Марина Ясинская - Лестница героев

Авионеры внимательно слушали о дополнительной силе и удивительной связи, которая позволяет знать, что происходит с владельцем другого камня, кивали – но в глазах многих, слишком многих Ника видела неверие и сомнение…

Что ж, если Нике удалось это один раз, значит, получится и во второй. Правда, в прошлый раз соединиться с аэролитом Тристана ее летному камню удалось только тогда, когда она взяла рей Дора за руку…

Ника тряхнула головой. Прочь сомнения! Чем больше препятствий она себе придумывает, тем больше сама себя ограничивает. У нее самый большой аэролит Империи! И единственные границы на ее пути – это те, которые она ставит себе сама!

Для начала Ника полностью сосредоточилась на собственном аэролите. Ощутила его, позволила волшебному чувству единения наполнить себя до краев, а потом нырнула в него с головой. Сама стала аэролитом. А аэролит стал ею.

И тогда Ника осмотрелась.

Летные камни. Повсюду были летные камни! Какие-то дальше, какие-то ближе. Какие-то сильнее, какие-то слабее. Они мерцали и сверкали, сияли и теплились. Ника не знала, как должны выглядеть соединенные друг с другом аэролиты, но видела, что все летные камни были явно сами по себе, одинокие, отделенные друг от друга – словно звезды в ночном небе.

Значит, если другие авионеры и пытались соединиться с аэролитами джентльменов, пока у них ничего не вышло. Пора и ей попробовать…

Ника наугад выбрала ближайший к ней летный камень. Сосредоточилась, потянулась своим аэролитом к нему, и… и ничего не вышло.

«Вероятно, в этом авионе просто нет джентльмена с аэролитом», – решила она и стала перебирать все авионы подряд. И раз за разом ничего не выходило. Списать неудачи на отсутствие летных камней джентльменов уже не выйдет, дело явно не в этом.

Первая линия воздушного войска Третьего континента была уже совсем близко, она накатывала как огромная штормовая волна, как гигантское цунами, о котором Ника читала в книгах, и грозила поглотить их всех с головой. Времени на то, чтобы воспользоваться секретным оружием и соединить между собой все аэролиты, почти не оставалось!

Чувствуя, как подступает паника, Ника принялась отыскивать глазами авион Тристана. Но разглядеть среди десятков стандартных «гусей» одного с белым хвостом и белыми кончиками крыльев было безнадежным занятием – Тристан мог оказаться в любом!

Да даже если бы она его и увидела, что с того? В прошлый раз у Тристана был полноценный, крупный аэролит, может, именно потому у нее и получилось с ним соединиться. А сегодня у него – всего лишь осколки.

Небо прошили первые пулеметные очереди. Все, время на поиски и на соединение аэролитов закончилось.

В полном отчаянии Ника заставила себя закрыть глаза, чтобы ее ничего не отвлекало, и без остатка, с полной отдачей растворилась в своем аэролите. А затем из самой глубины ее существа словно поднялась волна могучего, сметающего все на своем пути желания.

«Я хочу увидеть Тристана!»

И от нее словно протянулась хрупкая нить. Она уходила куда-то вниз, в пока еще относительно упорядоченные ряды «гусей». Ника взглянула туда – и не увидела собственно авиона, в котором летел Тристан. Но это было неважно, главное – она его чувствовала, ее аэролит чувствовал его осколки. И, что удивительно, исходящая от них сила практически не уступала той, которую ощущала Ника, когда летный камень Тристана был еще целым. А Тристан – Тристан, как обычно, был самим собой: сосредоточенный, решительный, готовый сражаться. Ни толики сомнений, ни капли колебаний. А нотки страха – естественного, человеческого страха – он пропускал через себя и превращал в боевой азарт.

Прекрасно понимая, что Тристан ее не услышит, она мысленно потянулась к нему и сказала «Привет». И представила, как гладит рукой по щеке.

В ответ мир вокруг наполнился золотистым сиянием, и Ника поняла, что аэролит Тристана – она больше даже мысленно не хотела называть его осколками – откликнулся.

Чувствуя, как ее переполняет самый настоящий восторг, девушка вдруг подумала, что, раз ее аэролит соединился с летным камнем Тристана, почему бы не попробовать соединиться с кем-нибудь еще?

Углядев вдалеке золотисто-черный авион генерала эр Спата, Ника снова погрузилась в свой аэролит и потянулась к летной машине генерала.

Ничего не вышло.

Но тут летный камень – чей? ее? Тристана? – словно подсказал ей, что делать нужно не так. Не рассуждая и не колеблясь Ника потянулась к аэролиту Тристана, а от него – к ближайшему к нему авиону.

И вот уже затеплилась, затрепетала хрупкая невидимая нить, и через нее Ника ощутила целый вихрь эмоций, который передавался летному камню от его владелицы, – вначале недоумение и настороженность, непонимание и страх, а потом – волнение и зарождающаяся радость, когда авионера поняла, что произошло.

Воодушевленная этим успехом, Ника решила продолжить эксперимент и «привязать» к намечающейся паутине другой авион. И снова получилось!

Увидев, что к «Молнии» целенаправленно несется сразу три вражеских авиолета, Ника недолго думая «свечкой» ушла в высоту, чтобы стать недосягаемой для противника. Набрав порядка пятисот футов, девушка выровняла авион и снова посмотрела через свой аэролит вниз. И прерывисто вздохнула, увидев, что там появилось несколько новых нитей: аэролиты начали соединяться друг с другом. Стоило лишь немного сосредоточиться, и через свой летный камень Ника ощутила весь спектр эмоций, которые испытывали сейчас другие авионеры. Более того, она даже разобрала их намерения: одна собиралась проводить атаку через низкий вираж с выходом в боевой разворот, а другая вот-вот уйдет от противника резким «маятником».

Снова сосредоточившись на аэролите Тристана – его она ощущала четче всего, – Ника протянула еще несколько нитей. И с удовольствием убедилась, что их становилось все больше и больше: другие авионеры активно подключались к процессу.

Снова на миг прикрыв глаза, Ника посмотрела через свой аэролит на открывшуюся ей картину. Уже очень многие авионы были соединены между собой тонкими нитями, образуя настоящую сеть, и сходились, словно лучи к солнцу, к нескольким ключевым точкам. Нике потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: эти точки – аэролиты джентльменов.

Что ж, пожалуй, на этом можно было считать свою работу выполненной: все больше и больше летных машин соединялись между собой. Да, некоторые нити рвались, когда авионы улетали слишком далеко, но их все равно оставалось очень много! А если бы авионеров-джентльменов было больше, то и сеть вышла бы плотнее и надежнее!

Впрочем, даже той сети, которая уже образовалась, более чем хватало, чтобы Ника на миг едва не утонула в том огромном потоке ощущений, который лился к ней со всех сторон. Много… Слишком много, чтобы успеть разобраться, слишком много, чтобы отреагировать! А когда подбили один из соединенных нитью авионов, Ника почти физически ощутила боль и на миг испугалась: как же они будут сражаться, если чужие переживания станут так сильно их отвлекать? И тут же постаралась отогнать испуг, ведь он мог передаться и другим. Нет, нужно настроиться иначе, нужно излучать только уверенность и решимость – так, чтобы их по цепочке ощутили и другие.