Себастьян Кастелл - Убийца королевы [litres][с иллюстрациями]

Я не сомневался — он так и сделает. Рейчис и я… Ну, вряд ли я когда-нибудь до конца пойму, что собой представляет наша сделка. Но он был прав. Он заслуживал того, чтобы знать.

— С Колфаксом был белый пленитель, — сказал я, тяжело опускаясь на кровать. — Парень, который с помощью моей Чёрной Тени способен контролировать меня, как ему вздумается.

— И он?… Он смог?…

Я кивнул.

— Он захватил меня. Каждая частичка меня принадлежала ему.

Отметины Чёрной Тени белкокота закружились; его ярость росла.

— Мы убьём его, Келлен. Ты и я. Прямо сейчас. Мы не можем допустить, чтобы белые пленители, или как их там, бегали туда-сюда.

— И как же мне его убить, Рейчис? Он может заставить меня делать всё, что захочет.

— Ты сопротивлялся?

Я беспомощно ударил кулаком по мягкой постели.

— Конечно, я сопротивлялся, идиот! Я боролся изо всех сил, но это ничего не дало. Он даже не вспотел. Можешь ты это понять? Я выложился весь, сопротивляясь, а он всё равно использовал меня, как… как… а, проклятие.

Я уронил руки в футляры. «Если я возьму самые большие пригоршни порошков, я смогу бросить их в себя и со всем покончить. Но Рейчис никогда такого не допустит. Он попытается спасти меня, и тогда маленький дурачок вспыхнет».

— Что он заставил тебя сделать, Келлен?

Я покачал головой, не в силах вымолвить ни слова.

Как ни трудно иметь делового партнёра, который обычно просто рычит на тебя и крадёт твои вещи, вот это… Его попытки заботиться обо мне… они были ещё хуже. Они напомнили мне о том, что, какой бы никчёмной ни была моя жизнь, на мне всё ещё лежит ответственность, что я дал в жизни одно обещание, которое не собирался нарушать. Мать Рейчиса, Читра, в предсмертные минуты рассказала мне, как сложатся наши с ним взаимоотношения.

«Ты должен быть его осторожностью, а он будет твоим мужеством. Ты расскажешь ему, когда нужно бежать, а он научит тебя, когда сражаться».

Сейчас определённо пришло время бежать, значит, моя работа — вытащить нас отсюда.

— Мы подождём, пока та погибель, которая явилась в дароменский дворец, не сделает свою работу, — сказал я ему. — И тогда уберёмся отсюда ко всем чертям.

Как только мы покинем этот город… как только Рейчис будет в безопасности… я найду способ покончить с собой прежде, чем причиню вред ещё кому-нибудь.

— Скажи мне, — прорычал он, — что заставило тебя вот так прогнуться?

Если я не отвечу, толку не будет. Рейчис не заботится о приличиях, о том, что у человека есть личная жизнь, или даже о том, что выглядит нелепо, сидя передо мной и задавая снова и снова один и тот же вопрос. Кроме того, он правильно делал, что спрашивал, хотя и не понимал, почему. У моего народа есть слово для тех, кто делает то, что я чуть не сделал с той девушкой. Сейчас я должен был заставить себя его произнести. Все мои дальнейшие действия будут продиктованы трусостью и своекорыстием. Возможно, сказать правду — единственный по-настоящему свободный поступок, который мне остался.

— Я осквернитель, Рейчис.

То ли от усталости, то ли от затянувшегося воздействия пленителя последние нити, удерживавшие меня, наконец, порвались, и я потерял сознание на кровати.

Мои сны были полны тщетных криков о помощи девушки из трактира и самой королевы, умоляющей кого-нибудь их спасти. Спасти от меня.

Я просыпался, хватая ртом воздух, в ужасе от того, что пленитель забыл заставить меня дышать. Я открывал глаза и видел Рейчиса, сидящего рядом, наблюдающего за мной с озабоченной и озадаченной мордой. Потом я снова погружался в лихорадочный сон.

Несколько часов спустя, однако, мои мысли попали в тиски реальности, заставив меня проснуться.

— Кто-то стучит в дверь, — сказал Рейчис.

— Который час?

— Уже поздно. Почти одиннадцать.

Ощущая слабость и тошноту, я поднялся с кровати и направился к двери.

— Никого нет дома, — сказал я.

— Королева хочет тебя видеть.

Это был Арекс. У меня замерло сердце. Она уже знает? У королевы Дарома наверняка полно шпионов. Один из них уже сообщил ей?

— Открой чёртову дверь, Келлен, или я её вышибу.

Я повернул ручку, отступил назад и вытащил порошки. Арекс открыл дверь и удивлённо посмотрел на меня.

— Что-то случилось? — спросил он. — Ты ужасно выглядишь.

— Со мной всё в порядке. Нет, подожди. Не в порядке. Я болен.

— Что ж, давай посмотрим, чего хочет от тебя королева, а потом я отведу тебя к врачу.

Я покачал головой.

— Нет.

— Нет? Нет… что?

— Нет, я не собираюсь встречаться с королевой.

— Вчера ты готов был схватиться со мной только ради того, чтобы войти в тронный зал, а теперь она просит тебя прийти, а ты отказываешься?

— Наверное, я загадка.

— Ты не загадка, ты сумасшедший, Келлен! Королеве не отказывают! Когда ты лежишь на смертном одре, когда тебя сдерживают десять человек Забанской Элиты, ты всё равно не отказываешься явиться по королевскому зову.

— Выйди, Арекс, — сказал я.

Арекс взглянул на порошки в моих руках.

— Послушай, просто зайди к ней на минутку. Ситуация напряжённая, Келлен. В городе полдюжины пожаров, большинство аристократов и их личная охрана не вернулись с северной границы, а половина остальных не явилась сегодня ко двору. Ей нужен друг, Келлен.

— Тогда будь её другом, Арекс. Ты ведь её родственник, верно? Оставь меня в покое.

— Она звала тебя, а не меня.

Я не ответил, и Арекс некоторое время молча смотрел на меня, вероятно, задаваясь вопросом, должен ли он притащить меня силой. Потом покачал головой и сказал:

— Я тебя не понимаю, малыш. Несмотря на твои глупые замашки преступника, я думал, под всем этим скрывается… А, да пошёл ты в ад, картёжник. С меня хватит.

Он повернулся и вышел, а я захлопнул за ним дверь и запер её.

— Пора собираться, — сказал я Рейчису. — Как только всё закончится, мы уедем.

— И куда? — спросил он.

— Куда угодно. Мы ничего никому здесь не должны. Если дароменская знать хочет свергнуть свою проклятую богами монархию, какое, чёрт возьми, это имеет отношение к нам?

Я услышал, как Рейчис что-то пробормотал, но не разобрал, что именно.

— Что? — спросил я.

Он вернулся к окну и взобрался на подоконник.

— Ничего, — ответил он, глядя на огни вдалеке.

Меня беспокоили ещё дважды, прежде чем всё пошло к чертям. Первый раз удивил меня больше всего. В дверь даже не постучали, просто раздался женский голос:

— Келлен, это я.

Мариадна. Моя рука потянулась к ручке двери, но я замер, вспомнив выражение её лица в переулке. Я хотел было что-то сказать, но какой смысл?

— Келлен, пожалуйста. Впусти меня. Нам нужно поговорить.

— Вам придётся поговорить с кем-нибудь другим, ваша милость, — сказал я, и эти слова показались мне фальшивыми и мерзкими.