Юрий Астров - Квинтовый круг [сборник litres]

– Что? – тихо спросила моя подружка.

Я не ответил, до предела сосредоточившись на одной мысли – не показать своей растерянности, чтобы она не передалась ей. Иначе со вторым приступом истерики мне не справиться.

Но, как ни странно, я ничуть не жалел о потере на любовь тех нескольких минут, которые, возможно, нам будут стоить жизни.

Я подошел к окну, сдвинул штору и, открыв до конца створку, высунулся наружу. Предрассветный полумрак был окрашен в розовый цвет. С высоты седьмого этажа я увидел несколько десятков человек, которые стояли и смотрели вверх. Никто не бегал, не кричал – просто стояли и смотрели. Это было так же неестественно и дико, как смех в помещении морга. А я бегал бы, кричал? – подумал я про себя и успокоился. Глянул влево по фасаду – весь седьмой этаж, за исключением нескольких соседних номеров, горел. Из ближайших окон пока валил черный дым, а дальше, в правом крыле, уже гудело пламя.

Этажом ниже, чуть наискосок, из окна высунулась голова мужчины. Задрав вверх голову, он увидел меня.

– Горим? – с едва скрываемой радостью спросил он, и я понял причину этой радости и не осудил его.

Мы находились в разных мирах, разделенных всего лишь тридцатью сантиметрами железобетонных плит перекрытия, но эти сантиметры непреодолимы, как расстояние в тридцать тысяч световых лет. Мой мир обречен. И тот, что высунулся из окна шестого этажа, знает об этом и, не испытывая ко мне никакой вражды, радуется по поводу того, что его мир в другой плоскости, в другом измерении, и у него достаточно времени, чтобы собрать вещи и спуститься вниз.

Спиною я ощутил холодок – открытое окно способствовало созданию тяги, а это не в нашу пользу. Оглянулся на дверь, так и есть: по всему ее периметру, особенно снизу, тянулись узкие ленты дыма.

Я захлопнул окно и посмотрел на свою подругу. Та стояла и смотрела на меня в ожидании дальнейших действий, и ее глаза наливались беспокойством.

Решение пришло мгновенно: если мы не можем уйти через дверь, не можем проникнуть сквозь перекрытие, то мы должны проникнуть в тот мир на шестом этаже через окно.

– Включай воду! – скомандовал я девушке, и она снова бросилась в ванную. Прихватив одно покрывало, последовал за нею.

Об эмалированную поверхность ванной дробилась упругая струя воды. Закрыв сливное отверстие пробкой, я бросил туда покрывало.

– Намочи хорошенько!

И вскочил в номер. Шторы, вернее, шнур от них сразу привлек мое внимание. Я рванул за штору, рассчитывая на то, что она выдернется из зажимов, но неожиданно вся эта конструкция свалилась на меня вместе с карнизом. Это оказалось даже кстати: шнур, при рассмотрении вблизи, был тонок и вряд ли выдержал бы мои семьдесят пять килограммов, а вот дюралевый карниз с кронштейнами по краям наверняка пригодится.

– Что теперь делать? – раздалось у меня за спиною. На какое-то мгновение, возясь со шторами, я забыл о своей напарнице.

– Заткни щель внизу! – указал я на дверь.

Она поволокла мокрое отяжелевшее покрывало по полу, оставляя мокрую полосу на ворсе паласа и, присев на корточки, приступила к работе.

Мысль работала четко, в одном направлении, не отвлекаясь на посторонние детали (я только констатировал звук сирен прибывших пожарных машин, тотчас забыв про них).

Додумавшись, что мокрые простыни лучше будут затягиваться в узел, прошел в ванную (там уже наполовину набралось воды) и намочил их. Девушка закончила затыкать щель, используя для этого гостиничную ложку для обуви, подошла ко мне.

Я сделал узел из простыни и, накинув на конец карниза, протянул ее.

– Держи!

И мы начали тянуть в разные стороны.

– Как в пионерском лагере, – улыбнулась девушка.

Я не понял.

– Перетягивание каната, – пояснила она.

– Сколько тебе лет? – спросил я, завязывая узел на второй простыне.

– Двадцать три. Старуха уже.

– А звать как, если не секрет? Держи карниз…

– Не секрет, Вита.

Я воспринял это спокойно. Ну, конечно, Вита! Мог бы и сам догадаться, раз там был Шашлычник.

– Может, ты и Гнутого знаешь? – спросил я, натягивая простынь.

Вита чуть не бросила карниз, и брови ее полезли под самую «чалму».

– Во даешь! Ты, случайно, не из органов? Я не видела тебя в той компании.

Я промолчал. Чертовщина какая-то! Как я мог ее видеть во сне до того, как познакомился с нею? А ожог на груди, Шашлычник, Гнутый?… Может быть, вся эта информация была передана ее биополем в момент смертельной опасности? Скорее всего, так. Удовлетворенный такой гипотезой, я сосредоточил свое внимание на кронштейнах карниза: выдержит ли сварка?

В этой нервозной обстановке у меня что-то не ладилось с первым действием арифметики – сложением: карниз – три метра, плюс простыни – по два, нет – по полтора (ушло на узлы), итого – шесть. Хватит ли от подоконника седьмого этажа до подоконника шестого, или нет? Я прикинул высоту номера, приплюсовал толщину перекрытия – не более четырех метров. Хватит!.. Стоп, а привязывать за что я буду? Подошел к койке соседа, отодвинул в сторону прикроватную тумбочку. Ясно, что привязывать буду к подводящей трубе отопления, а это еще метра два. Нужно добавить.

Я раскрыл дипломат и с трудом отыскал складной нож. Затем, наступив ногою на карниз, выдернул из зажимов половину шторы и протянул угол Вите. Натянув ткань, я полоснул посередине лезвием и с треском разорвал штору надвое.

Наращивание конструкции для перехода в мир иного измерения заняло не более двух минут. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы привязать ее к трубе отопления. Вот и все.

Теперь необходимо выяснить, каким способом я буду переправлять вниз Виту.

– Ты должна спуститься по этому (кивнул на готовую снасть) на следующий этаж. Это просто, как в школе по канату. Только не смотреть вниз.

Вита отрицательно покачала головою.

– Я сорвусь, – тихо сказала она, но я видел, как ее глаза становились водянистыми от страха, – у меня руки слабые. Я сорвусь!

Руки слабые? Значит, нужно привязать на конце какую-то палку, чтобы она уперлась ногами, и опускать ее, как бадью в колодец. Пошарил по номеру глазами – ничего подходящего. Хотя дипломат… Я просунул сквозь ручку мокрую штору и завязал узел.

– Ноги поставишь сюда, – указал я на дипломат, – и будешь крепко держаться руками за штору. Понятно?

Она кивнула.

– Не бойся, Вита! Я осторожно опущу тебя, и как только поравняешься с окном – разбей стекло, если закрыто. А я сразу за тобою. Хорошо?

Она снова кивнула, и я открыл створку окна… Горячий дым, не подчиняясь законам природы (направление тяги должно быть к огню, а не наоборот!), повалил от двери. Белая краска с сухим треском лопалась и, закручиваясь трубочками, отскакивала от дверного полотна. Першило в горле, ело глаза.