Дмитрий Скирюк - Кукушка [litres]

Неизвестность тревожила. Когда они миновали ратушу и кружным путём обогнули площадь, кукольник не выдержал и снова обратился к их провожатому:

– Куда мы всё-таки идём?

– Я вам сказал уже: в безопасное место, – терпеливо пояснил юноша. Несмотря на мешок за спиной, шёл он быстро и почти не смотрел по сторонам. – Зачем вам знать заранее?

– Porca Madonna! Почему бы и не знать?

– Да потому, что, если вас поймают стражники, вы можете признаться, где это. А так – не сможете, даже под пыткой.

Фриц при этих словах слегка похолодел и вслед за бородачом ускорил шаг.

– Но вы не говорили, что ваше убежище находится так далеко.

Йост пожал плечами.

– Водой, наверно, было бы быстрее, – философски сказал он, – если найти толкового лодочника, конечно. Но мне некогда было искать.

– Что же вы мне сразу не сказали! – Итальянец остановился, сбросил мешок и сердито поправил очки. – На лодке мы бы увезли всё сразу, а теперь тащим эти жалкие два мешка. Разве дела так делаются? Пять минут ничего не решали. Право слово, я уже начинаю жалеть, что доверился вам.

Поэт остановился тоже. Мешка, однако, с плеч не сбросил.

– Если хотите, можете вернуться. Если вас ещё не ждут в гостинице, наверняка поймают около. Говорите, на лодке увезли бы всё? А где б вы взяли эту лодку, позвольте спросить? Наняли канальщика? Так эта братия, – он помахал рукой, – похуже старых кумушек: через день весь Брюгге будет знать, куда вы поехали. И всё равно пришлось бы гнать порожняком – нагруженная лодка что жилая баржа: просто так не развернёшься и не выгребешь. Мы бы добрались до места к середине ночи, и это в лучшем случае. А в худшем нас бы захватило отливом и утащило в Звинн. Пришлось бы до утра отсиживаться под каким-нибудь мостом. Вы этого хотите?

– Всё равно можно было что-нибудь придумать, – не сдавался итальянец. – Я бы сам мог сесть на вёсла.

– Вы умеете грести, господин кукольник? – едко спросил юноша. Карл-баас промолчал, и поэт безжалостно закончил: – Так что берите свой мешок и следуйте за мной. До этого момента нам везло, будем надеяться, что и дальше будет везти. Не так уж долго нам осталось. И спрячьте куда-нибудь вашу бороду: уж очень она приметна.

– Куда ж я её спрячу?

– Да хоть за пазуху…

Вновь потянулись улочки, мосты и набережные, но на сей раз это и впрямь продолжалось недолго – минут через десять Йост перевёл всю компанию через очередной мост, спустился по лестнице и постучался в дверь в кривом неприметном переулке, где, судя по запахам окалины, кислот и угольного шлака, размещались мастерские. Стук не иначе был условным, ибо отворили сразу. Присутствию посторонних тоже не удивились. Видимо, сыграло свою роль то, что двое из пришедших были детьми, а может, к подобным выходкам поэта здесь привыкли. Вопросов им, во всяком случае, не задали.

Но задали поэту.

– Йост? – Фриц еле различил в полутьме косматую голову и кряжистую невысокую фигуру говорившего. – Где ты пропадал? Мы думали, что тебя схватили или ты опять решил загулять на всю ночь.

– Ни то и ни другое, – отозвался тот. – Пришлось отвлечься, чтоб помочь вот этому бородатому господину.

Хозяин подвала смерил взглядом непрошеных гостей. Барба снял шляпу и раскланялся, но объяснять ничего не стал, предоставив это право поэту.

– Вот как? И в какой помощи нуждался сей э-э… сей достойный господин?

– В защите от испанских собак, которым не по вкусу правда и не по зубам весёлый смех. Я ручаюсь за него. Помоги ему, Проспер, как ты когда-то помог мне.

