Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых [сборник litres]

– Далеко еще?

– Почти пришли. Осторожно, дальше обрыв.

– Обрыв?

– Ступенька. Но высокая, восемнадцать дюймов. Можно ногу сломать. В прошлый раз я подвернул здесь лодыжку.

Я оглянулась, прежде чем шагнуть вниз. Все наши гении трудились как пчелки. Сари, Радиша и еще кое-кто, не получившие заданий, решили последовать за мной и Лебедем.

– А это что? – спросила я. – Похоже на инкрустацию. Надо бы этим заняться, когда время появится. – Я наклонилась и присмотрелась к кромке. – Кривая линия. Шлифованный камень.

– Это круг. Почти точно одна восьмидесятая диаметра плато, если верить Душелов. Возвышение, на котором трон с демоном – одна восьмидесятая этого круга.

– Наверное, все это что-то да значит. К Плененным оно имеет какое-то отношение?

– Я ни о чем таком не слышал.

– Тогда займемся этим позже.

– Лестница начинается здесь.

Да, вот она, у самой стены. Трещина в полу не пощадила и ее. Здесь ее, похоже, завалило обломками частично обрушившейся стены, но рана затянулась почти полностью, выдавив их наружу.

Лестница начиналась просто – прямоугольная дыра в полу, и больше ничего нет, даже перил. Ступеньки круто уходили вниз, более-менее параллельно внешней стене.

Пройдя двадцать ступенек, мы очутились на площадке размером восемь на восемь футов. Дальше лестница заворачивала вправо. Этот марш казался бесконечным. Камень давал слабое свечение, позволяя лишь видеть, куда можно поставить ногу.

Сари и Радиша уже достаточно приблизились, чтобы я могла слышать их разговор, не разбирая слов. По голосам чувствовалось: женщины страшатся ближайшего будущего.

Их можно понять. Я сама нервничала – правда лишь самую малость, – приближаясь к заветной цели.

– Хочешь идти первой? – спросил Лебедь.

Что-то не слышно особого энтузиазма, подумалось мне.

– А как насчет ловушек или чего-нибудь в этом роде?

– Нет. Хотела она их поставить, исключительно забавы ради, на случай если кто-нибудь когда-нибудь здесь пойдет, но не хватило времени. Она так долго возилась, что я уже и надежду потерял выбраться отсюда. И мы не выбрались бы, не будь она Душелов. Ее волшебство отогнало Тени. Ей и раньше приходилось это проделывать, натренировалась.

– Вот оно!

– Что – оно?

– Ничего. Просто вспомнила кое-что.

Ну и тупица же я! Все эти годы ломала голову, как Душелов и Лебедю удалось и Плененных похоронить, и не угодить на обед к Теням, а ответ был совершенно очевиден. Душелов, самая сильная чародейка в мире, к этому времени уже имела некоторый опыт манипулирования Тенями. Так часто бывает: истина лежит, можно сказать, под носом, но ты ее не заметишь, если не сподобишься хорошенько поработать головой.

Прости меня, о Повелитель Небесный. Будь милосерден. Будь сострадателен. Обещаю Тебе запереть на замок мою душу, как только братья окажутся на свободе.

Поскольку Лебедь не предостерегал меня о грозящей опасности, я начала спускаться.

Архитекторы, инженеры и каменщики не заботились о геометрическом совершенстве. Хотя лестница прорезала скальный массив в одном вполне определенном направлении, она виляла вовсю. И ступеньки были разной высоты. Хорошо хоть, что довольно часто встречались площадки. Каково же будет подниматься обратно?

– Если придется свести вниз Одноглазого, то назад придется тащить его на руках. Иначе он этот подъем не переживет.

– Коли так, ты, наверное, захочешь подготовить все, что нужно, прежде чем мы двинемся вниз.

– Но откуда мне знать, что нужно подготовить, если я не видела, с чем нам придется иметь дело?

– Вызови из бутылки своего гениального советчика, пусть он тебя просветит.

– Мурген не любит рассказывать о том месте, где находится. А может, ему запрещено. У меня были сны насчет этого подземелья, но не знаю, насколько они правдивы.

Лебедь тяжело вздохнул:

– По правде говоря, мне вовсе не хочется туда спускаться.

– Что, все так плохо?

– Вниз еще ничего, но пойдем обратно – сама поймешь.

– Ну, не знаю. Я уже сейчас немножко плыву.

– Иди помедленней. Несколько минут ничего не изменят.

Он был прав. И ошибался. Что касается Плененных, им не было никакой нужды спешить. Но для нас, с нашими ограниченными ресурсами, время было решающим фактором.

– Правда, Дрема, убавь прыть. Через минуту будет небезопасно.

Беспокоится за меня. Только к чему так уж драматизировать?

Лестница изогнулась вправо. Здесь ей досталось от землетрясения, случившегося еще в эпоху правления Хозяев Теней.

Ступеньки были полуобрублены, остаток висел на краю утеса. Справа внизу провал полнился на диво интенсивным красновато-оранжевым сиянием, исходившим, должно быть, из самого камня, поскольку никакого другого источника не наблюдалось. Правда, я не рискнула раскрыть глаза достаточно широко, чтобы туда всмотреться. Из этой ямины поднимались жгуты пара, образуя призрачные силуэты. Заметно потеплело.

– Там, внизу, часом не сам ли ад? – спросила я.

Некоторые веднаиты верят в аль-шил, куда попадают грешные души, обреченные на вечное сожжение.

Лебедь понял меня.

– Не тот ад, каким вы его себе представляете. Но для тех, кто сюда попал, он самый что ни на есть настоящий.

Я остановилась: дальше опасно, ступеньки сужаются до двух футов. Рискнув слегка наклониться, я обнаружила, что лестница вьется по стене ствола с диаметром не меньше двадцати футов. И этот ствол был заполнен камнями более темными, чем порода, в которой его вырубили. Может, его сделали таким большим, чтобы протащить вниз Кину?

– В голове не укладываются масштабы этой стройки, – сказал я.

– Для тех, у кого вдоволь рабов, слишком грандиозных строек не бывает. Ты почему остановилась?

– У меня есть проблема, она называется «страх высоты». Без молитв и моральной поддержки мне с ней не справиться. Давай-ка ты пойдешь впереди, медленно, на расстоянии вытянутой руки – и в случае чего схватишься за меня. Если почувствую, что цепенею, то закрою глаза и смогу идти дальше. – Даже не верилось, что мой голос звучит так спокойно и рассудительно.

– Понятно. Вопрос в том, как мне самому не жмуриться. Ну-ну, без паники, Дрема. Я пошутил! Старине Лебедю любая высота нипочем.

Это была не самая крутая переделка в моей жизни. Во всяком случае, я ни на миг не утратила способности рационально мыслить. Правда, чего мне это стоило! Даже когда Лебедь заверил, что со стороны обрыва имеется невидимый защитный барьер, и продемонстрировал его присутствие, какой-то животный страх – нет, ужас! – побуждал меня убраться к чертовой матери, в такое местечко, где над головой небо, где ровная зеленая земля и даже, может быть, растет пара-тройка деревьев.

Лебедь все твердил, что я пропускаю чрезвычайно эффектное зрелище; особенно он восхищался, когда мы подошли к нижнему краю трещины, где свет был ярче и где клубился туман, скрывая дно пропасти. Но я продолжала идти зажмурившись, пока трещина не закончилась.