Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres][с иллюстрациями]

— Караф Тот!

Взрыв получился мощнее, чем я собирался устроить: я почувствовал, как обожгло редкие волоски на моих щеках. Но в последнее мгновение двое людей разделились, каждый поскакал к своей стороне кареты, и красно-чёрное пламя заклинания разорвало воздух между ними. Я промахнулся. Хуже того, я не мог попытаться устроить новый взрыв — с такими опалёнными пальцами в ближайшее время нечего было и думать бросить новое заклинание.

Я открыл кожаный футляр с метательными картами и вытащил две.

— Давайте на левую сторону! — крикнул я Мариадне.

— Что? Почему? Что вы…

Я перекатился по крыше кареты и встал на ноги как раз вовремя, чтобы увидеть забанского воина, стоящего на седле с высоко поднятым мечом. Он замахнулся и отсёк бы мне лодыжки, если бы я вовремя не подпрыгнул. Но приземлился я неуклюже, споткнувшись на крыше экипажа, и отчаянно пытался восстановить равновесие, когда мой противник развернул меч, готовясь ко второму удару.

«Да пошло оно всё!» — подумал я и упал, одновременно дёрнув запястьем, чтобы отправить в полёт пару вращающихся стальных карт. Я неплохо кидаю карты — конечно, не так хорошо, как Фериус, но могу попасть прямо в «яблочко» мишени салуна с десяти шагов. Само собой, мишень обычно не мчится верхом на быстрой лошади, а пол салуна не подкидывает меня безжалостно вверх-вниз.

Меч воина мелькнул и чуть не выбил мне глаз, но я перекатился на другую сторону крыши и отделался царапиной на плече.

Забанец обогнул карету и снова приблизился. Я прицелился во второй раз и метнул ещё одну карту. Какие-то местные духи воздуха, наверное, мне улыбнулись, потому что, когда я упал, крепко приложившись о крышу, одна из моих карт вонзилась в правую руку противника, а другая попала ему в бедро.

Оружие забанского воина упало на землю, но он потянулся ко вторым ножнам, пристёгнутым сзади к седлу. Его конь помчался быстрее, снова приближаясь с левой стороны экипажа.

— Ваша милость, откройте дверь, быстро!

К моему удивлению — учитывая, насколько равнодушной она казалась раньше к моим предложениям, — Мариадна пинком распахнула дверь кареты как раз в тот миг, когда конь появился сбоку.

В более совершенном мире скакун запаниковал бы и сбросил седока, но забанские военные лошади обучены лучше всех лошадей континента. Конь сохранил спокойствие, а его седок вытащил второй меч.

Я метнул ещё три карты, но моё везенье закончилось, и ни одна не попала в цель.

— Эррас! — позвал я. — Бросьте мне один из тех ножей!

— Бросить вам нож? — отозвался он, стараясь управиться с лошадьми. — А если я промахнусь?

— Тогда бросите второй.

В первый раз старик и вправду здорово промахнулся, и нож с длинным клинком упал за карету. Но он не стал колебаться, и мгновение спустя второй нож, вращаясь, взлетел по дуге над моей головой. Когда ты всё детство с маниакальным упорством практикуешься в создании магических знаков для заклинаний, это имеет одно преимущество: к тому времени, как выясняется, что заклинание тебе ни за что не метнуть, твои руки становятся очень быстрыми. Я выхватил нож из воздуха как раз вовремя, чтобы парировать замах второго меча забанского воина.

Сказать, что парень был сильнее меня, значило ничего не сказать: сила удара чуть не сбросила меня с крыши кареты. Он занёс оружие для следующего выпада, но из открытой дверцы высунулась маленькая ножка, и её милость, графиня Мариадна, попыталась пинком отбросить в сторону двухтысячефунтового боевого коня. Воин ухмыльнулся и что-то сказал. Я надеялся, что в переводе с забанского это значит: «Вы продемонстрировали огромную храбрость, поэтому мы больше не враги».

К несчастью, движение его меча, устремившегося вниз, чтобы отрубить ей ногу, поставило под сомнение мой перевод.

— Мариадна, берегитесь!

Они втянула ногу обратно как раз вовремя, чтобы её не потерять. Конник послал своего скакуна вперёд, и я понял: он устал играть с нами и собирается убить Эрраса, а потом погнать наших лошадей за обочину дороги.

«Наверное, мне не следовало надувать старого Меррела из Бетриана в карты».

С его ножом в руке я спрыгнул с кареты, врезавшись в бок забанского воина и чуть не опрокинув нас обоих — а заодно и коня — на землю. Животное накренилось вправо, ударившись о карету. Из-за столкновения с боком экипажа у меня онемела нога. Я надеялся, что у забанца тоже, но, судя по его виду, он ничуть не встревожился.

Этот человек был крупным и мастерски управлялся со своим конём.

Скользнув за его спину, я стал втыкать в неё нож, снова и снова, как можно быстрей. Забанец носил доспехи из толстых кожаных ремней, способных выдержать почти любой удар. Трюк заключается в том, чтобы пырнуть столько раз, чтобы кончик оружия попал между двумя ремнями. Я почувствовал, как нож воткнулся в мягкую плоть, и изо всех сил вогнал его глубже. Всё, что я получил в награду за свои труды, — это кряканье воина и удар локтем мне под рёбра.

Не обращая внимания на боль, я продолжал тупо колоть его в спину, принимая все удары, какие он наносил в ответ. Мы понемногу отставали от ещё одного воина и экипажа. То была неуклюжая, трусливая манера сражаться, но она идеально соответствовала моему характеру. Очень скоро мы оба были забрызганы кровью забанца.

Наконец, мой противник начал сползать с коня, и я выпихнул его из седла. Я увидел, как в ста футах впереди карета стала замедлять ход. И услышал вопль. Последний воин ухитрился наполовину протиснуться в окно кареты.

— Хайя! — закричал я, ударив коня пятками в бока, но скакун не обратил на это внимания и остановился. Забанских верховых обучают слушаться только хозяина.

Я спрыгнул с коня и побежал к экипажу, уже зная, что опоздал. Карета остановилась, и Эррас старался слезть, чтобы попытаться отразить атаку последнего воина.

— Стой! — завопил я — одно из немногих слов, которые я знал на забанском, — но воин не обратил на меня внимания.

Тут я понял, что миссия этих людей не имеет ко мне отношения. Они явились сюда с единственной целью: убить графиню Мариадну.

Когда я добежал до кареты, дверца открылась, передвинув тело воина. Его ноги болтались в воздухе, лицо уже покинули краски жизни. Вес тела растянул дверные петли, голова забанца склонилась набок. Из его горла торчал короткий нож.

Графиня выскользнула из кареты, трясясь всем телом от потрясения, ярости и мрачного удовлетворения.

Увидев её, Эррас перепуганно сказал:

— Моя госпожа!

— Я… Я в порядке, Эррас.

Она посмотрела на кровь на своём платье.

— То есть мне кажется, что я в порядке. Вроде бы он меня не ранил. Карета подпрыгнула, и один из его ножей выпал из кирасы. Я схватила нож и… не уверена, пырнула его, или он упал на меня, или…