Марина Ясинская - Лестница героев

– Сегодня наша героическая авионера отдала всю себя, защищая честь нашей страны. Так же как это делали многие другие авионеры до нее. Давайте надеяться на то, что и из схватки со стихией она выйдет победительницей. И помните, что не обязательно быть авионерой, чтобы совершать подвиги. Наша свобода – в наших руках.

– Очень патриотично, – откомментировал Кирби, дождавшись, когда Агата выключит микрофон. – Только не пойму, зачем давать людям ложную надежду. Из полосы постоянных циклонов живыми обычно не возвращаются.

– Обычно, – с нажимом повторила Агата. – Но Ника – не обычная.

– Я так понимаю, теперь ты собираешься сидеть у этого радиоприемника до тех пор, пока не услышишь сообщение о том, что случилось чудо и твоя подруга вернулась?

– Именно так, – упрямо кивнула Агата.

– Ладно, – на удивление покладисто кивнул Кирби. – Давай подождем. И поскольку ожидание обещает быть очень долгим, может, теперь поговорим… о нас?

– У меня есть выбор? – мрачно спросила Агата.

– В общем-то, нет, – пожал плечами юноша. – И это прекрасно, потому что, возможно, теперь-то ты меня выслушаешь. В тот вечер ты была слишком взвинчена, вся на эмоциях, но сейчас, когда прошло немного времени и ты успокоилась…

– Прекрати говорить со мной так, словно я – истеричный джентльмен! – вспылила Агата.

Именно такие слова обычно говорили дамы Арамантиды своим спутникам жизни во время скандалов: «Ты слишком взволнован», «Ты сейчас не в том состоянии, чтобы меня услышать» и «Поговорим потом, когда ты успокоишься». И то, что сейчас эти же слова говорили ей, мгновенно вывело девушку из себя.

И вовсе она не была в тот вечер на эмоциях! Точнее, была, а сейчас успокоилась, но ее отношения к ситуации это никак не меняло.

– Ты меня использовал – и точка, – не позволила Агата сказать Кирби и слова. – И что бы ты ни говорил, меня ты не переубедишь. И потом, я ведь тебя тоже использовала, так что не вижу причин для того, чтобы ты так старался доказать мне свою правоту.

– На самом деле причина есть, только ты упорно не хочешь ее видеть, – вкрадчиво произнес Кирби и мягким, почти кошачьим шагом приблизился к Агате. – Я действительно хотел быть с тобой. И вовсе не потому, что мне дали такое задание…

– Кирби, – устало перебила Агата, – ты забыл, зачем ты здесь? Чтобы арестовать меня по приказу ваших властей! Ну так давай, арестовывай! Только, ради неба, перестань уже морочить мне голову!

– Иногда не надо ждать доказательств! – пылко воскликнул Кирби и оказался почти вплотную к девушке. – Они приходят слишком поздно. Иногда, Агата, нужно просто верить.

– Сложно поверить тому, кто тебя уже предавал.

– А у нас с тобой с самого начала все пошло не так, – продолжил Кирби, словно не услышал ее слов. – Все так нелепо, так неудачно сложилось! Если бы наши страны не воевали… И все равно, что с того? Я люблю тебя, а ты – меня; так почему мы должны ненавидеть друг друга?

– Действительно, какая мелочь! Подумаешь, вы всего лишь завоевали нашу страну! Так давай обнимемся и сделаем вид, что это не имеет значения, – желчно заметила Агата, старательно пытаясь не дать словам «я люблю тебя» проникнуть слишком глубоко. – И потом, с тем, что я тебя люблю, ты конкретно промахнулся.

И снова Кирби не обратил на ее реплику никакого внимания.

– Лично ты никогда не была мне врагом. Даже когда я уже знал о тебе правду. Ты стала мне очень дорога, и я не собираюсь дать войне и политике разрушить наши отношения.

– Кирби, слушай сюда! – оборвала юношу Агата. Она вынуждена была это сделать, потому что поняла: его напор начинает угрожать всем выставленным вокруг ее сердца барьерам. – Во-первых, никогда бы не подумала, что ты можешь так носиться с этой миленькой романтичной идеей о том, что любовь преодолевает все. Скорее я ожидала бы чего-то подобного от наших бесхребетных джентльменов, чем от вас, всех таких из себя крутых и не подверженных страстям. Во-вторых, нет никаких «наших отношений». Нет и не было! Заруби это себе на носу.

Несколько мгновений Кирби внимательно смотрел на девушку. Агата ожидала, что сейчас он атакует ее новыми аргументами, но вместо этого он одним стремительным шагом сократил оставшееся между ними крошечное расстояние и обнял ее. И крепко держал все то время, пока девушка яростно вырывалась, а затем, когда она унялась и перестала бороться, его хватка превратилась в нежные, уютные объятия.

И – проклятие! – они действовали эффективнее, чем все слова и доводы! Окруженная теплом Кирби, Агата почувствовала, что ее снова захлестывает желание ему поверить. И ему даже не нужно было ничего говорить!

Девушка отчаянно пыталась устоять. Она напоминала себе, что Кирби ее использовал. Расчетливо с ней играл. Заставил привязаться к себе, пользуясь тем, что она была испугана и потеряна и откликнулась на первое же проявление доброты. Мысленно проговаривала, что не стоит принимать привязанность к своему тюремщику за настоящие чувства; это лишь защитная реакция на стресс.

Ничего не помогало. Здесь и сейчас, в объятиях Кирби, Агата чувствовала себя так, словно наконец-то обрела почву под ногами. У нее было стойкое ощущение, что все происходит правильно. И как же хотелось поверить и поддаться этому ощущению!

– Ну что, Голос Правды, теперь-то ты, надеюсь, готова спрятать свои иголки? – зарывшись носом в ее волосы, спросил Кирби.

Агата зажмурилась, не находя слов, и почему-то именно в этот момент отчетливо ощутила, что сейчас их здесь трое: Кирби, она – и их совсем еще крошечный ребенок. Ребенок, о котором он даже не подозревает. Наверное, когда он узнает, это только усложнит их и без того уже невероятно запутанную ситуацию, но сейчас Агата не хотела об этом думать.

– Кирби, ты должен кое-что узнать, – неуверенно начала девушка. – У нас… у тебя будет…

– А я тебе говорил, что мы найдем его здесь! – раздался позади еще один хорошо знакомый Агате голос.

Девушка мгновенно вырвалась из объятий Кирби и увидела, что в дверях стоят Сегрин с Милордом. Первый хмурился, и правый глаз был прикрыт веком сильнее, чем обычно. Второй же откровенно ухмылялся.

– Кирби, и зачем ты смылся втихую? Шеф же приказала, чтобы мы выступили вместе, но только после того, как закончится дуэль на мысе Горн, – укоризненно протянул Сегрин. Агату он не поприветствовал, не кивнул и даже не задержал на ней взгляда, лишь пробежался вскользь глазами, словно она была чем-то столь же незначительным, как предмет мебели.

Девушка живо вспомнила свои первые дни в этой квартире и бесчисленные моменты, когда мужчины вели себя так, будто она всего лишь пустое место.

– Я… Я просто хотел с ней поговорить, – пробормотал Кирби.