Нэйт Кеньон - Буря света [litres]

Микулов шел быстрым шагом по улицам пробуждающегося города, мимо жителей Вестмарша, спешащих по своим делам и даже не подозревающих о разворачивающейся драме. Сейчас он был обеспокоен душевным состоянием Тираэля. Архангел находился в замешательстве, и это имело отношение к тому предмету, что он носил. У монаха было ощущение, что этот предмет не только наделен огромной силой, но и несет в себе тьму, от которой кровь стыла в жилах. Это, наряду с напряженными отношениями между Джейкобом и двумя женщинами, а также никуда не девшимся недоверием Джинвир к некроманту, увеличивало риск, с которым им придется столкнуться.

Микулов чувствовал, что в плане Тираэля было что-то еще – что-то, что не давало ему покоя, – но архангел скрывал правду и рассказывать товарищам не собирался. Монах знал лишь одно: вместе у них есть шанс. А вот без взаимопомощи и доверия друг к другу, а также без лидера, который верит в их успех, поиски Черного камня души будут очень короткими.

Тираэль повел их через болото обратно к гробнице, минуя гулкие залы, покрытые странными и непонятными резными изображениями огромных лиц, мимо ям, заполненных костями, словно древние нефалемы просто упали замертво прямо на том месте, где стояли, и гнили до тех пор, пока плоть не исчезла. Полы были выложены ровными каменными блоками, иногда украшенными узорами, смысл которых затерялся во времени. В некоторых местах пол обвалился, оставляя рваные раны, открывавшие нижние уровни.

Джейкоб подошел к Шанар. Запах чародейки был приятным и чистым, и мужчина почувствовал к ней такой прилив страсти, что даже покраснел. Все его чувства внезапно обострились. В последнее время Шанар посылала ему все больше непонятных сигналов, то теплых, то холодных, и у Джейкоба голова шла кругом от эмоций. Он отлично знал о ревности Джинвир, хотя было ли дело в ее чувствах к нему, или в том, что она осталась как бы в стороне, он не знал.

– Сегодня мы проведем наше первое испытание, – объявил Тираэль, когда они снова достигли гробницы. – Но прежде давайте поговорим о деле. Во время нашей миссии вы столкнетесь с невиданным эмоциональным и психологическим стрессом, и шансы будут поистине неравны. Возможно, некоторые из нас погибнут. – Он посмотрел на каждого из них. – Я даю вам еще один шанс уйти, пока не поздно. После этого пути назад уже не будет.

Джейкоб взглянул на остальных. Никто не сдвинулся с места, хотя он почувствовал беспокойство Шанар и заметил бледность Томаса, лоб которого покрыла испарина.

Пауза тянулась до тех пор, пока Тираэль не закончил изучать их лица.

– Хорошо, – произнес он наконец. – Мы вместе достигли больших успехов, укрепив свои силы для грядущего великого испытания. Благодаря нашим прошлым сражениям и нашим успехам вы обрели уверенность в себе. Но помните: Небеса не похожи ни на что, что вам доводилось видеть прежде. Сегодня я позволю двоим членам отряда испытать то, что ждет всех вас.

Тираэль разделил их на небольшие группы. Томас, Каллен, Джинвир и Микулов останутся в комнате, разбирая план похищения камня души и знакомясь с точными путями и препятствиями. Им надо научиться быстро и эффективно перемещаться по залам Небес. У Каллена была подробная схема Небес, и Тираэль лишь указал на несколько незначительных ошибок. Они будут использовать знания и мозги Каллена, тактические навыки ведения боя Томаса, а также силу Микулова и Джинвир, чтобы преодолеть все препятствия и провести за собой остальных.

Работая в одиночестве и тишине соседнего заброшенного помещения, Зейл сосредоточился на транспортировке самого камня. Он начал с изготовления сумки, в которую можно будет положить предмет такой великой силы хотя бы на какое-то время. С помощью царства мертвых он сможет создать канал, сдерживающий разрушительную силу камня, и использовать свой дар некроманта для защиты остальных.

– Джейкоб и Шанар, – произнес Тираэль. – Пойдемте. Вы будете первыми, кто увидит Пустоши.

Тираэль отвел их в укромное место подальше от остальных, в комнату, наполненную голубым сиянием нефалемских факелов. В прошлом Преисподняя и Небеса использовали в качестве плацдарма для атак на Санктуарий Крепость Пандемония – сооружение, которое Тираэль сам помогал возводить вокруг камня Мироздания. Увы, теперь она была заброшена и в нее нельзя было попасть с помощью портала.

Однако Пустоши, мрачный мир на окраине Пандемония, были для них доступны.

– Это царство невозможно описать, – сказал Тираэль. – Пустоши подобны центру самого Творения. Они постоянно меняются. То, что вы видите и переживаете в один день, в другой может быть совершенно иным. Там нет реальности, нет материи. Вы можете слышать и чувствовать вещи, которые не имеют смысла, а те, кто не готов, могут затеряться там навсегда. Представьте себе, что вас швырнуло в глубины океана – туда, куда не может проникнуть даже луч света. Это опасное место, которое, зачастую, вводит в заблуждение даже ангелов.

Шанар взглянула на Джейкоба, неловко переминаясь с ноги на ногу. Тираэль достал из складок одежды небольшой предмет и положил его на землю. Затем нарисовал вокруг него какой-то символ и произнес странные слова, значения которых Джейкоб не понял. Портал ожил, излучая горячее сияние, которое быстро превратилось в мерцающую плоскость света.

– Я пойду первым, – сказал Джейкоб, намереваясь уже шагнуть вперед, но Тираэль остановил его.

– Мы пойдем вместе, – сказал он.

Шанар сжала руку Джейкоба. Когда они вошли в портал, их окутала волна потрескивающей энергии. Джейкоб тут же был дезориентирован и потерял связь со своим телом. Все пять чувств отказывались подчиняться ему, в то время как каждая клеточка его сознания кричала об опасности. Волна головокружения, страха и паники, нахлынувшая на него, была почти невыносима; он обнаружил, что парит в пустоте, как смерть на ветру – кружащийся вихрь чистой, беззвучной ярости, которая грозила поглотить саму его сущность.

– Просто сделай то, что должен, и поскорее.

Голос отца донесся до него, громкий и ясный, словно он стоял рядом с сыном, живой и сильный – целый мир для маленького мальчика, все еще пытающегося отыскать в нем свой путь.

– Отбрось жажду наслаждений и славы. Думай только о своем долге.

Невероятным усилием воли Джейкоб вспомнил то, чему его учил отец: справедливость без гнева, доводы разума, необходимость кровопролития только тогда, когда нет иного выбора. Он изо всех сил старался отыскать себя среди волн, швыряющих его взад и вперед, и наконец вновь начал смутно ощущать свое физическое тело: холодную, ноющую плоть, глухой шум в ушах, напоминающий воду, и сжатую руку Шанар.