Сири Петтерсен - Скверна [litres]

– Можешь подождать наверху. Иди за мной, – сказала она и проскользнула между рослыми мужчинами.

Ример направился за ней вверх по лестнице в комнату, где стояла приятная тишина. Запах пота заглушал запах духов. Девочка указала на глубокое кресло и оставила его. Ример огляделся. Обстановка в комнате была богатой, тут имелось множество вещей. Колонны украшали позолоченные плитки. С потолка по стенам свисали красные и желтые драпировки. Над столом висела лампа из цветного стекла. Сквозь маленькие дырочки в лампе источались благовония. У стены стояло зеркало с небольшим столиком.

В соседнюю комнату вела арка, за которой было темно, и Ример ничего не смог разглядеть. Арку закрывала завеса из маленьких камней. Из тысяч камней. Они тихо перестукивались на непонятно откуда тянувшемся сквозняке.

Ример коснулся рукой кармана на груди, чтобы проверить, там ли клюв. Он казался на удивление тяжелым. Как и его собственная голова. Наверное, все дело в благовониях.

По восторженным воплям толпы он понял, что Дамайянти закончила свой танец. Мужчины свистели и вопили. Началась музыка. Ример смотрел на дверь, но никто не входил. У него все еще была возможность удалиться.

Нет. Он должен поговорить с ней. Танцовщица что-то знает. И она хотела, чтобы Ример это понял. В этом он уверен.

Завеса зазвенела. В комнату вошла Дамайянти. Казалось, намалеванные языки пламени шевелятся в такт ее движениям. Многие сказали бы, что это крайне неприлично, но наготе трудно сопротивляться. Соски танцовщицы были просто красными выступами на пламени. Между ног ее тело было окрашено в такой черный цвет, что приходилось дважды взглянуть, чтобы убедиться, что она нага, как новорожденное дитя. Волос не было даже на кончике хвоста.

Когда они виделись в прошлый раз, Дамайянти часто опускала глаза, а поднимала их, только когда смотрела на Римера. Соблазнительница, похожая на девочку. Сейчас перед ним не было никакой девочки, только змея. Горячая страсть на двух ногах. И она улыбалась, притягивая к себе его взгляд.

В комнату вошли две молодые девушки. Одна из них привела сюда Римера, вторая была темнокожей красавицей на несколько лет постарше. Девушки принесли с собой сосуды с водой и опустились на колени по разные стороны от танцовщицы. Дамайянти раскинула руки в стороны, и девочки принялись смывать с нее краску. Ример повернулся к ним спиной. Он чувствовал, что Дамайянти улыбается. Через какое-то время Ример услышал, как девочки скрылись за завесой.

– Ты не такой, как те мужчины внизу, да? – произнесла Дамайянти прямо у него за спиной. Она ближе, чем он думал. Ример бросил взгляд через плечо. На Дамайянти был короткий топ, который прижимал груди друг к другу, и юбка с маленькими кольцами, которые позвякивали при ходьбе.

Она провела рукой по его спине, а потом, изогнувшись, скользнула на диван перед ним. Он сел, уверенный, что она наверняка проделывала это множество раз.

– Я пришел не из-за танца, – ответил Ример, – хотя он был великолепен, – поспешил он добавить.

– Я знаю, какой он, Ример Ан-Эльдерин. Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – ответил Ример и в тот же миг пожалел. В горле пересохло.

– Хорошо. Имлинги не всегда знают, чего хотят, Ворононосец.

– Имлинги не всегда выбирают то, чего хотят в данный момент, – ответил Ример. По ее лицу мелькнула тень разочарования.

Ример вынул из кармана клюв ворона. Он был истерт, но все равно казался грязным. Шершавая поверхность с запекшейся в царапинах кровью. Ример положил его на стол. Ее глаза расширились. Она склонилась вперед, чтобы схватить его. Он сделал то же самое. Рука Дамайянти осталась лежать на его ладони. Ример видел, что она отреагировала инстинктивно и уже пожалела об этом. Сомнений не оставалось: она знает, что перед ней.

Дамайянти пожирала Римера взглядом. Ее губы разомкнулись. Полные. Блестящие. Она провела ногтем большого пальца по его ладони. Ример затаил дыхание. Все должно быть просто. И он уже знал, что она никогда ни с кем не поделится деталями происходящего. Но во что превратится он сам?

Ример покачал головой, и Дамайянти убрала руку. Она улыбнулась, словно говоря, что попытаться стоило. Но она ничего не могла получить взамен, как не могла заставить его забыть, что она только что сделала.

Дамайянти поднялась. Мышцы на животе вытянулись в прямую линию, такую же явственную, как линия позвоночника. Юбка зазвенела на бедрах. Она подошла к лакированному шкафу, вынула графин и наполнила два бокала. Один из них она протянула Римеру. Напиток пах сладостью и дрожжами. Он взял бокал, но пить не стал, а поставил его на стол рядом с полуоткрытым клювом.

– Как тебе кажется, Ворононосец, я сильная женщина?

– Сильная, когда тебе надо, это точно.

Она снова села и закинула ногу на ногу.

– Я знаю, что ты думаешь, Ример. Ты думаешь, что я тебя недооценила. Что я попыталась взять тебя женской хитростью. Правда же намного проще. Это я. Я такая. Многие мужчины думали так же. Моя сила в том, что я вижу разницу между ними. А вот ты, Ворононосец, не понимаешь, что я вынуждена так поступать.

Он надеялся, что она не сразу опомнится и не станет дожидаться его ответа, потому что в противном случае она быстро выяснит, сколь мало ему известно. Итак, он слушал.

– Я вынуждена так поступать, потому что мужчины должны верить в то, что я сильная. Я до сих пор жива, потому что все воспринимают меня по-разному. Кто-то считает меня соблазнительницей и не трогает по этой причине. Другие думают, я настолько же сильная, насколько и мягкая. Есть даже те, кто полагает, что я предпочитаю женщин, и не трогают меня из-за этого. Моя сила в том, что я знаю, какой именно мужчина передо мной, и могу поступить так, как необходимо, чтобы выжить. Я хочу танцевать так, чтобы меня не брали силой. Чтобы не закончить свои дни, плывя вниз по течению Оры. Так что да, я сильная женщина. Но тебе лучше, чем кому бы то ни было, известно, что сила – это не то же, что отсутствие страха. Мне приходилось делать много всего, чтобы спасти собственную шкуру.

Ример посмотрел на нее. Если бы Дамайянти лгала, она попыталась бы показаться более слабой. Свернулась бы клубочком на горе подушек, украшавших диван. Но она совершенно не казалась несчастной. Она сидела, выпрямив спину, одна рука на спинке дивана, вторая играла с бокалом. Она говорила правду.

Он рассмеялся:

– И сейчас ты расскажешь мне обо всем, что тебе пришлось сделать против своей воли? – Он надеялся, его слова разрушат ее спектакль. Все разговоры становятся намного проще после того, как собеседники сбрасывают маски.

Она опустила подбородок и посмотрела на него. Ее глаза были густо накрашены черным. Она кивнула в сторону клюва: