Скотт Оден - Стая воронов [litres]

– Жалкий глупец. Обещаю: когда я с тобой закончу, это ты будешь на коленях вымаливать прощения.

Хротмунд попятился, таща за собой Этайн.

– Если тебе дорога ее жизнь, не смей подходить ближе, тварь!

– Я сказал, убери свои грязные руки…

Гримнира спас шорох камней. Он инстинктивно пригнулся и отскочил в сторону, когда из мерцающей дымной завесы на него накинулся Этельстан. Бешено вращая глазами, саксонский капитан взмахнул мечом и опустил его с силой, способной рассечь человека до пояса. Но сражался он не с человеком. С внезапным для такого великана изяществом Гримнир уклонился от удара Этельстана – и подставил Хротмунду спину.

Заметив ошибку противника, лорд Бадона оттолкнул девушку и бросился в бой. Упав на четвереньки, Этайн отползла на безопасное расстояние и в ужасе наблюдала оттуда, как окружают Гримнира враги…

Или нет?

Покалеченный обломками рухнувшей крыши, Этельстан тяжело дышал, хватая ртом воздух. Плотно сжав бледные губы, саксонский капитан сделал выпад, Гримнир играючи от него уклонился. Схватив Этельстана за запястье, он качнул его и швырнул на Хротмунда. Мужчины столкнулись, и клинок Этельстана пронесся в дюйме от лорда Бадона, чуть не пронзив его насквозь. Хротмунд развернулся на каблуках, а рыжебородый капитан упал на пол и с проклятиями схватился за ребра.

Гримнир не дал им времени на передышку.

Обернувшись, он метнулся к Хротмунду и обрушил на него град ударов, заставляя лорда Бадона с трудом парировать. С его булавы летели стружки, бронзовые шипы со звоном отскакивали в темноту. Удары Гримнира истощили магию его противника, так что ему пришлось напрягать до предела каждый мускул и мышцу; и хотя Хротмунд был неутомим, ему нечего было противопоставить жестоким атакам своего врага.

Все решил еще один удар стали о дерево. Булава Хротмунда с треском надломилась. Не успел он перевести дыхание, как клинок Гримнира рассек мертвую плоть и кость запястья Хротмунда; треснувшая булава и державшая ее кисть упали на пол.

Ивовый дух с проклятиями отпрянул назад. Он пятился, пока не уперся спиной в трехфутовую гору мусора – обломки верхних окон. Позади Гримнира раздалось шипение. Этельстан с усилием поднялся и выпрямился, острие меча царапнуло по каменному полу, прежде чем подняться в воздух.

– Кюневульф! – крикнул он, шагнув вперед и покачнувшись. – Это за Кюневульфа, несчастный ты…

Гримнир припал на колено и метнул в него клинок. Покрытое черными пятнами лезвие, словно дротик, мелькнуло в полумраке и вонзилось Этельстану в основание горла. Он выпучил глаза, изо рта хлынула кровь. Саксонский капитан пошатнулся и рухнул, вцепившись в рукоять вражьего клинка. Его собственный меч выпал из руки и с грохотом упал на заваленный каменным и деревянным мусором пол между Хротмундом и его противником.

Гримнир опустил на него взгляд, а затем посмотрел на Хротмунда.

Лорд Бадона зарычал, прикидывая, как быстро сможет схватить уцелевшей рукой кожаную рукоять клинка. Он сравнил свою скорость со скоростью врага и оглянулся на Гримнира.

Скрелинг медленно ухмыльнулся.

И начал отступать. Один шаг, другой. На третьем он кивнул на меч. Сомнений не осталось.

Рискни, если осмелишься.

Ивовый дух дрогнул и замерцал; Хротмунд обли-зал губы.

Рискни, если осмелишься.

Лорд Бадона в мгновение ока метнулся вперед. Ни один человек не мог двигаться с такой скоростью и проворством. Он хотел подхватить выпавший из рук Этельстана меч и встать напротив Гримнира с блестящим на свету заточенным клинком в ладони. Но, несмотря на расторопность и быстроту Хротмунда, сын Балегира оказался быстрее.

Гримнир перехватил его на полпути, врезавшись плечом Хротмунду в живот, он заставил его попятиться и повалил с ног. Они упали на обломки поперечного нефа, пронзительно скрипнувшие под их весом. Позвоночник Хротмунда не выдержал удара. Лорд Бадона попытался подняться, но ноги уже не слушались его. Он заскреб ногтями здоровой руки по обломкам, но тщетно. Он соскользнул на пол. Наконец Гримнир сжал его голову и яростным движением свернул ему шею.

Выдохнув, он отступил на шаг и взглянул на результат. Человек уже умер бы от ран или умолял о смерти, корчась в агонии, но ивовый дух не чувствовал боли – лишь мертвый груз ставшего вдруг бесполезным тела. Оживившее оболочку Хротмунда колдовство могло со временем исцелить его и вновь вернуть в строй, но это потребовало бы от ивового духа непомерных усилий.

– Что, бросишь меня в таком виде? – проскрипел Хротмунд. – Или все же добьешь?

– Добью? – Гримнир сплюнул. – Будь моя воля, я б тебя, как рыбу, распотрошил. Нет, тебя хочет видеть твой господин.

– Мой… мой господин? – глаза Хротмунда расширились. – Господь Всемогущий! Не делай этого! Убей меня, если хочешь! Но не отдавай меня этому мерзкому демону! Он…

– Да-а-а! – Гримнир злобно улыбнулся, обнажив клыки. – Да! Умоляй, жалкий червяк! Моли о пощаде!

Хротмунд сжал зубы, и в глазах ивового духа загорелось упрямое пламя ярости. Видя его разочарование, Гримнир расхохотался и, выпрямившись, помахал Этайн рукой. Бадонскую скалу сотряс еще один слабый толчок, с потрескавшегося потолка посыпались куски балок. Одна из них, длинная оштукатуренная доска, упала прямо в огонь и взметнула в воздух сноп искр. Пастух начинал волноваться.

– Подкидыш!

– Я здесь, – отозвалась Этайн.

Гримнир вскарабкался на разрушенный поперечный неф и нашел ее, опустившуюся на колени рядом с телом седобородого старого дана. Она выглядела потрепанной медные волосы покрывали кровь и зола, а лицо – ссадины и раны; от одежды остались лишь оборванные, тоже заляпанные кровью лохмотья, ее била лихорадка.

– Ну что ты за заноза в заднице, – поприветствовал ее Гримнир. – Пойдем. Пора уносить ноги – и не смей мне дерзить. Повезет, если целыми удерем.

Она подняла голову. Ее глаза покраснели от слез и усталости.

– Думаю, надо тебя поблагодарить, но я уверена, что у тебя были свои причины меня спасти.

Гримнир пожал плечами.

– Я уже сказал: я честно и справедливо тебя украл.

– Ну конечно, – она еще помедлила у тела Оспака. Старый ярл обрел наконец покой, его нахмуренный лоб разгладился. – Ступай с Богом, – пробормотала она, погладив его по щеке.

Этайн вздохнула. Собор станет ему самым лучшим погребальным костром.

Она попыталась встать, упала, попыталась снова. Ноги дрожали. Бездумно опершись на протянутую руку Гримнира, Этайн позволила ему помочь. Он отвел ее к сидевшему на полу Хротмунду, лорд Бадона пожирал ее глазами, но это все, что он мог теперь делать. Этайн оперлась на груду камней.

– Ты в долгу перед этим человеком, – сказала она, вновь посмотрев на тело Оспака.