Прежде Рейчел никогда не носила платья.

– Рейчел? – недоверчиво спросил я, не узнавая того, кого рассчитывал увидеть.