Лиан Мерсиэль - Последний полет [litres]

Но на смену армии мертвецов пришел новый враг: длинное сгорбленное существо из пепла и пыли. В середине его тела – колонны из клубящегося дыма – зиял гигантский рот с раскаленными докрасна зубами. Воздух вокруг монстра дрожал от источаемого им жара.

Дух праха . Валья читала о нем, когда училась в Круге Магов. Читала она и о скелетах, и о тенях. Но если эльфийка думала, что с последними ей, может, когда-нибудь и предстоит встретиться, то встречу с духом праха она не могла представить себе даже в самом страшном сне.

Чудовище обрушилось на Реймас и Каронела, словно ураган. Его страшные конечности двигались с такой молниеносной быстротой, что было невозможно разобрать – то ли их у него две, то ли целых восемь. Когда дух угомонился, эльф лежал на полу в луже крови, а Реймас, обмякнув, сидела у стены, еле удерживая перед собой щит. Оба были при смерти.

Нельзя было терять ни секунды. Валья швырнула в дух сгусток магического холода. Горящее нутро монстра наполовину обледенело, в воздух с шипением поднялось облако пара. Невероятное существо повернулось к Валье, уставившись на нее пустыми ямами, на дне которых полыхала свирепая ярость.

Вдруг тело духа превратилось в огромную пружину, которая сначала сжалась, а затем выпрямилась с чудовищной скоростью. Ударившись о потолок, она снова сжалась и приземлилась уже на Валью. Эльфийка едва успела протянуть в свое тело нить энергии из Тени, как уже в следующую секунду рухнула под сокрушительной тяжестью духа.

Она не видела ничего, кроме взбесившихся черных и красных хлопьев. Дышать стало нечем, легкие заполнил запах паленой плоти – ее собственной, но это казалось неважным. Если бы не тоненькая ниточка исцеляющей магии, которой хватало ровно на то, чтобы удерживать ее в мире живых, ей бы на месте пришел конец.

Но эльфийка не могла даже пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то себя защитить. Ей оставалось лишь лежать, чувствуя, как жар прожигает ее до костей, и ждать, когда невероятная тяжесть окончательно ее раздавит.

Но этого не произошло. Наверное, дух посчитал, что Валья уже мертва, поэтому решил переключиться на последнего, кто еще оставался в живых. Он бросился ко входу, где, в угасающем солнечном свете, стоял Сека.

Мальчик не отшатнулся, не пустился бежать, не попытался себя защитить. Валья смотрела на Секу и не верила своим глазам: юный маг вытягивал из Тени нити сияющей маны и опутывал ими своих поверженных друзей. Валья ощущала, как тело вновь наполняется силой. Боль в груди утихла, руки и ноги снова слушались. Где-то раздалось бряцание железа – это Реймас пыталась встать на ноги. Услышала Валья и Каронела – он громко ругался.

Но вот дух настиг Секу, и заклинание погибло вместе со своим создателем.

И тогда Валья швырнула в мерзкого монстра новый заряд ледяной энергии. А затем еще один и еще. Через секунду это уже был непрекращающийся шквал заклинаний мороза, самых мощных из всех, что маг когда-либо создавала. Вокруг нее кружились снежные вихри, пальцы одной руки примерзли к посоху, другой, которой она творила заклинания, – онемели, но ей было все равно.

Каронел присоединился к ней, творя собственные заклинания, а Реймас с топором бросилась на духа и, ловко парируя удары чудовищных лап щитом, принялась отсекать от тела громадные куски заледеневшего пепла.

И уже через минуту дух праха исчез, оставив после себя лишь стремительно тающие осколки льда да облачко серого праха.

И тогда они увидели Секу. Его тело, исковерканное и обожженное, лежало там же, где его настиг дух. Из груди Вальи вырвалось глухое рыдание. Отправляясь в Могилу Красной Невесты, она думала, что готова ко всему… но на самом деле она никогда не верила, что кто-то из них может лишиться жизни. Теперь Валья знала, какой ужас испытывала Иссейя, когда ее друзья погибали у нее на глазах…

Идея отыскать яйца грифонов уже не казалась столь пленительной, но поворачивать назад было слишком поздно. Смерть Секи не должна стать напрасной. Иначе Валья попросту не сможет с этим жить.

Реймас устало опустила топор, сбросила с руки щит и наконец вытерла мокрое от пота и крови лицо. Она осенила тело Секи сакральным жестом и отошла вглубь пещеры. Храмовница долго всматривалась в черноту туннеля и наконец произнесла:

– Думаю, больше там никого нет. Мы прикончили всех.

Каронел вытер меч об одежду и сунул его в ножны.

– Когда вернемся, воздадим ему должные почести, – сказал эльф Валье.

Он прижал руку к самой глубокой из своих ран, и она затянулась. Потом он подлечил Реймас и Валью, хотя та его об этом не просила. Пусть бы она весь остаток пути страдала от мучительной боли – так ей и надо. Это единственное, чего она заслуживает.

Это не Сека должен сейчас лежать, распластанный на залитых кровью камнях, а она, Валья. Да только после драки кулаками не машут. Поэтому Валья позволила Каронелу залечить ее раны и благодарно кивнула, когда он закончил. Из своего мешка она достала запасной плащ и тщательно укрыла им тело мальчика.

После этого она распрямилась, расправила плечи и быстро, стараясь скрыть душившие ее слезы, заговорила:

– Яйца спрятаны в логове дракона. Иссейя думала, что, если мать заботится о собственных яйцах, яйцам грифонов она тоже не причинит вреда. То есть нам остается найти самый просторный коридор – такой, через который мог бы беспрепятственно пройти дракон. Он-то и приведет нас к его логову.

Реймас кивнула, и, хотя лицо ее было сурово, в ее глазах ясно читалось: этой напускной бодростью ее не проведешь.

– Значит, идем искать коридор, – подытожила храмовница.

Она зажгла новый факел – от предыдущего не осталось даже обломков, – и, держа его над головой, пошла первой. Эльфы – за ней.

Это было странное и печальное место. В залах стоял слабый, щекочущий ноздри запах пыли; повсюду виднелись ниши, где когда-то горели свечи; кое-где стояли купели, в которые в стародавние времена наливали воду для омовения. Стены украшали остатки потускневших мозаичных картин: одна изображала первый Священный Поход, вторая – сожжение Андрасте. Древний художник использовал самые простые материалы – ракушки да цветные глиняные черепки, – но как он раздобыл их в этих диких бесплодных землях и какой ценой, оставалось лишь догадываться.

Они уже блуждали около часа, когда Реймас остановилась перед зияющим в стене проемом. Храмовница подняла факел выше, подзывая остальных.

Залы, которые попадались им до этого, были похожи друг на друга: тесные клетушки с низкими потолками. Ничего удивительного, если вспомнить, что монахи прорубали их с помощью самых простых инструментов. Но этот зал был намного просторнее – в нем хватало места всем троим, а потолок был таким высоким, что даже Реймас могла не опасаться за свою голову и выпрямиться во весь рост. Стены здесь тоже украшала мозаика, но более изысканная – из стекла и цветных камешков, стоящих целое состояние. В крошечных нишах до сих пор сохранились оплавленные столбики восковых свечей.