Стивен Дональдсон - Внутренняя война. Том 2 [litres]

– Могу ли я сесть, ваше высочество?

К своему удивлению, Лоум кивнул, будто Эстия уже получила право распоряжаться здесь по своему усмотрению.

Королева без малейшей застенчивости, наоборот, очень спокойно и грациозно опустилась на стул и расправила платье движением женщины, которая знает, как вызвать восхищение.

Несмотря на свою слабость, Лоум заметил, что она заняла кресло, стоявшее дальше всего от его дивана. Королева держалась на расстоянии, возможно, потому что обладала властью решать вопрос его жизни и смерти – или, возможно, потому что считала неприятным исходивший от него запах.

Она не хотела решать, жить ему или умереть? Считала ли она его незаслуженно оскорбленным? Ей не нравилось, как он воняет? Все это было одинаково возможно. И принц машинально выпрямился, он сел на диване и сложил руки на коленях, чтобы скрыть их дрожь.

– Вас долго не было, – отважился он начать разговор и, чувствуя себя вынужденным, добавил: – Миледи.

– О да, ваше высочество, – призналась она. – У меня было много дел. И с каждым шагом мое путешествие становилось все длиннее.

Она, похоже, собиралась объяснить Лоуму причины своего отсутствия, будто пришла исключительно для этой цели.

– Вы знаете, что я покинула Беллегер, чтобы выступить против моего отца. Но вы можете и не знать, что меня сопровождала магистр Фасиль. К сожалению, она постарела за время своей службы у нас. Ради нее мне пришлось ехать медленнее.

Кроме того, мне нужно было провести день в Малорессе. Без сомнения, вы понимаете, я не могла оставить Постерна на посту канцлера. Мне было просто необходимо выбрать ему замену и отдать соответствующие указания. Затем я провела вечер со своей матерью, королевой Рубией. Мне нужен был совет.

Пока Эстия говорила, принц немного собрался, и, когда она сделала паузу, он рискнул спросить:

– Поясните, миледи?

Королева-консорт вздохнула. Вместо прямого ответа на его вопрос она сказала:

– А после этого, ваше высочество, мне пришлось иметь дело с враждебными нуури. Это затянуло мое путешествие. И когда я, наконец, вернулась к своим обязанностям в Малорессе, то обнаружила, что они требуют большего внимания, чем я предполагала ранее. Мои действия вызвали немало толков.

Это не было неожиданностью, ваше высочество. Я уверена, вы понимаете, что выбор, от которого зависят целые королевства, не так прост. Я надеялась вернуться раньше, но не смогла.

Я желала заключить мир с нуури, а потому должна была выбрать подходящих послов и дары. Кроме того, мой новый канцлер еще не привык к своей должности. Нам было что обсудить. Например, я разослала свою почетную гвардию в разные уголки двух королевств. И мы с ним придумывали, как обеспечить в столице безопасность. Я должна была занять работой оставшихся магистров, тех, кто еще не участвует в подготовке к войне. Кроме того, я пообещала королю Бифальту отлить пушки для защиты залива Огней. Они были готовы. Но их следовало доставить. А у меня не было достаточно крепких подвод, способных выдержать вес орудий и ядер. Это добавило нам хлопот.

Лоум хотел остановить ее. Он не понимал, зачем она рассказывает ему все это. Она выжила. Это было единственное, что имело значение. Но прежде чем он смог найти слова, чтобы прервать рассказ королевы, она продолжила, будто вдруг вспомнила кое-что важное.

– Кроме того, ваше высочество, я должна была уделить немного внимания и своей матери. Я не ожидала, что она станет оплакивать своего мужа. Он был жестоким человеком, подлым и своенравным. Будучи еще девочкой, я дважды видела, как он убивает не более как из-за разочарования. Я ожидала, что первой и единственной реакцией королевы Рубии на кончину ее мужа станет вздох облегчения.

Но я ошиблась. Она плакала, ваше высочество. После всего, что он сделал – после того, как он отвергал ее и дурно с ней обращался в течение десятилетий, – она плакала из-за того, что потеряла его.

Что еще я могла сделать? Я должна была остаться и утешить свою мать.

Принц думал: «Король Смегин? Кончина ? Каким-то образом королева-консорт умудрилась убить могущественного теурга?» Это было немыслимо. Лоум нуждался в объяснениях.

Но вместо вопроса о том, как умер король Смегин, Лоум – к величайшему удивлению для себя самого – произнес:

– Как она могла не горевать, миледи? Он подарил ей вас. Кто не оценит такого дара?

Видимо, он все еще не утратил своей проницательности и хитрости.

Посетительница – его судья – бросила на Лоума быстрый пронзительный взгляд. Принц ожидал увидеть в нем мягкость, ожидал, что вот сейчас его оценят по достоинству – ничего подобного. Во взгляде королевы блестел металл, блестел остро отточенный клинок, только что разъединенный с точильным камнем. В этом взгляде читалось, что королева понимает правила его игры, потому что уверена, что играет в нее лучше, чем он сам.

Голос ее, тем не менее, оставался таким же сладкозвучным и ложно добродушным. Когда королева произносила: «Спасибо, ваше высочество», слова ее, казалось, звучали искренне.

Принц Лоум изо всех сил боролся с собой, боролся за то, чтобы сохранить самообладание. Он отчаянно нуждался в выпивке, но не доверял своим рукам, не знал, сможет ли добраться до ближайшего кувшина и поднять его без дрожи в запястьях. А потому только судорожно сжал руки коленями.

Неужели Эстия видела его насквозь? Невозможно. Никто не мог видеть насквозь его . Никто не удосужился заглянуть за завесу, созданную им из пьяного угара. Вино и эль, а особенно месиво были лучше любой маскировки.

И сейчас Лоум готов был убить за кружку месива…

И все же если она понимала его игру, он понимал Эстию. Он видел сейчас, что она играет. Королева хотела отвлечь его от мыслей о грозящей опасности. Но у нее была и более серьезная цель. Она надеялась создать иллюзию, будто способна на сочувствие. Будто ее можно убедить помиловать его.

То, что Лоум сумел понять цель Эстии, придало ему уверенности. Он пришел в себя.

– Итак, вы сильно задержались, – отметил он. – А как вам ваше возвращение в эту старую кучу камней? Ваш муж, должно быть, приветствовал вас в своей манере?

Это означало «с мрачным безразличием».

– Как вы считаете, не изменился ли он за время вашего отсутствия?

Любой другой муж должен был бояться за жизнь своей жены и поприветствовать ее с облегчением, если не с радостью.

– Он удивил меня, – призналась королева-консорт, невозмутимо приняв гамбит Лоума. – Он выехал мне навстречу, но, очевидно, его единственной целью было задать мне один вопрос. Он хотел знать, почему я оставила свой беллегерский эскорт в гарнизоне Пятимостья.

Принц сопротивлялся порыву зевнуть. Он хотел знать ответ – неужели весь эскорт? Неужели засада ни к чему не привела? Она вообще состоялась? Впрочем, теперь Лоум знал, что королеву сопровождал магистр. Принц понятия не имел, какой Казнью обладала магистр Фасиль, но если Эстии и ее стрелкам удалось достичь Пятимостья целыми и невредимыми, их должна была защищать сильная магия.