Ад Вороновский - Половина солнца

И вот с каждым годом Эндрю всё сильнее пытался вернуть мне ощущение духа семейного праздника, но пока что безрезультатно.

Теперь же мы отмечали Рождество без взрослых и бессмысленных гостей, без тишины, которая напоминала об отсутствии одного члена семьи. Теперь мы праздновали шумно. Я веселился с кучкой таких же, как я. Подростков, у которых отняли право и возможность на семейное счастье.

Впрочем, многим из нас это было и не нужно.

Ведь мы бессмертны. У нас есть особые силы.

И Олеан смог достать алкоголь.

Да ещё и гитару откуда-то притащил. Без понятия, как они провернули это с Дрю, но я не отказался позже сыграть им.

На ужине нам снова прочитали лекцию. Праздничный стол. Даже налили детского шампанского, серьёзно?

Август подскочил к нашему столу, демонстративно повернувшись задом к произносящему речь директору, и громко прошептал:

– Не против, если попозже завалюсь к вам?

Олеан пожал плечами, не глядя в вишнево-алые глаза Сорокина, но вскоре улыбнулся и хмыкнул.

– Думаю, что весь лицей будет перебираться из комнаты в комнату. У нас же тусовка. Все будут ходить пьяными, накуренными… Кстати, ни у кого нет…

– Читаешь мысли? – Август загадочно-мрачно ухмыльнулся, похлопав по карману своей длинной чёрной лётной куртки. – Мне кое-как передали кое-что лёгонькое, так что последствий не вызовет, а веселья прибавит.

Я выгнул бровь, глядя на новоиспеченного дружка ла Бэйла. Откровенно говоря, мне он не нравился. Слишком уж похожи они были с белобрысым, а два дьявола для одной команды было уже много.

– Не вижу смысла в наркотиках, даже лёгких, когда есть алкоголь. Лучше бы привёз водки с родины, если верить слухам, вроде как у вас с ней там всё в порядке.

Август сел рядом и улыбнулся шире. Я заглянул в его глаза и понял, что он уже немного принял. Парень постукивал ногой по полу и покусывал губы, продолжая ухмыляться. Ему явно было весело, пускай выглядел он при этом абсолютно адекватным. Насколько Август вообще мог выглядеть адекватным.

– Да брось, рыжик-бесстыжик. Водку передать тяжелее, да и этот вопрос исправил наш многоуважаемый мистер Олеандр. Ага-а. Это не полноценные наркотики, просто лёгонькая травка. Один раз, как говорится, не…

– Да мы поняли уже, – перебил я его, замечая, что белки глаз у парня слегка покраснели, но это могло быть и просто от недосыпа, к примеру. – Но всё равно, в чём смысл? Эффект-то такой же, что и от выпивки.

– О, ну, Дэмиан, – он засмеялся. Смех у него был не хриплый, как у Олеана, а более звонкий, но сильно приглушённый. – Дело ведь не в способе достижения веселья и эйфории, а в том, что ты потом детям расскажешь. Ах, ну да… Какие у нас могут быть дети? – он озорно пихнул меня в бок и заорал на всю столовую: – Мы же бессмертные! Бессмертник, бессмертник!

Это был герб лицея – этот самый бессмертник. Цветок такой. Мы проходили на одном из уроков. Его научное название переводится как «золотое солнце», или что-то вроде того, что довольно иронично. Как только организаторы умудрились отыскать этот чёртов цветок и сделать его гербом лицея для бессмертных при умирающем солнце?

Директор речь свою уже закончил, потому Августа не собирались наказывать за громкие выкрики.

Я толкнул его в ответ, сильнее, чем ожидал, и парень чуть не свалился со стула.

– Больно же! Урод, – он сказал это мрачно, но без особой злобы. Я научился это различать. Толкнув меня в ответ ещё раз, Август продолжил:

– Короче. Есть дурь. Поделюсь. От одного раза никакой зависимости не вызывает – это точно говорю. Да и чего нам бояться? Смерти?

Олеан улыбнулся, услышав его слова. Мне же это забавным не показалось. Быть зависимым бессмертным казалось ещё большей мукой, чем просто бессмертным. Сорокин бросил на меня последний взгляд и встал из-за стола, уходя прочь из столовой. Он не попрощался и не помахал рукой, потому что тут никто так не делал.

Прощания нам ни к чему. Они бессмысленны.

Потом в зале поставили фильм, и некоторые даже решили явиться на сеанс. Но мне хотелось побыстрее пережить уже это чёртово празднование и пойти в комнату. К дури Августа и алкоголю Олеана.

Кажется, мы все решили последовать примеру солнца и стали разрушать самих себя с особой силой.

Но от солнца мы отличались. Мы-то бессмертны. Оно нет.

Итак, гитара.

Уже всё забыл. Скучал по этой боли в пальцах. По ощущению погружённости в музыку, которой ты сам распоряжаешься.

Олеандр смотрел на меня очень внимательно. Почему-то мне казалось, что он вспоминает что-то. Связанное с мелодией, я так полагаю.

Хэллебор не выходил из своей комнаты. Наконец ла Бэйл вытащил его оттуда пинками, получив в благодарность довольно неплохой удар в челюсть, но мы усмирили взбешённого Коула, залив ему в глотку неплохую порцию виски с колой.

Эндрю не очень одобрил такой подход, но его мы не спрашивали.

На окне поблескивали и переливались гирлянды, как и звёздочки над кроватью Олеана, которые Дрю упросил мать привезти сюда. Из других комнат слышался смех, шум. Кто-то что-то разбил. Кто-то пел, вернее, орал молитву без музыкального сопровождения на мотив пост-хардкора.

Ночь будет длинной. Она обещала схватить нас за шкирку и погрузить в себя, заставляя захлебнуться её событиями и сбивчивыми разговорами, хриплым смехом, алкоголем.

В какой-то момент брат остановил меня и сунул в руки свёрток. Я был уже пьяным, но ещё соображал, а потому сухо засмеялся и распотрошил упаковку. Внутри лежал свитер, и я захохотал ещё громче.

– О, модник, ну надень, надень.

Олеан поднял в воздух бутылку с вином, кивая мне. Коэлло валялся на полу, безразлично глядя в противоположную стену и периодически попивая то из бутылки с колой, то из бутылки с виски.

Я напялил на себя свитер и, шатаясь, завалился в ванную, где было зеркало. Кое-как собравшись с мыслями, я прочитал вышитую крупными буквами надпись: «SOUL SOLD» [9] Душа продана ( англ .). .

Вот же маленький засранец.

Я вернулся из ванной и, расставив руки в стороны, спросил:

– Ну как?

Олеан подавился вином и бешено захохотал.

– Огонь просто!

Я промолчал.

Он перестал смеяться и, пытаясь скрыть улыбку, пробормотал:

– Упс. Прости. Ну, в смысле… Ха-а-а, когда один рыжий издевается над другим рыжим – бесценно!

Он снова начал ржать, периодически запивая хохот из бутылки, а Дрю смущённо улыбался. Я подошёл и влепил ему дружеский удар по плечу, но потом обнял и похлопал по спине.

– Спасибо, брательник. Я буду носить его всю зиму.

Тем временем ла Бэйл уже пытался справиться со своей упаковкой. Получалось у него это из рук вон плохо, а потому он в итоге достал из пенала перочинный нож и вскрыл бумагу им.

– Бог ты мой, вы только посмотрите на это. Как твоя мать вообще согласилась на такое? И как ты узнал мой размер? Спёр мои ботинки, sul serio? [10] Серьёзно? ( ит .)