Альвдис Рутиэн - Между [litres]

Какие-то лесные существа, более всего похожие на ожившие сучья, старательно увязывали новые и новые дары. Пони пофыркивали, весьма довольные своей поклажей.

Сархад принес им два полных убора – женский и мужской.

– Когда-то я их делал, чтобы скрасить заточение. Не думаю, что это стоит носить каждый день, но когда вам понадобится затмить всех – лучшего вам не найти.

Всё было готово к отъезду. Марх должен был выйти в мир людей кратчайшим путем, всего один раз свернуть – и они окажутся в людском Муррее, где-то в горной Альбе.

Всё было готово к отъезду – и тогда Друст (проснувшийся одновременно с Эссилт) подошел к Марху:

– Дядя…

– Дядя.

– Что? – доселе Марх старательно не замечал племянника.

– Разреши мне пойти в мир людей вместе с вами.

– Зачем?

– Я хочу… хочу уйти отсюда. Я – человек. Я только здесь понял, насколько – человек.

– Я не пущу тебя в Корнуолл. Мне хватило прошлого. Я любил тебя, Друст, – но больше я тебе не верю. Ни в чем.

– Я не прошу. Я останусь… мне всё равно, в какой земле. Просто – с людьми. Пожалуйста, дядя, позволь выбраться отсюда. Во имя священного стада Аннуина…

– Хватит. Хочешь уйти отсюда – дело твое. До двора Артура можешь доехать с нами. Останешься там.

– Спасибо. А кто такой Артур?

– Величайший из королей со времен Бендигейда Врана, объединивший людей и таких, как мы.

Ты слышишь меня, Друст.

Слышишь, хоть и не хочешь. Куд-да ты от меня денешься…

Ты мне нужен. Рано или поздно ты вернешься в Стаю. В крайнем случае – мертвым, но лучше бы живым.

Ты воин, Друст. Настоящий воин. Твое место – среди нас. Беги служить человеческим королям. Там ты лишь яснее поймешь, что твой единственный вождь – это я.

Я оставлю тебе всё, чем некогда одарил: и килт, и копье, и стрелы, и кинжал. В мире людей они будут незримы, но тебе достаточно протянуть руку – и привычное оружие ляжет в ладонь. А килт скроет тебя от врага лучше любой маскировки.

Надумаешь возвращаться – просто позови меня, Друст.

И я приду за тобой.

Иди в любую сторону, внук Рианнон. Ты придешь в Стаю.

– Как тебе нынешний мир людей? – спросил Араун.

Марх молча скривился. Подумав, договорил вслед невысказанному:

– Нужно что-то, что отучит их бояться нас. А то они рвут связи меж мирами так, как не снилось Гвидиону вкупе со всеми священниками нового бога.

– И что это?

– Пока не знаю. Вот, приедем к Артуру – там посмотрим. Всё-таки этот человек действительно смог объединить людей и нас.

– И этот союз рухнет с его смертью, как бы долго он не прожил по счету людей, – мрачно заметил Араун.

– Может быть, такой силой станет красота Эссилт? – улыбнулся Марх. – Всё-таки подобной Прайден не видел уже сотню лет…

– Марх, ты – влюбленный мальчишка.

– Что ж, – отвечал тот, – люди верят, что любовь творит чудеса. А нам сейчас очень бы пригодилось чудо. Невозможное – не по меркам людей. По нашему счету.

Здесь всё иначе. Воздух сырой, знобит. Трава пожухла.

В Аннуине осень была совсем другой. Смена, но не смерть.

Я и не подозревала, насколько отвыкла от смертного мира.

Холмистые дали поникшей травы и облетевших лесов… Так странно. Теперь я верю, что провела в Аннуине век: за год так отвыкнуть невозможно.

Смеркается. Как рано темнеет. У нас никогда так быстро не…

«У нас». Я думаю об Аннуине как о доме. А ведь мой мир – здесь.

– О чем ты думаешь? – негромко спросил Марх.

– О времени. О его злой шутке.

Король молча кивнул.

Их кони шли шагом. Спешить было некуда.

– Где ты решил остановиться на ночь? – спросила она чуть позже.

– Где хочешь, – он пожал плечами. – Или?..

– Я бы ехала и дальше.

– Как скажешь. Никто не устал. Всю ночь – так всю.

Опять замолчали.

– Марх… можно я спрошу?

Он невольно напрягся:

– Спрашивай.

– Только… я, кажется, скажу глупость. Ты не будешь смеяться?

– Не буду, – он ободряюще улыбнулся.

– Марх… это действительно так? Я вернулась? Мы вместе? Нас больше не разъединяет ничто?

Король вздохнул:

– Я спрашиваю себя о том же самом. Мне тоже не верится.

Опять молчание. Неспешно идут кони.

– Можно, я тоже задам глупый вопрос? – тихо спрашивает Марх.

Она кивает.

– Тебе здесь нравится? В Прайдене? – и, словно в омут головой: – Ты не жалеешь, что покинула Аннуин?!

– Марх!

– Ты действительно не жалеешь?

– Как ты мог подумать так?!

– Ты очень изменилась, Эссилт. Стала красивее… нечеловечески. Твое лицо – уже не юное. Оно – вечное. Ты больше не та дочь ирландского короля, которую я взял в жены. Ты – одна из Королев Аннуина.

– А ты – Король Аннуина. И ты – мой муж.

Марх устало улыбнулся.

– Ты тоже изменился. Ты сейчас похож на дерево после бури.

– Вывороченное с корнем? – скривился он.

– Нет, но много ветвей обломано. Что случилось за этот век?

– Разное…

– Расскажи. Помоги мне вернуться по-настоящему.

– Конечно, моя королева.

Срез прошлого

Сырой зимней ночью в Тинтагел явился Мирддин Эмрис – еще его называли Мерлином и поговаривали, что он – сын того самого Мирддина.

Как он сумел пройти – Марх не спрашивал: сыну Владыки Дорог открыты все пути.

Мерлин начал речь. Он говорил о том, что Марх знал и так: Араун, Моргана, Нинева, Скатах и еще несколько властителей решили создать новое небывалое королевство, где не будет разницы между людьми и жителями Волшебных стран. Королевство – со смертным во главе.

«Потому что я не оправдал возложенных на меня надежд», – мрачно думал Марх.

И в завершение этой пылкой речи Мирддин Эмрис сообщил, что этот будущий король должен родиться от Утера и Эйгр.

– А кто это?

– Оба – люди. Утер был тогда королем в Каэр-Лундейне. Эйгр – дочь Анлауда Вледига, из Гвинедда (его ты должна помнить), жена одного из моих. Утер ходил вокруг нее, как волк возле стада. И Горлойс, ее муж, попросил меня о том, о чем не говорил прежде ни один человек: скрыть ее в Тинтагеле. В его аннуинской части.

– И ты?

– Спрятал, разумеется. Бедной женщине было не по себе от домогательств короля.

Срез прошлого

– И ты предлагаешь мне, – ледяным тоном произнес король Корнуолла, – нарушить обещание, которое я дал своему эрлу? Мне?! – слова об Эссилт, похищенной Друстом, не прозвучали – но это было и так ясно.

Не стоило просить Марха помогать в деле, слишком похожем на то, жертвой которого был он сам.

– Но ради блага Прайдена…

– Я должен совершить одну подлость и помочь в другой?! Если это – благо, то что же тогда – зло?!