Собеседник Йоста поглядел на Карла Барбу с интересом.

– Так вы, сударь, тоже, стало быть, поэт?

– Отчасти, – с достоинством ответил бородач и вновь раскланялся. – Я – кукольных дел мастер.

– Что? Вы делаете куклы?

– Si. Я даю представления.

– Представления, представления… – задумчиво повторил хозяин подвала. – Какой только чепухой люди не занимаются… У вас нездешний выговор, господин кукольник.

– Он из Сицилии, – ответил за него Йост.

– Это правда, – подтвердил Карл-баас, – я из Неаполя. Моё имя Карло. Карло Барба.

– Странно, что вас занесло в такую даль. Ваши дети, они тоже из Сицилии?

– Это не мои дети.

– Не ваши дети?.. – не понял кузнец.

– Мальчик – немец, а девочка местная, – объяснил кукольник. – Они путешествуют со мной и помогают мне в представлении.

– Мы помогаем! – пискнула Октавия и запоздало сделала книксен.

– Мы можем заплатить за постой.

Фриц угрюмо молчал, исподлобья оглядывая низкое захламлённое помещение. Это был полуподвал, в котором помещалась кузница или что-то подобное. В углу тлел очаг, рядом с ним находились мехи, чуть дальше – наковальня, кадка и корыто для воды и пара верстаков. У стенки громоздились железки. Помимо Проспера здесь был ещё какой-то парень – он стоял сейчас у наковальни, стучал молотком и не очень прислушивался к разговору.

Колокола в церквах зазвонили к вечерне. За маленьким окошком быстро темнело.

– Хорошо, – сказал наконец кузнец. – Пусть остаются до утра, а там мы что-нибудь придумаем. Если твой бородатый друг не может помочь, пусть не мешает. Отведи их наверх, пусть перекусят и ложатся спать в твоей комнате, а сам спускайся сюда. В шкафу на кухне хлеб, вино и холодная печёнка.

– Я тоже голоден, – запротестовал Йост.

– Перекусишь и спускайся – у нас полно работы. Нужно починить двадцать аркебуз, перековать три десятка наконечников для копий, отлить полторы тысячи пуль. Скучать не придётся. Всё, проваливай, мы и так не успеваем. Одна нога здесь, другая там.

– Сколько я вам должен? – спросил кукольник.

– Нисколько, – ответил кузнец.

С этими словами он вернулся к наковальне и взялся за молоток.

В противоположном от входа углу кузницы отыскалась узенькая деревянная лестница, ведущая наверх. Вслед за Йостом гости поднялись на второй этаж, где поели и стали располагаться ко сну.

– Проспер – кузнец, – хлебая из кружки, заговорил поэт, когда с трапезой было покончено. – Днём он куёт заказы для аристократов и богатых бюргеров – каминные решётки, ворота, флюгера, а ночью – алебарды, аркебузы и самострелы для армии повстанцев. Поэтому он спит только по утрам. А я ему помогаю. В штормовые ночи, когда трусливые испанцы сидят на берегу и сосут подогретое вино, морские гёзы тайно пробираются в город и перевозят оружие на своих лодках на большие корабли.

– Зачем вы это мне рассказываете? – сонным голосом спрашивал Карл-баас. – Ещё недавно вы не хотели мне даже сказать, куда мы идём, а теперь выдаёте такие тайны… Что, если я шпион короля? Италия и Испания не так уж далеко друг от друга.

– Бросьте, сударь. Бросьте. Надо быть очень хитрым шпионом, чтобы таскать с собой детей и при этом ещё что-то разнюхивать, господин Барба. Да и что такого может вызнать кукольник? Сказать народу – да, но вот услышать… Я к вам присматривался с того дня, как вы приплыли в город. Вы не занимаетесь ничем таким – это было бы слишком рискованно, даже опасно. Дети подмечают всё и не умеют молчать. Но вы, вы будете молчать. Мы поможем вам выбраться из Брюгге, но в обмен на некоторые услуги.