Нэйт Кеньон - Буря света [litres]

Они свернули на развилке в другой коридор, чтобы посмотреть куда тот ведет. Разумеется, пещера быстро вывела их на поверхность, и отряд вышел через природный проход в скале. Это был тщательно продуманный вход на краю большого болота недалеко от города. Выглядел он как ничем не примечательные руины древнего и давно забытого храма. Удача улыбнулась отряду, и им не пришлось испытывать на прочность каменный мост.

Вдали мерцали высокие шпили Вестмарша, едва тронутые восходящим солнцем. Запах серы и грязи был сильным, а тишину раннего утра нарушали лишь крики лягушек и других болотных обитателей.

– Идеально замаскированное убежище, – сказал Томас. – Никто и не заподозрит, что скрывается под этими водами.

И действительно, когда Каллен повернулся, чтобы посмотреть на то место, где они вышли, ученый не увидел ничего, кроме крошащегося камня, заросшего сорняками, и мелькающих в кустах дроздов. Даже если кто-то забредет в катакомбы снизу, он никогда не отыщет скрытый паз для ключа и зачарованную стену, ведущую к святилищу нефалемов. Каллен начал думать об этом месте именно так – не как о городе, а как о втором святилище, скрытом внутри первого, о месте, которое было защищено от Небес и Преисподней самим Санктуарием и камнем мироздания.

«Конечно, защита не вечна», – подумал он. Демоны, как и ангелы, отыскали путь в этот мир. Санктуарий развращен, и невинность давно утрачена. Изменится ли это место, когда они принесут сюда камень?

Над мутной водой раздался траурный зов, эхом разносясь по лесу – леденящий душу звук, напоминающий крик мертвеца. Видимо, его источником была птица или какое-то животное, но звук отражал всеобщее настроение, когда нефалемы пробирались через болото к Вестмаршу.

Каллен подумал, что, несмотря на усталость, вряд ли кому-то из них сегодня удастся выспаться.

Лорат привел отряд обратно в таверну «Оскалившийся пес», где, несмотря на все опасения Каллена, нефалемы действительно проспали весь день, как убитые. В ту ночь, когда они проснулись, рыцари шумно праздновали в таверне победу. По большей части хорадримов приветствовали гуляки, пьяные и веселые. Слухи о роли, которую отряд сыграл при осаде крепости храмовников, уже распространилась, и рыцари заинтересовались ими, хотя Зейлу и досталось несколько косых взглядов да неприязненное бормотание от тех, кто был менее гостеприимен к адептам темных искусств.

Невзирая на дурные предчувствия, все хорадримы взяли себе немного еды и выпивки, за исключением некроманта, которого отвлекало возможное присутствие так называемых призраков, о чем он и поведал Микулову, сидящему у двери, достаточно далеко от шума, чтобы поговорить свободно. Зейл рассказал о нарушении баланса и беспокойстве тех, кто давно покинул этот мир, он ощущал их ропщущую толпу на заднем плане.

Вскоре после этого Зейл ускользнул, чтобы прогуляться по улицам. Монах составил бы ему компанию, но сейчас его занимали другие дела. Джейкоб и Шанар сели за стол и, склонив друг к другу головы, разговаривали; похоже, беседа их была довольно интимной. Джинвир стояла в стороне и, казалось, ее мучила почти физическая боль. Микулов плохо разбирался в сердечных делах, но по тому, как она смотрела на двух своих друзей, было ясно, что она испытывает к Джейкобу сильные чувства, которые кинжалом раздирают ее изнутри.

Обычно Микулов считал, что это не его дело, но в данном случае раскол между членами отряда имел прямое отношение к их миссии. Он решил внимательно следить за ними, а попутно подумал, что и Тираэлю следует об этом знать. Но когда Микулов стал взглядом искать архангела, того уже не было рядом.

Тираэль незаметно выскользнул из «Оскалившегося пса», оставляя теплый свет фонарей и хриплые голоса позади, и вышел на улицу.

Пришло время обратиться за советом к чаше. Он ждал достаточно долго. Какая разница, на что остальные тратят драгоценные часы в таверне, вместо того, чтобы готовиться к штурму Небес? Ответственность за этот план лежит именно на нем, и ему нужна мудрость, источником которой была Чалад’ар. В частности, ему надо знать, какова роль Шанар в этой авантюре и есть ли у нее хоть малейший шанс на успех.

В тот вечер, когда Тираэль очнулся, его мышцы горели огнем. Он чувствовал каждый шаг, каждый вдох был словно раскаленное железо. Кожа буквально зудела от желания прикоснуться к чаше, а пальцы дрожали. Когда архангел погружался в ее глубины, он снова чувствовал себя ангелом. И все же, он прекрасно помнил, что чаша подарила ему в прошлый раз – чувство ужаса, безнадежности и потери.

Что же Чалад’ар делала с ним? Какое воздействие она оказывала на плоть и кости? Она ведь никогда не предназначалась для смертных.

Но жажда была слишком сильна, чтобы ее игнорировать.

На улицах, ведущих к таверне, было слишком много людей, он не мог вынести шума города. Тираэль побрел дальше, в ту часть Вестмарша, которой еще не видел. В стороне от оживленных улиц он отыскал место, где когда-то бил фонтан, теперь высохший и потрескавшийся, расположенный рядом с обветшалым и темным зданием. Какой-то человек, одетый в лохмотья, что-то пробормотал, когда Тираэль вошел во двор. Затем бродяга поднялся на ноги и заковылял прочь, оставляя за собой шлейф алкогольного перегара.

Когда Тираэль вытащил Чалад’ар и заглянул в чашу, его будто окатило волной облегчения. Разум воспарил над физической оболочкой, оставляя тело лежать на потрескавшихся разбитых плитах, пока дух парил среди поющих нитей света и эмоций. Почти сразу же архангел почувствовал чье-то присутствие – что-то наблюдало за ним, но в этот раз было успокаивающе знакомым.

Здесь твое место .

И все же Тираэль не мог полностью отгородиться от другого исходившего изнутри голоса. И голос этот предупреждал: действия Архангела Мудрости могут привести его к гибели.

Словно в ответ на эти слова, та субстанция, в которой он дрейфовал, начала меняться, и свет окутал Тираэля удушающим, спутанным ковром. Шепот раздавался со всех сторон, паранойя, страх и ярость брали верх над всеми остальными эмоциями.

Ощущение тьмы и развращения становилось все сильнее. Архангелы собрались против него. Империй послал Сикарай, чтобы уничтожить отступника и его отряд, и когда он атакует снова, было лишь вопросом времени. Совет Ангарис нашел его слишком легко. Есть ли среди них предатель? И если это так, то уничтожит ли этот факт единственный крохотный шанс Тираэля на успешное завершение дерзкой авантюры, которую он задумал?

Монах внимательно наблюдал за ним, шпионил в лесу, и казалось, постоянно держал его в поле зрения. Возможно, предателем и правда был Микулов, и все это время именно он приводил к ним призраков. Или Джейкоб, которого коснулось одно из этих существ, оставив на плече мужчины свое клеймо. Или даже некромант, который знал так много о балансе между светом и тьмой и всегда находился неподалеку, скрытый в тени, словно и сам был призраком.